Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "6-го открытого Чемпионата Балтии по русской поэзии - 2017" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений Чемпионата Балтии будут объявлены Оргкомитетом 6 июня 2017 года.
1 место
Анонимная подборка 274
* * *
Из розочек бутылочных - венцы,
И образа, как печи, изразцовы.
У нас не заживляются рубцы.
У нас не заживаются Рубцовы.
Всё то, что опер к делу не подшил,
Наверняка не относилось к делу.
И до сих пор у камня ни души -
Ни ангела сидящего, ни тела.
2 место
Елена Наильевна, Самара (Россия)
Снегурочка
И буду я,
зима,
и снегопад -
когда ни баб не хочется, ни пьянки;
не хватит выражений и лопат,
чтоб откопать машины на стоянке.
Всё - лень и кофе о такой поре.
Не бреясь, под щетину спрячу кожу.
По пояс ночь увязнет во дворе
и до полудня выбраться не сможет.
Махнёт хвостом, опутанная мглой
Луна, нырнёт к аквариумной рыбке...
И вот, не раздражённый и не злой,
из полусна, под скрип соседской скрипки,
на робкий стук \настойчивый звонок\
смешливый шёпот: "Тише ты - помада!"
я дёрнусь поскорей открыть замок -
а может быть,
а вдруг,
а если правда,
одумавшись,
соскучившись вполне,
пришла – родная, прежняя, ручная!
И ты прильнёшь, снегурочка, ко мне...
А что весной опять растаешь, знаю.
3 место
Майя Шварцман, Гент (Бельгия)
* * *
Не отзывайся, если позову.
И я на пересвист манка не двинусь
из дома, что во сне и наяву
неспешно превратился в домовину,
не сдамся на голосовой подлог,
когда зальётся соловей в черешнях,
затягивая в сеть своих морок.
Ведь это веселится пересмешник.
Под крышкой крыши зиму зимовать.
Оцепенев, в ушко иголки вдеться,
нырнуть в канву, ступать стежками вспять –
куда течет река, впадая в детство,
сквозь жизни истончившейся плеву,
по тёмному течению с развальцей.
Не отзывайся, если позову.
А я не позову. Не отзывайся.
4 место
Анастасия Винокурова, Нюрнберг (Германия)
* * *
И не то чтобы не поётся – скорее не плачется.
Мимолётный соблазн промелькнул да и был таков.
А могла бы решить стать суровой асфальтоукладчицей
И всю жизнь защищать дороги от дураков.
Кто судьбу упустил – тот вовеки за ней не угонится.
Механизмы успеха безжалостны и просты.
А могла захотеть стать приветливой тихой садовницей
И в воронках от бомб день за днём разводить цветы.
Сотни брошенных тропок, и сотни ещё обнаружатся.
Если думать всерьёз – вряд ли выдержит голова.
Столько пользы могло бы быть, столько пронзительной нужности,
Но иду по земле – а за мной лишь слова, слова...
5 место
Полина Орынянская, Балашиха (Россия)
Степное скуластое
Я приеду к тебе, прилечу, приду.
Ты поймал меня на улан-уду,
на простор монгольской своей степи,
где закат кровавой тоской кипит,
где небесный купол, космат и бел,
вспоминает песни сигнальных стрел
и бессмертник, вечный седой бурьян,
помнит привкус крови из чёрных ран.
Там у времени жёлт узкоглазый лик,
там и пёс бродячий скуласт и дик,
и не солнце светит – двенадцать лун.
В полнолунье встретится чёрный гунн –
поминай, как звали, ищи-свищи...
Будто камень, пущенный из пращи,
по долине мчится мохнатый конь,
и раскосы лица с иных икон.
Понесётся пылью таёжный тракт,
и увижу, услышу, почую, как
Селенга в тумане течёт-скользит,
и во мне прищурится чингизид...
Я приеду к тебе в это чёрт-те где,
чтобы ночью в небо не спать глядеть
и найти наконец-то свою звезду.
