Живет в Алматы (Казахстан). О себе: "По образованию – журналист. Публикуюсь в основном в интернете. Также имею несколько публикаций в периодических СМИ и литературных альманахах и сборниках. Участник нескольких литературных конкурсов: Золотая Строфа 2009 (лауреат), малая премия Серебряный Стрелец 2010 (лауреат), Буревестник 2011 (журнал «Лампа и дымоход» - лонг-листер), Бобэоби 2012 (журнал «Лампа и дымоход» - финалист), 3-й интернет-конкурс всероссийского фестиваля авторской песни имени Валерия Грушина 2013 г. (лонг-листер). Участник Литературного фестивале в Казахстане 2012 (Фонд СЭИП)."

ЧУДО ИЗ КОРЫТА

Мы не ветошь – цветы на прилавке.
/покойтесь с миром/
Накрахмаленный повод остаться в гостях до завтра.
Упакованный в мышкину радость кусочек сыра.
Круговая, как мать всех порук, пресвятая мантра.

Мы не ветер – сквозняк растворившихся в лужах песен.
Пузырьки на воде. Затонувший бумажный крейсер.
Мы – живильные яблоки, давшие жизни плесень
и на скотных дворах раздарившие свиньям бисер.

Мы – карманные тигры, привыкшие жрать друг друга.
Мастера исполнения пляски святого Витта.
В нашей братской могиле лежит, разлагаясь, чудо –
чудо винных паров, доносящихся из корыта.

ТРОЕБУКВИЕ

Кто прогрыз сундуки вещих сказок? –
смешал,
перепутал всё,
переиначил –
и в яме еще одна яма, за стенами стены,
по венам – вино из копытца,
напиться – да в принца хвостатого.
Кость в рукаве гостю в глаз,
вытекающий в квас.

Кто сегодня пойдет по рукам,
по тарелкам –
каёмочки,
блюдца,
живильные яблоки,
мыши блины да былины по норам –
понурые следом сверчки
догрызают смычки.

Кто-то нес – не донес,
растерял,
раздарил,
закопал про запас золотой
на золой черный день.
На допросах молчал,
на вопросы мычал –
так старался забыть,
что однажды забыл.

Кто сегодня творил небеса
и придумывал нас
в сотый раз
по причине причин –
за почином почин
и конец, наконец, не наступит
ни утром, ни вечером,
ни никогда.

…полотёры корсарами, знаешь, могли бы, когда бы они бы не мастерски драили.
…знаешь, кондукторы, может, трамвайные, очень хотели бы ездить в автобусах – только без качки, без шума, без лязга и жизнь не мила, и автобус не мил…

Так сегодня творил троебуквие кто-то, лишившийся сил –
и –
На трех буквах построенный город блюет гарью.
Центральная площадь метит в центральный рынок.
Раз, два, каждый второй имеет свою личную Марью –
и кудесит ее от души, покуда она не остынет.
…
И вот вышел лицом белым, не вышел нутром красным.
И вот вышел за дверь – направлять к звездам стопы.
На званый ужин с узелком горестей гостем незваным.
А там – в Пушкинский лес рубить наотмашь тропы.

В умелых руках, знаешь, блохам – подковка счастья
в глубоких морщин жидкую пересеченную местность.
И сам себя на хлеб и на холст – постным маслом.
На противоходе в противовес ходу – ход Крестный.

СТЕНА-ГОРОХ

Каменной тенью накроет карманный взрыв -
мощной волной всколыхнется народный смрад.
Кто-то внутри проектирует новый ад -
выживший в нем сожалеет о том, что жив.

Крик петуха знаменует беззвучный день -
стоны из вен извлекает вареный Бог.
Всеми любимая связка "стена-горох"
вряд ли позволит когда-нибудь встать с колен.

Вместо бумажного друга картонный враг
брызжет слюной, попадая то в бровь, то в глаз.
Связки почетных вериг украшают нас,
въехавших полным составом в пустой барак.

Страшно живется в просторной сырой норе -
лавой стекает на лица томатный сок.
Каждый сдает свой посильный святой оброк
раком, свистящим на лысой немой горе.