"Живая Лента" на Чемпионате Балтии - 2013. Подборки, отмеченные членами Жюри Оргкомитета конкурса. Рекомендации Елены Рышковой и Игоря Якимова.
Анастасия ВИНОКУРОВА, Дрезден (Германия)
ХРАНИТЕЛИ
* * *
...А потом попадаешь в водоворот.
(Кто вздыхает мечтательно – тот беспардонно врёт
или просто не в курсе: давай-ка – попробуй выйди!)
Ты лишаешься воли и быстро идёшь ко дну,
на самую чёрную, самую глубокую глубину –
и вдруг начинаешь видеть,
что достаточно щёлкнуть пальцами – и прощай.
Твоя ненависть – камень, обида твоя – праща,
а отсюда в кого ни пульни – попадёшь не целясь.
Тут любой как под лупой – распластан, смирен и наг.
Тут не спрятаться в полумерах, полутонах –
от оживших кошмаров, что прежде в мозгу вертелись.
И становится ясно, что есть только да и нет:
либо падаешь дальше – либо идёшь на свет.
Искушение силой – тут не ходи к провидцу!
Ты клянёшься себе ни разу не вспоминать,
сколько стоит благословенная тишь да гладь –
что придётся отдать, чтобы взять и остановиться.
А потом возвращаешься и наливаешь чай –
тает кубиком сахара выцветшая печаль,
а случайные гости щёлкают перед носом,
заглушая стремительный необъяснимый страх:
«Эй, принцесса, откуда это в твоих глазах?!
Избавляйся скорей – мы такое давно не носим!»
Ты безмолвно твердишь – отщепенка чужих вальгалл, –
что ни ты и ни та, что тебе улыбается из зеркал,
окончательно не опасны, – тебе не верят.
Провожаешь до остановки. Идёшь домой.
...А потом холодеешь, вдруг ощутив спиной,
как легко и безжалостно щёлкает это время.
Дрездену
Город-феникс, ты знаешь обо мне больше,
чем все эти люди, претендующие на высшую степень родства.
Я направляюсь к себе, всё решающей на раз-два,
между мной и мной – двенадцать часов по Польше.
Ночь на границе. Вспоминаю язык исхода.
Дежурный вопрос: «Ну, как там, в твоих германиях?»
Я завожу пластинку обо всех моих фобиях-маниях
и о том, что понятие «как» меняется год от года.
Поймите же, говорю, - там, как везде, по-разному.
Точка на карте – лишь повод для оправдания внутреннего пожара.
Цокают неодобрительно, строят планы: эмиграция – дело заразное.
А я возвращаюсь к тебе, понимающему без слов,
от чего и зачем я бежала.
Бродить по твоим переулкам, отражаясь в каждом окне,
растворяться в тебе, забывая, как ноет в груди сквозная.
верить, когда ты шепчешь: «Это ещё не конец!»
Ты это точно знаешь.
Ты – знаешь!
Я люблю тебя с нашей первой встречи на Эльбе.
С той поры, когда было ещё неясно, существует ли что-то, кроме
темноты на пути потерявшейся девочки Элли.
Мой Изумрудный город, мы с тобой одной возрождённой крови.
Ты застываешь в открыточном глянце сверкающих утренних луж.
Я улыбаюсь, когда представляю, какими нас видят прочие.
Всё это верно настолько же, насколько ты барочен, а я порочна,
или – другими словами – смотрите глубже!
Простая забытая истина: когда-нибудь всё наладится,
когда-нибудь обезвкусится горечь любых промашек.
Приезжают друзья, я веду их смотреть на «Мадонну» и «Шоколадницу»,
а большего им не надо. За скобками – только наше.
Мы связаны откровеньями – страстными, ежечасными –
сильнее, чем пудом соли и тысячей брудершафтов.
Ты слышишь, как я смеюсь и говорю, что счастлива,
и ты знаешь, что это правда.
* * *
У тебя твои города и страны: приручил – не забудь проведывать и хранить.
У меня магическое сопрано и сомнительный дар не замечать границ.
Мы общаемся на изнанке дневного света, укрепляя ослабшие нити, скрывая швы.
Нам понятен главный из всех секретов: этот мир лежит на плечах живых.
Нас не встретят с оркестром на потайных дорогах и никто в нашу честь младенцев не наречёт.
Этот мир лежит на плечах здоровых. Береги себя – в нашем деле каждый наперечёт!
Я – метнувшийся звук, ты – гений самоконтроля... Мы – один одного загадочней и странней.
И совсем – понимаешь, совсем! – не играет роли, что порой происходит на солнечной стороне,
Где от ярких лучей – уродливее нарывы. Где от прежних обид лихорадит и коротит.
Этот мир лежит на плечах счастливых. Благородных атлантов. Нежнейших кариатид.
Только б нам, облачённым в спасительное юродство, не расслышать сквозь тревожную зыбь и муть,
Как заманчиво и бесконечно просто – разозлиться, отчаяться и шагнуть во тьму.
Истончается ткань, рвутся связи, крошатся плечи, забивается в ноздри едкий колючий дым.
Улыбайся – так, правда, гораздо легче, наконец, осознать, что каждый – незаменим.
С каждым новым прощанием сердце – неровной дрожью. Улыбайся – пожалуйста! – всем вопреки и впредь!
Этот мир у нас на плечах... быть может, это именно мы не даём ему умереть.
Страница автора на Кубке Мира - 2012