Ты поймал меня на улан-уду...
6 - 10 места
Анонимная подборка 221
Письмо
За стеной угрюмый ходит
Предпоследний год.
Написать о Мейерхольде?
Болен Мейерхольд.
Длится начатая пьеса,
Тикают часы,
Смотрит в зал без интереса
Трубка и усы.
Кожа в рытвинах от оспы,
Целлулоид глаз.
Описать, как бедный Осип?
Только не сейчас.
Он похищен мерзлотою
Чужедальних мест.
Входит ночка с темнотою,
Точка и арест.
Бьют резиновые шланги?
Продолжай кричать.
Есть на донышке бумаги
Подпись и печать.
Тройка "борзая" зловеще
Скажет у стены,
-Вам, товарищ ваши вещи
Больше не нужны.
* * *
Звёзды тусклые, нагие,
Люстрами висят,
Их спрессовано в могиле
Триста пятьдесят.
Тел, с изломанной судьбою -
"белые дрова".
Зина Райх. К тебе. С любовью...
P.S. Женщина мертва.
Тейт Эш, Дубай (ОАЭ) - Москва (Россия)
Смех
Взгорье. туманы мутней и густей.
Снится зима непонятного облика.
Небо промёрзло до птичьих костей.
Ниже, на ветке, нахохлилось облако.
Стайкой расселись прошедшие дни.
Тише, смотри не спугни.
Стужа крепчает, покинувши схрон.
Близится вечность. Не наша, не та ещё.
Валится-падает с разных сторон
Мёрзнущий снег, на ладони не тающий.
Девочка странно смеётся, тайком
стоя в снегу босиком.
Колется смешек, теснит снежуру,
режет на части ледовое сонмище.
Ветер, с обрывком цепи, по двору
тащит беззвучные крики о помощи.
Свет над обрывами гнётся в дугу,
в небо метнётся – и падает, вогнутый.
Голос клокочет. Куда-то бегу,
лишь бы не слышать хохочущей чокнутой –
С берега – в белое. в гиблое. вплавь...
...резко включается явь,
марево преображая.
стылая. снова чужая.
Анна Арканина, Москва (Россия)
* * *
что забыто, выдохнешь - пар клубится,
из снежинок колких растут слова -
на озерной глади студеной Рица,
где полночных вздохов шумит плотва.
и такая рябь там и глубь такая,
в суете впадающих горных рек.
у любви, я помню, вода живая
и живая я с ней теперь навек.
сколько слов на ветер! бушует море,
а на память выжженный сухостой.
но вода холодная боль укроет
и кто знает, что прорастет весной.
хоть представить сложно, садись, послушай,
придвигайся ближе - вода с виной...
я теперь чудна́я живу на суше
с бессловесной рыбьею головой.
Ирина Ремизова, Кишинёв (Молдова)
Фото на память
Бывший золотой, а ныне смуглый
свет валками падает на дно.
Город, как замученная кукла,
для забавы брошен за окно.
В черноземном вытертом конверте,
наспех перевязанном травой,
он лежит, заигранный до смерти, -
краденый, разбитый, неживой...
Памяти цветная фотоплёнка
заросла царапинами лет –
белокурых улиц и ребёнка
(кажется, меня) почти что нет.
Будто не бывает по-другому,
время, декоратор шебутной,
с хрустом вырезает из альбома
ножницами – тех, кто был со мной,
шелестит страница за страницей,
и на тех, кто землю бременит,
смотрят нестареющие лица
в круглые окошки сквозь гранит.
Виктория Кольцевая, Ровно (Украина)
* * *
В пустынный материк аэродрома,
на белые пеленки повитух,
исчадья подземелий и погромов,
проросшие на ощупь и на слух,
мы выпали живьем, не выбирая
походку, темперамент и акцент.
Уверь меня, что глинопись мирская
троична в окаянном пришлеце,
что черное отчетливей на черном,
что горькое уймется без воды.
И знаки этих прописей нагорных
я тоже повторю на все лады.
