Сообщение Оркомитета от 13.01.2013.
ПРИЗ
Председателя Жюри
Международного литературного конкурса
"Кубок Мира по русской поэзии - 2012"
ЕВГЕНИЯ ЛУКИНА
"ЗА МАСТЕРСТВО"
присужден
МАЙЕ ШВАРЦМАН, Гент (Бельгия)
за произведение "Приятно...".
* * *
Приятно туристом бродить наугад,
как палец блуждает страницами книжными,
идти, попирая имбирь и мускат
опавшей листвы на холодном булыжнике.
Держа на уме, как просфору во рту,
возлюбленных строк стихотворные святцы,
на Гиссельбергштрассе свернуть в темноту,
но всё ещё медлить и не приближаться.
Кто б знал этот адрес, кто чтил бы теперь
невидного дома карнизы и плинтусы,
когда бы отсюда, расплавивши дверь,
не вырвался русский грохочущий синтаксис.
«Здесь жил...», разгораясь поэзией впрок,
снимавший мансарду ли, комнаты угол,
сожжённый смятеньем и сам как ожог
скуластый философ с губами как уголь.
Не всё ли равно нам, столетье спустя,
была, не была ли у чаеторговца
на выданье дочка, – причины пустяк
ушёл в примечанья и лёг как придётся.
Под крышей вскипев, как под крышкой котла,
сглотнула ступенек суставы артрозные,
и вынеслась вон, раскалясь добела,
любовная первая страсть студиозуса.
Любовь разрасталась и, расколыхав
рыданьем гортань, поперхнулась приличьями
и хлынула в город горячкой стиха,
бруски мостовой превращая в горчичники.
Добротным декором его окружал
квартал, досаждая своими услугами,
таращился оком совиным вокзал,
ворочались лавки со снедью упругою.
Под тёплой корицей коричневых крыш
качался кондитерской вывески бретцель,
процентные банки сулили барыш
и высился корпус университетский.
От зноя бульвары свернулись в кольцо,
а кирхи и кухни до ороговенья
застыли под облачным душным чепцом
в апатии средневековой мигрени.
Он шлялся до ночи. Как псы, допоздна
калитки лениво засовами клацали
на звук его бега. Болталась луна
латунной медалью у неба на лацкане.
Всё было им смято и уценено.
Минувшее было захвачено смерчем и
скручено в узел, и умерщвлено,
и душу хлестало жгутом гуттаперчевым.
К утру миновал наваждения вихрь.
В испарине звуков, очнувшись от приступа,
он вынырнул из помрачений своих,
собрал на пожарище угли – и выстоял.
Он взял этот город, затерянный средь
других, словно крестик на вышивке фартука,
и запер его в стихотворную клеть
бесценным трофеем под именем «Марбурга».
Стихотворение читает Александр Спарбер.
*
ПРИЗ
симпатий Печатного дома PRINTSTILS
в номинации "ЛИРИКА"
присужден
Ларисе МАХОТКИНОЙ, Санкт-Петербург (Россия)
Аранжировка дождя
Я начинаю дождь как пьесу для фагота.
Он медленно гудит в округе и окрест.
И я тревожно жду одной заветной ноты —
когда фагот умрет, когда взойдет оркестр.
Я терпеливо жду волненья и простора
(волненья для души, простора для идей)
и медленно живу для власти дирижера.
А он — не человек, он — вымысел людей.
Он снова дирижер. Как вечно. Как внезапно.
Не верить не хочу. И счастлива вверять
его заботам — Рок, Вчерашнее и Завтра —
не чая уберечь, не мысля потерять.
...Задумайся, замри в неведеньи просторном.
Вот крыши расцвели. Вот меркнут фонари...
Я продолжаю дождь как тему для валторны
(всегда хотелось знать, что у нее внутри!).
Валторна унесет мятежные признанья.
Валторна утаит подробности беды...
Ты скажешь: «Это дождь...»
А я скажу: «Не знаю...»
Но дождь, конечно, дождь, круговорот воды...
...Ах, помню... Тоже — дождь. Удушливый. — Угарный
Он в городе торчал, как пьяный гарнизон.,.
Вот и ответ, за что я не люблю ударных!
За то и не люблю, что это — тоже он.
