Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "6-го открытого Чемпионата Балтии по русской поэзии - 2017" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений Чемпионата Балтии будут объявлены Оргкомитетом 6 июня 2017 года.
1 место
Майя Шварцман, Гент (Бельгия)
* * *
Не отзывайся, если позову.
И я на пересвист манка не двинусь
из дома, что во сне и наяву
неспешно превратился в домовину,
не сдамся на голосовой подлог,
когда зальётся соловей в черешнях,
затягивая в сеть своих морок.
Ведь это веселится пересмешник.
Под крышкой крыши зиму зимовать.
Оцепенев, в ушко иголки вдеться,
нырнуть в канву, ступать стежками вспять –
куда течет река, впадая в детство,
сквозь жизни истончившейся плеву,
по тёмному течению с развальцей.
Не отзывайся, если позову.
А я не позову. Не отзывайся.
2 место
Полина Орынянская, Балашиха (Россия)
Мой Китеж
На пруду у мостков даже удочку не закинешь –
зацвело, водомерки уснули без задних лап.
Но златится на дне мой блаженный июльский Китеж
с голубыми стрекозами в солнечных куполах.
На просёлке колотит по пыли хвостом Чернушка –
хромоногий брехун, подобревший под старость чёрт...
А у лета ведь тоже бывает, представь, макушка –
светло-русая (просто седые дожди не в счёт).
У дороги на самой жаре (и смотреть-то сладко)
красноглазо и дымчато, как на заре туман,
поспевает малина, печали моей заплатка.
От распаренной мяты полуденный ветер пьян.
Наберёшь этих ягод пригоршню и ешь с ладони.
И звенит... паутина на стебле? в цветке роса?
Обернёшься и видишь: прозрачный в далёком звоне,
упирается Китеж соборами в небеса...
3 место
Ремизова Ирина, Кишинёв (Молдова)
Про курочку
соблюдая меру и черёд,
выбирая плевел високоса,
курочка по зернышку клюет
времени рассыпанное просо,
только слышно: клювом стук да стук,
будто в нощь Крещенскую гадает...
думаешь – мешок запечный туг,
а потычешь пальцем – опадает.
и не перепрятать, вот беда –
ветхая холстина разорвётся...
скатное пшено – не лебеда,
жито не родится, где придётся.
каждому отсыпано – бери...
рябенькая курочка-несушка
клювом костяным стучит внутри,
словно заведённая игрушка, –
подберёт последнее зерно,
горькое, не давшее пророста,
запоёт и вылетит в окно,
превращаясь в птицу-алконоста,
полчища лазурных мотылей
разметая крыльями, поколе
не взойдёт над крышами полей
золотое солнечное поле.
4 место
Вадим Смоляк, Санкт-Петербург (Россия)
* * *
Ба́ю-ба́ю да лю́ли-лю́ли
Ущипните меня не сплю ли
Не уснул ли я вдруг навеки
Поднимите мне други веки
Ой вы гой еси дети внуки
Подхватите меня на ру́ки
Отвезите гужом на гору
Полосните ножом по горлу
Несть ни грусти вам ни печали
Будут жилы струить ключами
Будет ветер трепать седины
Сны со смертью теперь едины
5 место
Анонимная подборка 221
Хармс
От трамвайной остановки
Он бежал без остановки.
Мерно цокали по бровке
Все подковки до одной.
Босоногая орава
В след бегущему орала,
- Он бежать имеет право
В свой законный выходной.
Из мечей ковать орала,
Фикс идея умирала.
Речка слёзы вытирала
Доморощенных дождей.
Мы построим, мы запашем,
На костях чечётку спляшем,
Проживём в Союзе нашем
Под салютом всех вождей.
Нам в стране хватает места
От ареста до ареста,
Мирный договор из Бреста
Гарантирует покой.
Беломорканал, лопата,
Грязный ватник арестанта,
Аты-баты брат на брата.
Ты, бегущий, кто такой?
- Я бегу к истокам Нила, -
Слышим шутку Даниила.
- Здесь, в кантоне Крокодила,
Подымать рабочий класс.
