Автор - Юлия Долгановских, Екатеринбург (Россия).

НЕВЕСОННОСТЬ


Невесонность

Скрипит сухими рёбрами кровать —
ты вертишься, ты ей мешаешь спать.
Пытаясь обуздать гнедые мысли —
пусть руки в невесонности повисли —
нащупываешь ржавые ключи,
и, ковыряя скважину в ночи —
замочную, увы, не буровую —
попытку отсчитав сороковую,
распахиваешь ветхую овчарню...

(откашляешься, выпьешь кружку чаю)

О, Пастырь мой, совет дай, научи —
огниво, воздух, сено, кирпичи,
котёл готов для жертвенного брашна,
но... брошу нож — скачи, овца, скачи
по снам моим — и россыпью барашков
расцвечен будет чёрный небосвод.

А если посмотреть наоборот?

Ты спишь — гнездовье мыслей в тишине,
прядут ушами тени на стене —
покорно ждут рассвета (ветра ль? смерти?)
Вертеп готов — в него приходит ветер,
роняет в землю первую звезду.
И — если я ключами попаду —
овчарня выпустит тебя на волю —
скачи, овца, скачи! Белеет поле —
укрытия не будет до весны.
Вернись, овца, твоё спасенье — сны.

Сочту мои стада — тогда уйду,
во сне увидев первую звезду.
Котлы вскипят для поминальных брашен —
огниво, ветер... ты отбросишь нож —
посмотришь в небо. Может быть, найдёшь
бегущих вдаль несчитанных барашков.


Всё развеется поутру

Руки думают топором,
топорище ладоням вторит.
Безутешный Мазай багром
тушки заячьи ловит, ловит.

Он раскачивает волну,
он в луну стучит колотушкой,
выколачивая вину
и войну — неподвижны тушки,

только ушки дрожат на ветру,
но и ветер не вечен. Знаю,
всё развеется поутру —
зайцы, руки, топор Мазая.


Реки, река

Реки, река, пока я слышу,
пока я слушаю тебя.
Твой берег, разнотравьем вышит,
колышет лёгких жеребят.

Нальются силою копыта,
придёт высокая вода —
дорогою подземной, скрытой
уйдёт, казалось, навсегда.

Молчит река — мелеют строки,
тускнеют гривы жеребцов,
но гераклитовы потоки
сквозь соломоново кольцо

смягчают берег, что колышет
новорождённых жеребят.
Реки, река, пока я слышу,
пока я слушаю тебя.