...Однако вдруг светлей. Но свет такой обманный,
дневной и не дневной... Открылась в небе щель.
Там кто-нибудь живет и ждет гостей незванных.
Не знаю, что теперь?.. Пускай виолончель!..
Как тихо!.. Но вчера казалось — можно тише
и жить, и говорить, и мыслить, и дышать...
Ты думаешь, нельзя?.. Ну что ж, так и запишем:
НАМ ТИШЕ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ - НАМ НЕКУДА ТИШАТЬ!
Пока еще жива мелодика протеста,
пока еще ведет мелодика любви —
я продолжаю дождь вступлением оркестра,
в нем тысяча стихий — поди останови!
Ни небо, ни земля души в нас не стесняют.
Но хочется понять, откуда в нас душа —
от неба? от земли?
Их дождь соединяет,
и глаз не оторвать — как пара хороша!
Вот случай разорвать круг жизнь окаянной!
Исчезнуть! Воспарить! растаять! упорхнуть!..
Я завершаю дождь как соло фортепьяно...
и долго не могу, заслушавшись, уснуть...
* * *
…и вдруг забыться над вещами
Забытыми, из дальней той поры,
Когда меня ничуть не восхищали
Глухие ленинградские дворы.
Дворы глухие были мне родными,
А кто ж дивится прелести родных?..
Я грезила дворами проходными,
У нас в округе не было таких.
Мне представлялись стройные аркады
Не менее, чем арок из пяти;
И тонкая под арками прохлада;
И встречные; и те, с кем по пути;
И солнечные зайчики от окон
На теневых окраинах дворов;
И дальний гул машинного потока –
Орган индустриальных городов…
Теперь не то. Теперь я, как о друге,
Тоскую о дворе своем глухом…
Весь в зайчиках и бликах, как в кольчуге,
Он посреди. И родина кругом.
Лариса МАХОТКИНА. "И вдруг забыться...". Конкурсное произведение 180.
Стихотворение читает председатель оргкомитета конкурса Евгений Орлов.
*
ПРИЗ
симпатий Библиотеки
им. Николая ЗАДОРНОВА
присужден
Михаилу ЮДОВСКОМУ, Франкенталь (Германия)
Ты еще не отпет...
* * *
Ты еще не отпет. Не пытайся себя оплакать,
И долги оплатить, и по новой уйти в бега.
Посмотри, как земную твердь превращая в мякоть,
Из-за пазухи неба сыплются вниз снега.
Став прозрачней и строже, деревья бросают тени,
На путях обозначив границы неровных вех.
И сугробы, лохмато взгорбившись, как ступени,
Простираясь вдаль, незаметно уводят вверх.
Ты еще не отмерен. Не взвешивай раньше срока
Тень родной стороны и чужого пространства свет.
Оттого ли в своем отечестве нет пророка,
Что в самом пророке отечества тоже нет?
Приникает невольно сердце к иным просторам,
Исповедуясь тишине неродных полей,
И глядится вверх, с удивленьем молясь соборам
Уходящих в небо готических тополей.
Ты не знаешь конца пути, позабыв начало,
Размотав клубок и порвав ненароком нить.
Человеческой жизни, видимо, слишком мало,
Чтоб однажды себя понять и себя простить.
В наступивших сумерках ты обернешься слепо,
Поглядев назад и следы различив с трудом.
И среди бездомья покажется домом небо,
Как среди безнебья небом казался дом.
Михаил ЮДОВСКИЙ. "Ты еще не отпет". Конкурсное произведение 121
Стихотворение читает член оргкомитета конкурса Наталья Малинина.
*
ПРИЗ
симпатий еженедельника "Суббота"
присужден
Анастасии Лиене ПРИЕДНИЕЦЕ, Саулкрасты (Латвия)
От большой любви
От большой любви рождаются лучшие дети, ну, а то, что Юрис женат — ничего, не страшно, ты давно привыкла счастье держать в секрете, ты ещё посмотришь, кто тут — заблудший третий, Юрис чётко и ясно сказал — разведусь однажды.
От большой любви не скроешься, и не пробуй, всем известно — чувства не снабжены штурвалом, а когда тебе тридцать, зеркало смотрит строго, пахнет воздух предосенней смутной тревогой, — знай бери что дают — и не жалуйся, если мало.
