"...В этом цикле «После свистка» я постараюсь говорить о главном, на мой взгляд, что есть в подборках, не заслоняя рассуждениями сами стихотворения...". О стихах Алексея ЗАСЫПКИНА, Александра ФРАЛЬЦОВА и Евгении УЛЬЯНКИНОЙ.
Заканчивается лето, уходит август, который, к счастью, в этом году был не особенно злым, наступает пора вновь вернуться на нашу площадку.
Еще несколько дней, и загорелые пииты начнут размещать заявки на Кубок.
А мне бы хотелось вспомнить еще несколько стихотворений прошедшего чемпионата. Сегодня я перечитывал стихи Алексея Засыпкина, Александра Фральцова и Евгении Ульянкиной…
...Подборка Алексея, на мой вкус, одна из недооцененных подборок Чемпионата.
Возможно, так случилось оттого, что все три стихотворения проникнуты неприкаянностью и глухим одиночеством, некоторой отстраненностью, что ли, они – как взгляд «со стороны».
Ной смолит свою посудину, Гамлет мучительно решает один-единственный вопрос, селяне пляшут половецкие пляски, Вседержитель трясется на старой телеге… и никто не замечает печальный взгляд лирического героя. Есть старое, забытое слово «сплин», которая, как мне кажется, точно передает настроение этого героя. Нежелание ничего менять, ощущение бессмысленности перемен, хандра и отрешенность. И надо бы спешить, подсобить Ною с ковчегом, надо бы подсесть попутчиком на телегу, к Богу, но только есть ли в этом смысл? Рим, как и Карфаген, разрушен, его не восстановишь и не вернешь, к прочему – можно привыкнуть, можно даже жить, но надо ли? Наверное, надо, но, кажется, проще и надежнее сходить на мыс, проводить тех, кто уплывает,уходит…
Засыпкин Алексей, Сыктывкар (Россия). "В глухой провинции без моря"
В ГЛУХОЙ ПРОВИНЦИИ БЕЗ МОРЯ
* * *
"Для звуков сладких и молитв" –
Всё так, по сути, но
Накрапывает, Ной смолит
Свою посудину.
Кап-кап. Качаются круги
На водной глади,
Как неоплатные долги.
Задумчив Клавдий.
Кап-кап. Племянник во дворце,
Шаги его гремят.
Кап-кап. Вопросы об отце
Всегда не вовремя.
Вода и небо – монолит,
Одна громада.
Для звуков сладких и молитв –
Так надо, надо.
Я щедро стрелами колчан
Ссудил капризными
И плясками односельчан
Любуюсь издали.
Наверно, есть какой-то смысл
В нас, несуразных…
Пойдём их провожать на мыс,
Счастливцев праздных.
Безбожник
Что-то слишком много стало Бога.
Сквозь рифмованный чертополох,
Как бы ни крива была дорога,
Свесив ноги, едет прямо Бог.
Богу тряско от камней и рытвин,
Плещется Вселенная в горсти.
А ездок заходится в молитве,
Вожжи отпустив.
Медленные странницы – страницы –
Бродят между выжженных колонн.
Чей-то дом стоит без черепицы.
Чей-то накренившийся балкон.
На балконе — сломанный треножник,
Ветхий кладезь видеокассет.
Может, Он сбежит к тебе, безбожник,
Ото всех.
Овидий
Всё не привыкну к здешним зимам,
Мехам, повозкам, магазинам,
Бурливым, точно Понт,
Витринным улицам звериным
Без арок и ротонд.
Когда приступит жар элегий
Под стук нагруженной телеги
За сказочным окном,
Где вы, парнасские коллеги,
С беседой и вином!
Я швед, оставленный в Полтаве,
Последний турок на заставе
Средь росской саранчи.
Да что! Божественный Октавий!..
Две тыщи лет молчит…
Мне позволения не надо.
Медноволосые менады,
Дарите славу дню,
Несите бережно пенаты,
А прочее – огню!
В какую сторону отсюда милый Рим?
Недосягаем и неповторим…
В подборке Александра Фральцова я перечитал первые два стихотворения, «радуга» и «Троллейбусная слепота»
Александр Фральцов. "Сперва удивляет хвост"
радуга
Есть ли такой вопрос, на какой ответ?
Есть ли такой ответ, на какой такой?
Призма стеклянная расщепляет свет
на жёлтый, зелёный, красный и голубой.
Руки плывут и всё время впадает в тело,
зёрна растут и касаются облаков.
Красное с жёлтым, зелёным становятся белым-белым
и только синий, как прежде, такой, каков.
Вот и качаются ветви и Фредди-Флюгер.
Голые ели чёрные провода,
солнце на юге, птицы на юге
и только все пробки сползлись сюда.
Я напишу письмо, пусть его никто.
Я закажу цветы затем, чтобы никуда.
Пальцем ударь, в такт похлопай ртом
тому, как из крана стучит вода -
вот ты и рыба! Сперва удивляет хвост…
Сладко скользишь, исчезая на глубине,
и остаётся поверхность - из лун и звёзд:
жёлтых, зеленых, красных и голубых огне
Первое стихотворение – удивление. Да еще какое! От такого радостного изумления становятся не важны слова, главное – эмоции. Вот представьте, из совершенно прозрачной призмы, из ничего, появляется радуга. Это... чудо! И способность увидеть , обрадоваться, тоже – чудо.
