Живет в Москве (Россия).
Соната весны
Как осторожные шаги
Ночного «гастролёра»,
Как тихий ропот берегинь,
Простившихся с Матёрой,
Как запоздалый комплимент,
Что чист и ненавязчив
И как в тенях больничных стен
Уход за уходящим,
Так неназойлива весна,
Когда идёт на Север.
Звенит мотивами сонат
Хрустальный лунный серпик,
А снизу вторит новояз
Кошачьего оркестра.
Весна очнулась, разлилась
Фортиссимо и престо!
Давай не будем
Сестре Наташе
Давай не будем ныть о мужьях, об улетевших вдаль журавлях, о взрослых детях, пускай «шалят», о бедном прошлом.
Давай не будем о фитнесе и о страшилках из новостей, о недоваренном холодце. Так о хорошем?
О том, что встретили мы рассвет, и что романс наш ещё не спет, что жизнь бывает и в сорок лет, и за полтинник.
О том, как падает первый снег, о том, что женщина – человек, и что начальник у нас - Гобсек, зато не кинет.
Что нашей дружбе, которой за…, пускай завидуют небеса, и будет белая полоса опять… и снова.
Не канем в Лету… Да сгинет Стикс! Не лозунг это - идея фикс.
- Вообще, хорошая штука – жизнь…
- Да стопудово!
По тундре
Плетусь по тонким кружевам
Микроскопического леса,
И не годится на дрова
Коварный глюк онтогенеза.
Для коротышек, что с Луны,
Растут во мхах ольха да ива,
Но эльфам северной страны
Здесь очень грустно и тоскливо.
Брести средь этой мелюзги
Порой неимоверно трудно,
И обнимает сапоги
Берёзка, белый карлик тундры.
Грибы здесь выше, чем кусты,
Стоят, от радости шалея,
Из зазеркальной пустоты
Зовут алис в свои аллеи.
Здесь неотступны холода,
И спят в снегах берёз вершины,
Ведь в этом месте никогда
Деревья не были большими.
О себе
Псевдоним на Стихире - Агата Бахрушина. Я просто люблю жизнь и всё в ней.