--
Как-то неловко, неаккуратно вышло: Юрис сгорел от рака, да не развёлся. Но ведь дарил — пускай не кольцо, а кольца, да и живое наследство — хмурится, дышит, что-то поёт — почему про другое солнце, ты покупаешь ей всё, ты рада стараться! «Ну, ничего, — утешаешь, — потом ещё посмеёмся, звякни лучше подружке, сходи на танцы».
Это несправедливо — растишь принцессу, ждёшь короля ей, замка да платьев ярких — выросла зверь с наследственным лишним весом, пачкой стишат и Снейпом на аватарке. Ты, чёрт возьми, сдаёшься. Читаешь Роулинг. И нанимаешь старенькую поэтессу. Та говорит — не рифмуйте «крови» и «кровли». Детка шипит — мне иначе не интересно.
--
И не то что хвастаться нечем — дочь уехала за границу. Только всё не по-человечьи — ни карет, ни дворцов, ни принцев. Что там принцы — тебе бы внуков, только дочь не выходит замуж. В ставни Юрис стучится глухо — просыпаешься со слезами.
Это Юрис, конечно, Юрис, собрала отцовские гены. Нет чтоб жить, как мама — не хмурясь, ведь любовь — одна — неизменна! Вспоминаешь: хотела сына. Получаешь книгу по почте.
Осень. Дымно, темно и сыро. Ничего не понять. Ни строчки.
Анастасия Лиене ПРИЕДНИЕЦЕ. "От большой любви". Конкурсное произведение 15.
Стихотворение читает Анастасия Винокурова.
Музыка - Э.Гранадос "Маха и соловей".
*
ПРИЗ
симпатий еженедельной
русской газеты Латвии "Вести сегодня"
присужден
Александру ЖИВЕЦ, Рига (Латвия)
В стране прохладного покоя...
В стране прохладного покоя,
великой боли и хоккея,
в стране, где помнят, что такое
война, но кое-кто жалеет,
что Коба был сильней Адольфа,
где всё ещё лапту от гольфа
не отличат, но дух Европы
уже сквозит спины пониже,
в стране, где Маленьким Парижем
зовут столицу - милый город,
века, как наковальню молот,
ласкали склоны бастионов,
в стране, Эйнштейнов и Ньютонов
не давшей миру совершенно,
где, всё же, планы от свершений
гораздо ближе, чем на Волге,
июньский день настолько долгий,
что путник с севера до юга
пройдет страну, где зной и вьюга
обычны, как в Сахаре ливень,
где отыскать янтарь могли вы,
бредя однажды краем моря,
где память радости и горя
хранят бесчисленные дайны,
еловый лес скрывает тайны
от серых глаз озёр досужих,
лишь в январе твердеют лужи,
сирень цветёт обычно в мае,
где все почти друг друга знают,
чужая нефть в чужие трюмы
течёт в земле страны по трубам,
а больше в небогатых недрах
нет ничего, где пара метров
между барьеров в споре мнений,
где люди рады перемене,
но, взявшись за руки, в цепочку
уже не встанут... Может, точку
пора поставить – с мысли сбился.
О чём же я? Я здесь родился!
*
ПРИЗ
симпатий женского журнала "Люблю!"
присужден
Елене КОПЫТОВОЙ, Рига (Латвия)
В плацкартном вагоне
«Скорый» ход набирает, время его пришло ¬–
Измерять колесами Среднюю полосу.
А моя попутчица – как же не повезло –
Говорливая тетка, жующая колбасу.
И она все болтает, битком набивая рот…
Вот ведь, думаю, надо же – выдался мне «досуг»!
А она – про соседку, Путина, огород…
Начала о себе. Побежали мурашки вдруг.
И в глазах ее шевельнулось на самом дне
То, что с детства задолблено: взялся – тяни свой гуж…
Ее сын в девяносто пятом погиб в Чечне.
В девяносто девятом повесился спьяну муж.
Она, пот отирая со лба, говорит: «Жара».
Отхлебнув воды, улыбается: «Хорошо».
У нее умирает от рака в Москве сестра,
Она едет прощаться с последней родной душой.
Паренька жалеет: «Совсем еще не окреп.
