Об авторе. 38 лет. Живет в Риге (Латвия). "Преподаватель вуза. Место работы - Институт транспорта и связи".
РОВЕСНИКУ
1.
– Ровесник, здравствуй!
Сколько подытожено
Годами приумноженных заслуг?
Пуд соли съеден.
Сто дорог исхожено.
И, кажется, почти сомкнулся круг…
Еще чуть-чуть, и мы – сорокалетние…
Стал полупуст игристого стакан.
И верится всерьез, что мы последние
Из тех почти забытых могикан.
Все то, что называлось словом «родина»,
Для нас с тобой почило навсегда.
Но тлеет вдалеке неброской родинкой
Чужая путеводная звезда.
2.
Глядим на беды без остервенения,
А так, сквозь пальцы, будто все пройдет.
Вот-вот придет другое поколение,
Все воскресит…
и мир перевернет…
Мы этим дням не сложим эпитафии
И реквиема тоже не споем…
Давай допишем автобиографию,
Чем, может быть, себя переживем.
Еще рывок – исполнить обязательство! –
Возврат каретки. Верные слова.
И рукопись пора нести в издательство,
Покуда память бренная жива.
ЛЕТНЯЯ ПОЛНОЧЬ
Летняя полночь
с привкусом спелой сливы.
Падают звезды –
только успевай подставлять ладони
и загадывать желания…
Летняя полночь
в садах, пропахших укропом.
В дачных домах
спят безмятежные дети.
Что им снится? –
Круги на воде?
Подосиновики, прячущие рыжие головы
в косматый мох?
Стрела, пущенная из самодельного лука? –
Что может сниться,
когда звезды барабанят по крыше?
Летняя полночь.
Рождается странное Чувство.
Оно вылизывает душу
теплым щенячьим языком.
Это потом в нем ощерится волчья натура
с желтым прищуром глаз,
с пружинистой поступью лап…
И люди обзовут его цинизмом…
(а, на самом деле – это избирательность,
постепенно сужающаяся и
рискующая свернуться в точку).
Летняя полночь.
Огромность пространства.
Иллюзия того,
что время падения звезды
равно безмерности прожитой жизни.
* * *
Быть не просто кем-то для кого-то
Или для себя – не просто быть...
Время расставляет переметы
Поперек течения Судьбы.
Мимо проскочившая удача,
Пуля, не попавшая в висок...
Снится: осень, дождь в надсадном плаче,
Оспинами въевшийся в песок...
Вечер в акварельном ореоле,
Рощи бесприютный силуэт –
Этим снам Души не обезболить,
Раз она дала себе обет
Сбыться и с собой отождествиться...
А слова, как птицы в феврале,
Мерзнут на истрепанных страницах,
Оставляя перья на столе...
Схлынули пустые разговоры.
Ночь.
А по ночам – черновики –
Дом Души, где в гулких коридорах
Зыбкие гуляют сквозняки...