Над архивными листами,
Наши пальчики устали.
- Дорогой товарищ Сталин,
Что Вам сделал этот Хармс?
6 - 10 места
Вадим Гройсман, Гиватаим (Израиль)
Парк ночью
Ночь приходит, и сдаётся безымянный,
Шумный хаос перепутанных растений,
Лишь фонарик, как солдатик оловянный,
Отгоняет подозрительные тени.
Он царит над исчезающим и спящим,
Защищённый металлическим каскетом,
Потому что в этом парке, в синей чаще
Существует только выбранное светом.
Но в заброшенной и тайной части парка,
Там, куда не проникает луч фонарный,
В яме будущего, в слабом поле кварка
Тварный космос превращается в нетварный.
И когда к пустому берегу причалят
Корабли несуществующего флота,
Для того, кто свет и мрак не различает,
Открываются незримые ворота,
Плачут ангельские хоры a cappella,
Ходят парами египетские боги
И Енох, достигший райского предела,
Будто идол, замирает на пороге.
Ирина Рыпка, Нижнеудинск (Россия)
На лодочке
будь мне иваном плыви по реке на моторной лодке
в беленькой вышиванке в красной косоворотке
днепр расходится шире волга стучится в днище
где-то здесь жили-были наши прабабки нищие
а над рекою вотчина десять саженей пашня
домики заколочены выйти на берег страшно
в небе играет солнышко жарит верхушки ёлок
громко бормочет колокол руки съедает щёлок
русь ты моя болотная жирная кровь ярёмная
не проплыви на лодочке мимо меня ерёма
Геннадий Акимов, Курск (Россия)
Подземные короли
На поверхность выходят подземные короли
через мглистую трещину в чреве земли,
остывающий воздух утаптывают сапогами,
королевства их — черный лед и камень.
Так кончается последняя мировая война,
трещина поглощает, дымясь, технику и пехоту,
все несметные полчища достигают земного дна
и становятся кремнием, грязную сделав работу.
В безвоздушном календаре дни не имеют числа,
ледяные часы лишены кровеносных стрелок.
Наступает и наш черед. Никого любовь не спасла.
Все равно — поцелуй меня напоследок.
Александр Крупинин, Санкт-Петербург (Россия)
Линдерман
Линдерман пришла к поэту в гости,
Так она сказала, но не знаю,
Кто меня, когда, в каких чертогах
Удостоил звания поэта.
Линдерман на старом пианино
Мне играет Лунную сонату,
Раз за разом забывает ноты
И забавно хмурится при этом.
Где-то по ночам в садах и парках
Линдерман играет на свирели,
Только на свирели и на кото.
В круге фавнов и ночных животных
Слушает совсем иные звуки,
Познаёт игру иных гармоний
Там в ночных садах. А на рояле
Не играла с музыкальной школы.
Длинные и трепетные пальцы
Вереском и жимолостью пахнут,
Жимолостью пахнут и вербеной,
Спелым хлебом и желтофиолью.
В волосах её жучки гнездятся,
Бабочки над головой порхают.
А поэт Бетховена не слышит,
Только звуки кото и свирели.
Линдерман, о нимфа, умоляю,
Помяни меня в своих молитвах.
Анонимная подборка 242
Матушка-бузина
Не по колодам пней
считаны дни-рубли...
Нет никого сильней
сбросившей снег земли:
лебедь из рукава,
из табакерки черт –
выскочила листва
в тысячу разных морд.
Душки лесной ушко
с грубым продольным швом
слышит: забыть легко
мёртвому о живом –
если земля, то нет
ни пустоты, ни мги:
ходит по травам свет,
так, что слышны шаги...
Вывернувшись – гнедым
из воровской узды –
пьют забродивший дым
каиновы сады,
редкий пчелиный гуд
вьётся по миндалю...
Божьих коровок жгут
и листокоса-тлю.
Ветреный барабан
бьёт-не даёт забыть:
смётан и мой кафтан
на травяную нить.
Просто игла в руке
матушки-бузины
встала в одном стежке
до навсегда весны.