Видно мать измаялась, бедная, ждать сынка!» –
Спит в наушниках тощий дембель, сопя под рэп,
С верхней полки свисает жилистая рука.
Все затихло, уснуло, съежилось, улеглось.
И вагон стучит колесами и храпит.
Но метет мозги бессонницы помело.
Сколько сорных мыслей…
какая из них пронзит,
прошибет, проймет до ядрышка, до нутра? –
«Я лишь пепел Европы, и здесь не моя страна»…
Как же сладко курится в тамбуре в пять утра!
За окном рябинно, розово. Тишина.
Елена КОПЫТОВА. "В плацкартном вагоне". Конкурсное произведение 55.
Стихотворение читает Андрей Сузинь.
*
ПРИЗ
альтернативного (народного) жюри
от читателей портала Gazeta.lv
присужден
Александру ЛАНИНУ, Франкфурт-на-Майне (Германия)
Одна жизнь Дашратха Манджхи
Дело было недавно, почти вчера. Засекай полвека до наших дней.
Деревушка в Бихаре, над ней гора. И тропа в обход. И гора над ней.
Путешествие в город съедало дни, напрямик по скалам – смертельный риск.
Вот крестьяне и жили то вверх, то вниз. Да и что той жизни – навоз да рис.
Он – один из них, да, считай любой,
И жена-хозяйка, считай – любовь.
И гора смолола её, урча,
В хороводе оползня закружив.
До больницы день. Это птицей – час,
А, когда телегой, возможно, жизнь.
Тишина скользнула к его виску, прошуршала по глиняному порогу.
Неуклюже щерилась пасть окна, свежесломанным зубом белел восход.
И тогда крестьянин достал кирку и отправился делать в горе дорогу,
Потому что, если не можешь над, остаётся хотя бы пытаться под.
– Здравствуй, гора, – и удар киркой – это тебе за мою жену,
За скрип надежды по колее, бессилие, злость и боль.
– Здравствуй, гора, – и удар киркой – это тебе за то, что одну
Жизнь мне суждено провести в этой борьбе с тобой.
Он работал день, он работал два, он работал неделю, работал год.
Люди месяц пытались найти слова, а потом привыкли кормить его.
Догорит геройства сырой картон, рассосётся безумия липкий яд,
Только дело не в «если не я, то кто», и не в том что «если никто, то я».
– Здравствуй, гора, к чему динамит, я буду душить тебя день за днём,
Ломать твои кости, плевать в лицо, сбивать кулак о твою скулу.
– Здравствуй, гора, к чему динамит, ты ещё будешь молить о нём
Все эти двадцать калёных лет, двести палёных лун.
И гора легла под кирку его.
И дорога в город, примерно, час.
Потому что время сильнее гор,
Даже если горы сильнее нас.
Человек-кирка. И стена-стена
Утирает щебня холодный пот.
Потому что птицы умеют над,
Но никто иной не сумеет под.
Помолчим о морали, к чему мораль. Я бы так не смог, да и ты б не смог.
Деревушка в Бихаре, над ней гора. У горы стоит одинокий бог.
Человек проступает в его чертах, его голос тих, но удар весом.
Человек просто жил от нуля до ста. Да и что той жизни – земля да соль.
Александр ЛАНИН. "Одна жизнь Дашратха Манджхи". Конкурсное произведение 127
Стихотворение читает председатель оргкомитета конкурса Евгений Орлов.
*
ОТ ОРГКОМИТЕТА КОНКУСА
1. Литературную премию имени поэта Владимира ТАБЛЕРА по итогам конкурса "Кубок Мира - 2012" решено НЕ ПРИСУЖДАТЬ.
2. Имена обладателей Призов литературных журналов "Северная Аврора" и "Белый Ворон" - публикаций в этих изданиях - определяются редакциями самих журналов. Всем авторам, чьи стихи или подборки приняты для публикации, письма от редакторов направлены на личные адреса, указанные в анкетах.
Оргкомитет ПОЗДРАВЛЯЕТ всех авторов, обладателей Призов симпатий нашего конкурса!
До новой встречи, друзья!
Внимание! Рассылка всех призов и наград конкурса его победителям, призерам, лауреатам и обладателям Призов симпатий будет осуществляться Оргкомитетом в январе-феврале 2013 года.