О конкурсных произведениях "8-го Чемпионата Балтии". Произведения 41 - 60.
"Коротко о себе.
Я - ноунейм. ФИО - абсолютно никому ничего не скажут в поэтических, да и просто в литературных кругах.
Просто читатель-любитель хорошей, неординарной поэзии.
Мужского пола.
С уважением, Доктор".
Чемпионат постепенно втягивается во вторую фазу, которая знаменует резкое сокращение количества стихов, хоть чем-то отличающихся друг от друга. Это не эксклюзивная прерогатива конкурса: на Кубке происходит то же самое. Не боясь слишком сильно ошибиться, можно предположить, что наплыв годных фаворитов случится только уже во второй половине отведенного для подачи подборок срока.
Все что касается третьей двадцатки - можно выразить парой слов: конвейерное производство. Да, кое-где очень мастеровито. Да, средний уровень прилично высок, и слова восхищения, оставленные собратьями по перу и клану в комментариях - почти соответствуют истине. Но, вы знаете, чем однообразней стихотворения - тем легче будет членам жюри примириться со своей совестью при выборе между оттенками серого. Не стоит потом удивляться, что ваши стихи, которые ничуть не хуже стихов соседа, остались за бортом лонга.
Доктору же - особенно бросилось в глаза, что многим поэтам удается сильное, неординарное начало, с последующим скатыванием в банальщину. И как бы мне ни хотелось вытащить некоторые вещи в свой обзор - упорный перфекционизм всегда напоминал про осетрину второй свежести. Или произведение целостное - или это полуфабрикат, который не удовлетворит по вкусу.
Из шестидесяти текстов - Доктору удалось с трудом, прямо скажем, выделить всего два.
60. Таина Ким, Харьков (Украина). "Смотри, chéri".
Первое стихотворение в подборке - более-менее соответствует тому, что называют "свежим голосом". Хотя, на взгляд Доктора, это скорее претензия на свежесть, которая, в силу своей гармонии и легкой подачи, все же, выглядит достаточно живым. Выполнено стихотворение в стиле "городской нуар-лайт", и видимо, именно он, (и внятность изложения), позволяет читателю мириться с засильем битых символов.
"Друзья ушли. Не в землю под кресты,
а просто от греха куда подальше,
пока часами потчевала ты
их спесью, самомнением и фальшью.
Заносчив демон твой и одинок,
ему закон смирения не писан.
Уткнулись лепестками в потолок
им трепетно взращённые нарциссы...
...Рассвет в туман вплетает миражи.
Ты надеваешь свитер из бравады
и спрашиваешь время – подскажи,
больнее подниматься или падать?"
43. Арсений Журавлев-Сильянов, Санкт-Петербург (Россия). "Честная игра лукавства".
Что касается второго замеченного произведения: "Наброски к гостеприимству Авраама" - пока оно кажется случайной удачей, если ориентироваться на общий уровень подборки. Чтобы убедиться в обратном - требуется более близкое знакомство с творчеством автора, к чему Доктор еще не готов.
Стихотворение - чистейший декаданс. Но не это само по себе привлекает внимание. Нельзя не оценить талант текста(или автора?) погружать читателя в свой мир интересов. В свою болезненную, но почти мистическую, привлекательность интеллигентного разложения, замешанного на беспочвенных притязаниях на величие духа. Пожалуй, это стихотворение может поспорить в мастерстве "хватать и не пущать" - с лучшими стихами Полины Орынянской. Правда, Полина - уже признанный мастер, в то время, как Арсению необходимо это еще доказать читателю, в моем лице.
"...Пахнет деревом, красками, ацетоном.
Стены лофт, возле компа объедки.
Полки с альбомами, любовники из картона -
арт-объекты.
В унитазе журчит, потому что сломался клапан,
оттого и ржавчина ярко-густым подтёком.
Два хороших прожектора, полуслепая лампа,
две живые розетки, третья ударит током.
Гул в голове, протяжный, басовый, долгий.
В горле - помойка, желудок сводит.
Узкий диванчик, продавленный, неудобный.
И никого сегодня"
Что же касается библейских параллелей, к которым прибегает лир.герой, - тут все достаточно просто, если не предаваться глупости в попытках искать фактическое соответствие с каноном.
Название "Наброски к гостеприимству Авраама" - восходит, естественно, к известной в различных вариациях теме: явлению Святой Троицы, (в других трактовках - трех ангелов), Аврааму, перед уничтожением Содома. Оказанное Авраамом гостеприимство настолько удовлетворило гостей, что хозяевам был сделан подарок: престарелой Сарре обещано появление у нее ребенка.
Богословская трактовка же, особенно это касается иконописного сюжета "Гостеприимство Авраама", выполненного предположительно Рублевым (другое название "Троица") - сводится к тому, что людям явлена гармония божественного триединства.
Отсюда - один шаг до понимания, что "Наброски..." - суть несовершенное(греховное) понимание(сравнение) затуманенных алкоголем посиделок в кабаке, как некоего шага на пути к совершенству, ибо в другой трактовке "Бог - есть единство в любви". Проще выражаясь, вторым названием стихотворения может служить фраза: "Ложное гостеприимство" - что, собственно и произошло с женой Авраама Саррой, которая выказала лишь видимое почтение гостям, оставшись в душе скептиком и не поверив в чудо с ребенком: "Сарра внутренно рассмеялась, сказав: мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение?".
То же самое происходит и с героем - он все равно остается скептиком, формально сравнивая их посиделки "на троих", довольно пацифистские по меркам данного вертепа, с трапезой Троицы на иконе. Но тут же себя и одергивает: "здесь не место Богу" - мы даже не репродукция Троицы, мы - пародия в "нижнем мире".
"Точно Троица тут сидим. Три бокала. Трое.
В нижнем мире не место богу. Тени нас окружают"
То есть, по сути, все происходящее в стихотворении - это попытка обрести внутреннюю гармонию, просветление, пусть и путем самоуничтожения личности. Попытка обреченная на провал - герой это осознает, что выписано в последней строфе, но ничего поделать не может. Попытка эта - ни исторически, ни концептуально, ни поэтически не нова, мягко сказать, и мы(люди) не идеальны. Возможно, это предназначение части человечества - сжигать себя, свою душу, свой талант. Однако, сжигая - все же экспериментировать, искать Путь. Или показывать другим людям ложность подобного пути.
С уважением, Доктор.
