Живет в Москве (Россия). Автору 17 лет.
Летнее идеализированное
Звон китайских колокольчиков мне напомнил о прощании,
Ветер пел, свобода щурилась за решетчатым окном.
Если б каждый, кто когда-нибудь дал кому-то обещание
Что-то сделал, то хорошее с ним случилось бы потом.
Шум машин за тихой улицей обещает жизнь обычную,
Ветер выл, свобода корчилась - делай выбор, делай путь.
Если б каждый, что-то сделавший, наконец-то вместо личного
Сделал общее, то, наверное, изменился б как-нибудь.
Запах шума, запах шороха, воздух лета с ноткой пряности,
Ветер стих, свобода стаяла, опустились паруса.
Если б каждый, кто когда-нибудь для себя придумал радости,
Поделился ею с кем-нибудь, то счастливей стал бы сам.
Образ смерти
Мой образ жизни такой обрекает меня смотреть,
Как ест планктон из коробки пластиковой котлетный микс.
И наплевать в моем офисе, что я хочу улететь
Или растаять, как сахар в каплях – идея фикс.
Мой образ смерти такой обрекает меня плестись,
Плестись и вечно смотреть в затылки. Мозги – орех.
И если в шахматы я и выиграю, это льстит,
Да только шахматы учат думать, а это грех.
И если кто-то (а кто-то это, конечно, ты)
Придет в ночи, чтоб, уткнувшись в ноты, о чем-то петь,
То я порву на себе лицо, чтоб без красоты,
Упав на листья, тебя целовав, вот так умереть.
Блудливое
Мир до невозможности запутан,
Бродим мы в ветвленьях лабиринтов,
Дёргаем за нити наших кукол,
Дёргаем за сердце наших принцев.
Мир до столкновений носом тесен,
Улицы узки, как капилляры.
Мы не помним слов знакомых песен,
Сквозь туман не замечаем фары
Мир до тошноты наполнен болью,
Улицы мокры, как в день дождливый.
То, что называют нелюбовью,
Делает меня совсем счастливой.
Мир до невозможности запутан,
Улицы узки, как капилляры.
Каждый человек идёт по трупам,
Каждый человек желает пары.
Страницы автора в Сети:
