Живет в Томри (Франция).
От строки
"Я спрятался в пустой оранжерее"
К. Паустовский
Я спряталась в пустой оранжерее
Под самой старой липой в гроздьях пчёл
Мне показалось, дождь пошёл быстрее,
Когда меня снаружи не нашёл...
Как в детском сне, медово и туманно,
Скользнула память каплей по стеклу
Девчоночьей, линяло-сарафанной
Тоской согрев последнюю пчелу
Мне грезилось, что жизнь течёт снаружи
Светло, неторопливо и легко...
Я видела, как кошка пьёт из лужи,
А думала, что только молоко...
Начало поэмы
...А утром, в шесть, ещё темно,
И сон закладывает уши,
И память шепчется всё глуше,
А день, в закрытое окно,
Как жизнь, сквозь замкнутые веки,
Прольётся светом, всё равно...
Сознанье теплится извне,
Вот чистый лист - одна зевота...
А написать хотелось мне
Про что-то камерное, что-то
О неприснившемся... Верней,
О жизни листьев и корней...
*
....И снова рельсы, и опять пути,
И до ухода времени так мало,
И жизнь прожить - не поле перейти,
А добежать до старого вокзала
И у окошка принимать билет,
Дрожащим сердцем шаря по карманам,
Где сожалений ни копейки нет,
А все упрёки за подкладкой рваной...
Потом, обнявшись, выйти на перрон,
И долго-долго за руки держaться,
И под далёкий колокольный звон,
Oдной судьбою заново венчаться,
Но понимая, что на этот раз,
Уходит на последнюю заставу
Вся жизнь, и с ней - один из нас..
Нас было двое. Было. Я осталась....
*
По каплям горечь на стекле
Дождём размазана-размыта,
Kак из разбитого корыта,
В прорехи морочного быта,
Стекают слёзы по земле...
По тем слезам - да босиком,
Мечтой омытыми ступнями,
Всю быль, навеянную снами
Назвав своими именами-
Уходит молодость, пешком...
Ещё не к ним, уже не с нами,
Меж двух судеб, порожняком...
По памяти вразброд
Хочу писать, когда душа чиста,
И ни упрёком совесть не дурманит,
Как ноты прошлое читается с листа -
Звучит.
И мàнит...
Я теперь лишь в заблудшем, забывшемся сне,
Над верхушками жизней и старым гнездом пролетаю,
И роняю перо и дождинками память роняю
На безмолвную быль, что когда-то привиделась мне...
(Какая странная судьба: вот, я летаю...
А в детстве чаще снилось, что плыву -
Соломинкой - одна, но на плаву,
Иль льдинкой- размягчаюсь, но не таю,
Пока не таю, значило - живу...)
Что в сновиденьи, коли явь – пуста,
А в имени - когда не отзовётся ?...
Всё ж на ретине контур остаётся,
Хоть краску соскоблили всю с холста...
Знать, не всегда где тонко там и рвётся,
И где срывается - там тоже неспроста...
Я там, мне кажется, бывала,
в тех детских, смутно-светлых снах,
где память - пух, а совесть - прах,
от гамака - до сеновала,
под мышку - книжку, и жевала
травинкой счастье на зyбах....
...От Лукоморья, бездорожьем, по разгильдяйству всех стихий,
Где из пустого - да в порожний, из грязи - князь, и в сор –стихи...
Апостолам чужих застолий, и лже-пророкам лже-чудес,
Из-за-кромов из-под-престольных - чем больше дров - тем глуше лес...
В лесу - тропинки и опушки: cел-посидел и снова - вглубь,
Для неуснувших, неопухших - не заблуди и не забудь...
А приседалки - посиделки- национальный "коленкор",
Где пьют "с душой" - до угорелки, под "задушевный" разговор...
......Тихо серы тротуары в окоёме зелени,
Дом снаружи тускло-старый, а внутри - отбелено...
Гордо-мраморны ступени, и перила лаковы,
Хоть звонок охрип от лени - двери встретят ласково...
Вечно-сумрачно в прихожей, слева, с кухни, отсветы,
Из гостиной, тенью - кто же?..- непонятно, со слепу...
Кто-то струны потревожил и шуршит газетою...
Кто же, боже, быть не может!...Ведь давно уж нету их...
Или, может быть, недавно?.. Всё опять приснилось мне...
Живы, вместе... вот и славно!... Плавно, плавно, как во сне...
Заключение
На много лет тому вперёд
Чужая мудрость настигает...
Вот кто-то правильно живёт
И вирши правильно слагает
Где каждый слог, как узелок
В каллиграфической застёжке
Вполне осмысленный предлог
Для псевдо-ведческой окрошки
Кристальной рифмы прейскурант,
"На пенни шиллинги меняя",
Рентгеном высветит талант,
По буквам чувства расчленяя
И вот уж приговор готов,
Прискорбно-ласковой угрозой:
"У вас в стихах так много слов...
И все - не те! Вы лучше прозой..."
