Автор - Вероника Шелленберг, Омск (Россия).

МЁДОМ - ВКУС ПОЛЫНИ


Следы на воде

Не важно,
сколько воды утекло,
Телецкое озеро соединяет
меня настоящую
и ту, шестнадцатилетнюю,
с полным ведром серебристого хариуса!

Первый раз на Алтае,
и вот так история:
лесник
меднолицый и молодой –
замуж позвал!
Я молчу.
Я в московском салоне
отличную сделала химку...
В сентябре поступлю на худграф...
А он говорит: «Оставайся,
дом в тайге у меня, два коня...»
И ведро серебристого хариуса
преподносит: «Подумай!»
И уплывает на лодке...

Озеро
закатом оплавлено...
Обведённый по контуру солнцем
алтаец
глядя лишь на меня, удаляется...
Равномерно уключины ноют
всё тише и тише...
Блеск воды нестерпим...
Закрываю глаза, на сетчатке
всё тот же дрожит силуэт,
обведённый по контуру солнцем –
человек уплывает на лодке,
словно крыльями бьёт мотылёк...
Но я думаю не об алтайце,
о рыбе.
Вот досада –
ведро серебристого хариуса
чистить придётся,
а этого я не люблю...

Не важно, сколько воды утекло,
застыло...
Однажды зимой
по Телецкому озеру
медленно еду на лыжах...
Словно след я хочу отыскать
мотылька...
Снега блеск нестерпим.
Закрываю глаза, на сетчатке
вот-вот задрожит силуэт,
обведённый по контуру солнцем –
человек уплывает...
О, внезапная горечь утраты!
Но я не жалею.
Весь мой век – для Алтая лишь миг...

...плеск воды,
тусклый блеск серебристого хариуса,
золотое сияние гордой горы Алтын-ту,
скрип уключин
и снега под лыжами скрип –
это всё происходит одновременно
для Телецкого озера
и для меня...


Тобольские ворота

                         Посвящается Ф. М. Достоевскому

Омская крепость.
Иртыш серебристый.
Площадь пуста
у Тобольских ворот.
Минуло сколько
(сто лет... двести... триста) –
город в кольцо
эту крепость берёт.

Старые стены
помнят былое –
звон колокольный,
кандальный звон,
пушку,
солнце в ядре золотое,
снег...
Равнину со всех сторон...

Взгляд на свободу –
упрямый, горящий.
Мыслить о воле –
двойная вина!
Верилось –
ищущий всё же обрящет...
Так ли сегодня
свобода нужна?

Нынче –
иные полны казематы:
жадны тенёта
Всемирной сети...
Стены – незримы,
удобны халаты,
пайка жирней
в арестантской горсти.

Фёдор Михайлович,
как в этом мире
не потерять
своеволье крыла,
чтобы в моей
благородной Сибири
не выживала я –
просто жила?!


* * *

От горькой правды высушило горло,
так продрало, что мёдом – вкус полыни.
И ничего из памяти не стёрла
наждачка листопада... Как в пустыне

прошу воды... Не этой, оловянной,
стеклянной, окаянной, – хоть залейся!
Сдвигай, разлука, мутные стаканы,
споить меня тоской – и не надейся!

Я дотерплю до чистой, родниковой...
За каплей каплю выплавлю слезами.
...И дальний берег мой, и мой знакомый –
увижу новыми глазами...