Живет в Санкт-Петербурге (Россия).
САЛЬЕРИ
Опять гневятся в сторону Сальери…
Как жалко старика! За что наказан?
Да мало ль кто какой привержен вере
И кто на что глядит сердитым глазом!?
Пусть не горел – мерцал.
Но честно ведь мерцал-то!
Растил учеников. И сам старался.
А что не глянулись гармонии Моцарта –
Так мало ли, не смог, не разобрался.
А поделился с кем-то желчным словом,
Добавив: "Убивать за это мало!.." –
От лишних слов никто не застрахован,
Я тоже их бросаю где попало.
Ну ладно – "я"! Мои слова пока что
Летают как фанера над Парижем…
А вот старик попался, как букашка,
В костер молвы: "Мерцал? Так на, гори же!"
Молва отыщет даже за горами…
Но, если говорить не лицемеря,
То все же есть убитый в этой драме
И это, получается, Сальери.
И музыка бедняги под бойкотом…
И дат не афиширует ЮНЕСКО…
Лишь клевета, играя как по нотам
Достигла исполнительского блеска!..
…О Господи! Как хочется остаться
Вне толков, рассуждений, разумений!
Мы проживем без реабилитаций.
Не нужно только ложных обвинений…
ЧЕРДАК
Ты что-то задумал, ты что-то в душе затаил!..
Я с ужасом думаю – что же там . боже мой, что же!?.
…Настой травяной, и дощатый чердачный настил,
И звезды в окошке, и глупое жесткое ложе…
Живу на соломе. Еды и питья лишена.
Заложница разума, жрица ночного эфира,
Изгнанница света. И лишь треугольник окна
Питает мне мысль о наличии внешнего мира!
Ко мне не приходят – меня позабыли - друзья,
Никто не подскажет, какая в округе эпоха.
Одно остается – отыскивать смысл бытия…
Казалось бы – что же – ищи до последнего вздоха!
Казалось бы – что же – навеки замри, на века!
От смерти не жмурься! О суетном думай с прищуром!
И сбрасывай пепел в немые углы чердака,
Воздав по заслугам плечистым его кубатурам!..
Ан нет, не выходит!.. какой-то иной интерес
Терзает кору, и подкорку, и обе сигнальных…
Засунешься в угол, и лбом натираешь торец
Столетнего бруса, шипя, как станок шлифовальный…
Свободу наитий чердачный таит полумрак…
И дверь приоткрыта… случайно, конечно, без цели…
…А помнишь, как в детстве легко говорили : «Чик-трак!» -
И все открывали. И видели все, что хотели…
СЕРЕЖА
С незлобливой природой, создавшей соцветья и травы, -
Вот и я догадалась, что можно остаться в ладу.
Возвращайтесь скорее, друзья, - и неправый и правый!
Приходи, человек, молодой еще в прошлом году!
…И придет человек, пренебрегший вступать в поединок
Человека с природой (как зла, поясняю, - с добром).
Он придет – как придет. И веселая стая дождинок
На одеждах его, как на острове, въедет в мой дом.
Отругаю его. Нареку его вечным младенцем.
"Фу-ты, ну-ты! – скажу, ужасаясь, - весь дождь приволок?"
Но, ужасно бранясь, не забуду подать полотенце,
Сунуть чайник на газ не забуду – как твердый урок.
Потому что вот так, вот в такой поворот мы влетели:
В дом войдет человек, некорыстный, как птичкина трель,
Я его не ждала? Но не ждут и весенней капели -
Просто знают: придет. А не в марте – так есть и апрель!
Ах ты, что за печаль – повторять, повторить, повторяться?
Повторяюсь – и что же? Зато хорошо говорю!
Возвращайтесь, ребята! Зачем нам терять и теряться?..
Говорю, говорю… а сама на Сережу смотрю.
И умильная мысль рассужденье мое подытожит:
Вот, подумаю, странно… подписывал письма "Сергей",
А остался, как был, никаким не "Сергеем" – Сережей,
Самым, может, уютным сопутником жизни моей.