А вот, произнесите, прислушайтесь: «ре-ки», «ру-ки». Руки впадают в тело. Ну, да, а почему бы нет. Руки растут из …(ну, тут у кого как). Но если руки растут, то почему они не могут впадать? А вот еще чудо: из зерна появляется росток. Из маленького зерна – стебель. До облаков, не меньше.
Пугают, качаясь, ветки, а нам не страшно! И, если его переименовать, то и злодей Крюгер будет ветреным флюгером, совершенно безобидным, забавным Фредди.
Идем дальше, делаем следующий шаг – и вот уже не только образы, слова начинают чехарду, теряя первоначальный смысл, теряя буквы и серьезность.
И вот, взмахнула хвостом уже не рыба, уже русалка, сладко и томно улыбнулась – и россыпь звезд, лун, огней, то ли на поверхности воды, то ли в глубине, в сказке.
Говорят, увидеть радугу – к радости. Александр мне помог сегодня обрадоваться.
Троллейбусная слепота
Сел я невидим в троллейбус и деньги
тянул кондуктору, что есть сил.
Тяжко ступает кондуктор, кто с краю - заденет.
И взгляд её столь же сложно переносим,
как вес.
Резко рвётся гармония городских шумов.
"Все обилечены?!" сотрясает крышу -
соседний кирпичный завод умолк,
рабочие, выматерившись, дышат
пылью и никотином.
Я сижу в середине, тяну купюры.
Холодно, но теплее, теплее, ваще!... мороз -
села на место, я заяц де-юре,
де-факто я сэкономил за месяц на пылесос.
День изо дня я в троллейбус сажусь, как Фродо
и ощущение, будто билет мой продан
и время как кровь выбирает, какому кругу -
малому или большому - себя отдать.
Люди глядят сквозь меня друг на друга
и в том же окне, что и я, они видят не вьюгу,
а благодать.
Вот, почти пропустил это стихотворение, как очередной рассказ о человеке, которого никто не замечает. Байка, анекдот. Но только, перечитав, заметил, как два маленьких штриха делают из рассказа трагедию: строки
«билет мой продан» и
«и в том же окне, что и я, они видят не вьюгу,
а благодать.»
Кто же видит настоящее? Что вокруг нас – благодать или вьюга?
Там, где остаются вопросы, остается место для раздумий…
Вот ведь как бывает - не люблю верлибры, белые стихи и запись в строчку. Но встречаются среди них такие, которые радуют, восхищают, изумляют и остаются добрыми друзьями. Я нашел такое стихотворение в подборке нового для меня автора.
Сюжет для небольшого рассказа
обои в моей берлоге
внебрачный холст
Малевича и Кандинского
в первобытной гамме
доисторически зимней
силуэт немного квадратной
женщины
включающий треугольник
если открыть окно
ей холодно
и хочется шубу
почему-то всплывает — норковую
хотя кругом одни мамонты
да и тех она не видала
а только ела
их ей приносит муж
из соседней комнаты
кладёт перед ней
корейку ногу ребро
и говорит ыыыыыыы
ыыыыыыыыыыыыы
она ценит его
искренность
и отвечает ооооооо
ооооооооооооооооо
а потом рожает ребёнка
(не сразу, но)
и всё-таки
думает женщина
мамонт косматый
это тебе не норка
ну ничего
Посмотрите, какая прелесть!
«обои в моей берлоге
внебрачный холст
Малевича и Кандинского»
И, создано настроение, появилась радость от нового взгляда. И – точного, зоркого взгляда! Дальше – больше, уже не мысль, ощущение от живописи вышеуказанных художников: в своих картинах они обращаются к подсознанию, к тому древнему, что появилось в человеке задолго до речи, письменности, до рационального. Видимо, у Евгении ощущения схожи, и эта древность, дремучесть отразилась в дальнейших строках. Пусть кругом – одни мамонты, женщине все равно хочется шубу. Ей хочется тепла, ей хочется красоты, да и приятное чувство зависти соседок никто не отменял. Мужчине пока этого не понять, он приносит ей добычу в виде мяса, не понимая, что ей нужно. Пока не понимая, ведь слов и диалогов еще не изобрели. Но это – пока. Ничего, все еще будет.
И все уже есть в этом маленьком стихотворении – и сюжет для рассказа, и неубиваемый женский оптимизм, и даже норковая шуба, мечта и цель…И конечно, мужчина – тот, который ради этой женской мечты и мамонта завалит, и шубу норковую добудет, и картины напишет. И даже научится(не менее искренно) говорить что-то , кроме «ыыыыыыыыыыыыы»…
Спасибо, Евгения, за иронию, самоиронию и хорошее настроение, которое случилось после прочтения Вашего стихотворения.
Мне хочется, чтобы все мы начали новый конкурсный цикл с отличным настроением, с улыбкой и твердой уверенностью, что все будет хорошо, все будет замечательно, а если , случайно, пока что это не так…ну, ничего.
Ваш – В.Г.
