Об авторе. 49 лет. Живет в с. Высокий Яр (Россия).

Я не поэт, не сочинитель,
Но так устроена душа -
Задетых струн её обитель
Рождает музыку стиха.
В ней слышится печаль раздумий,
И радость встреч, и боль утрат,
И пылкость чувств, и жар безумий,
И мук сердечных рай и ад.
Я не поэт, не сочинитель,
Но так устроена душа –
Всё волшебство её открытий
Пленяет музыкой стиха.

«Я хочу быть такою как все...»

Я хочу быть такою как все…
В каждом шорохе листьев осенних -
Не слышать сюжета для новой поэмы.
У огромного звёздного неба при полной Луне
Не стоять, замирая, в вечном поиске
Новой космической темы.
И во мраке ночном не заламывать рук,
От бессилья постичь тишину
И задумчивый скрип старой ели.
Незадачливой рифмы не чувствовать мук.
И надрывным стихом не срываться
При звуках весенней капели.
Я хочу быть такою как все…
Но опять «на случайную тень и на шорох»
Отзывается сердце игрою на тонкой струне.
И извечных сомнений в душе поднимается ворох.

* * *

Весны безумной первый лист
Руки коснулся осторожно.
Как он наивен, свеж и чист –
Не улыбнуться невозможно!
Ещё не ведома ему
Тоска дождей и листопада.
Ещё не время на судьбу
Ворчать в углу пустого сада.
Пока ж безумствует весна
И миру новый лист являет.
Отживший лист календаря
Вздыхая, время отрывает.

* * *

Головка хрупкого цветка
Из трещины в асфальте вышла.
Дождём омытая слегка,
Вдруг лепестки раскрыла пышно.
Потоки ног людских текли,
Её совсем не замечая.
Она ж грустна была, в пыли
Бегущим каблукам кивая.
Вдруг тень нависла, и испуг
По листьям дрожью прокатился.
Как будто оступившись вдруг,
Старик седой над ней склонился.
Пред чудом этим замерев,
В раздумья молча погрузился.
Касанья тел людских презрев,
К цветку рукою устремился.
Нет, не сорвать его хотел,
А жизни ощутить дыханье,
Которой никогда б не смел
Боль причинить или страданье.
Прохожий видел, как к руке,
К холодной старческой ладони
Ласкалась жизнь... Но в суете
Чьё сердце эта сцена тронет?
Вдруг поднялась волна в груди.
Он расстегнул петлю тугую.
Мелькали спины впереди,
И что-то жгло ладонь сухую.