Обладателем приза симпатий Печатного дома PRINTSTILS объявлена Лариса МАХОТКИНА, Санкт-Петербург (Россия).
Лариса МАХОТКИНА
Аранжировка дождя
Я начинаю дождь как пьесу для фагота.
Он медленно гудит в округе и окрест.
И я тревожно жду одной заветной ноты —
когда фагот умрет, когда взойдет оркестр.
Я терпеливо жду волненья и простора
(волненья для души, простора для идей)
и медленно живу для власти дирижера.
А он — не человек, он — вымысел людей.
Он снова дирижер. Как вечно. Как внезапно.
Не верить не хочу. И счастлива вверять
его заботам — Рок, Вчерашнее и Завтра —
не чая уберечь, не мысля потерять.
...Задумайся, замри в неведеньи просторном.
Вот крыши расцвели. Вот меркнут фонари...
Я продолжаю дождь как тему для валторны
(всегда хотелось знать, что у нее внутри!).
Валторна унесет мятежные признанья.
Валторна утаит подробности беды...
Ты скажешь: «Это дождь...»
А я скажу: «Не знаю...»
Но дождь, конечно, дождь, круговорот воды...
...Ах, помню... Тоже — дождь. Удушливый. — Угарный
Он в городе торчал, как пьяный гарнизон.,.
Вот и ответ, за что я не люблю ударных!
За то и не люблю, что это — тоже он.
...Однако вдруг светлей. Но свет такой обманный,
дневной и не дневной... Открылась в небе щель.
Там кто-нибудь живет и ждет гостей незванных.
Не знаю, что теперь?.. Пускай виолончель!..
Как тихо!.. Но вчера казалось — можно тише
и жить, и говорить, и мыслить, и дышать...
Ты думаешь, нельзя?.. Ну что ж, так и запишем:
НАМ ТИШЕ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ - НАМ НЕКУДА ТИШАТЬ!
Пока еще жива мелодика протеста,
пока еще ведет мелодика любви —
я продолжаю дождь вступлением оркестра,
в нем тысяча стихий — поди останови!
Ни небо, ни земля души в нас не стесняют.
Но хочется понять, откуда в нас душа —
от неба? от земли?
Их дождь соединяет,
и глаз не оторвать — как пара хороша!
Вот случай разорвать круг жизнь окаянной!
Исчезнуть! Воспарить! растаять! упорхнуть!..
Я завершаю дождь как соло фортепьяно...
и долго не могу, заслушавшись, уснуть...
Атаман
Наше время прошло – что словами играть?
Проходи, атаман, не тревожь свою рать.
Не тревожь, говорю. Тяжелы на подъем.
Надо к смерти готовиться, тем и живем.
Не прельщай, атаман, красной смертью в бою.
Я пред смертью такою теперь устою.
Двадцать лет на покое жила твоя рать –
Вот и незачем стало в бою умирать.
А оружие... что ж, мы его не едим.
Прежде холили, ныне – бери, отдадим.
Только вряд ли сгодится тебе этот хлам:
По сараям валялось да по чердакам.
Ты на горло меня, атаман, не бери!
Не ори, говорю, атаман, не ори!
Нам чужого не надо – сберечь бы свое!
Забирай, говорю, и ружье и копье!
...Что ты прошлое мучишь, зовешь мертвецов?
На каких это ты мне киваешь отцов?
О каких это детях ты печься велишь?
Ты шалишь, атаман, ты опасно шалишь!..
Наше время прошло. Что словами играть?
Проходи, атаман. Не подымется рать...
Юродивый
От вечности не отгорожен,
Но все-таки в вечность не вхож,
Он корчил ужасные рожи,
Бросавшие встречного в дрожь.
Ходил он то голым, то босым,
А грязным – всегда и везде.
И всюду копался в отбросах,
Но слыл привередой в еде.
И, нет, не печатью юродства
Он сеял то ужас, то страх...
Бывало, в наш двор прокрадется –
И роется в смрадных бачках.
А мы, побросавшие игры
И прочие наши «ля-ля»,
За ним, как за бешеным тигром,
Сторожко следим издаля.
Кого, как не нас, находила
Проворность его кулака,
Затрещины злобная сила,
И злобная ярость тычка!?.
...Я знаю, как зреют для бунта!
И если урон нанесен...
Не верили мы ни секунды,
Что это – безумец, и всё.
Над нашей братвой некрещеной
Не властвовал комплекс вины.
Уж слишком бывал он расчетлив!..
Уж слишком глаза холодны!..
...Бог миловал. Мы не успели.
И совесть как будто чиста...
Он умер во время метели.
Сказали – упал и не встал.
* * *
Не ваши обстоятельства крепки,
А наши обстоятельства бессильны.
За нами – тыл, а вы – фронтовики,
И Родина глядит на вас умильно.
Но враг молчит. И от его руки
Давно не гибнут в вашем эшелоне.
Но вам – почет. А мы, тыловики,
В безвестности друг друга похороним.
Нас только в шутку именуют «рать».
В растерянности наши командиры.
Нам неоткуда даже удирать,
Чтоб заслужить хоть славу дезертира.
* * *
…и вдруг забыться над вещами
Забытыми, из дальней той поры,
Когда меня ничуть не восхищали
Глухие ленинградские дворы.
Дворы глухие были мне родными,
А кто ж дивится прелести родных?..
Я грезила дворами проходными,
У нас в округе не было таких.
Мне представлялись стройные аркады
Не менее, чем арок из пяти;
И тонкая под арками прохлада;
И встречные; и те, с кем по пути;
И солнечные зайчики от окон
На теневых окраинах дворов;
И дальний гул машинного потока –
Орган индустриальных городов…
Теперь не то. Теперь я, как о друге,
Тоскую о дворе своем глухом…
Весь в зайчиках и бликах, как в кольчуге,
Он посреди. И родина кругом.
Приз ЛУЧШЕМУ ЛИРИЧЕСКОМУ ПОЭТУ на Кубке Мира - изготовление печатного сборника стихотворений (составление сборника авторское, макет и верстка - PRINTSTILS, объем - от 200 до 300 печатных страниц, твердая обложка, тираж - 30 экземпляров).
О спонсоре конкурса.
Уже несколько лет
Технологию цифровой печати отличает быстрота и низкая себестоимость при изготовлении малых тиражей (
Наибольшей популярностью издание книг способом цифровой печати пользуется у поэтов и писателей, решивших издавать свои произведения за собственный счет. Литераторы знают: в случае необходимости они в любой момент и в кратчайшие сроки могут повторить тираж или увеличить его.
Книги, изданные способом цифровой печати, сохраняют все характеристики печати офсетной.
Если вы изначально не нуждаетесь в больших тиражах или если не желаете заниматься доставкой небольшого тиража изданной вами книги в наш регион (Латвия, страны Балтии, страны Евросоюза) и заниматься таможенными хлопотами - заказывайте необходимое количество в Печатном доме
Печать книг сверхмалым (от 30 экземпляров), малым и средним тиражом.
Твёрдый и мягкий переплёт высокого качества.
Самые демократичные цены и профессиональная помощь авторам.
Более подробная информация:
тел:
fax:
Электронная почта: Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript