Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "6-го открытого Чемпионата Балтии по русской поэзии - 2017" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений Чемпионата Балтии будут объявлены Оргкомитетом 6 июня 2017 года.
1 место
Анатолий Столетов, Уфа (Россия)
Маршрутка
Два рыжих медяка дать за проезд в маршрутке
и выйти на проспект, оглохший от ворон,
шагнув в бетонный бред не вне, но в промежутке...
Других - не торопись, вези, мой брат харон.
Пока еще иду, забыт и неприкаян,
а горло лишь слегка сжимает смерти жгут,
помедленней езжай, мой торопливый каин...
Пусть авели еще немного поживут.
С прохожим о любви заговорить стихами,
увидеть, как в глазах заплещется душа.
Читай побольше вслух, мой скромный брат мухаммед...
Пока растут стихи, земля так хороша.
Пока еще я здесь, живу и полон срама,
и тлеет уголек под ребрами в груди,
сансару покрути, мой темный гаутама...
Сидящих за спиной нирваной не грузи.
На ветке - клюв раскрыт - торчит осенний ворон,
Сыр мира обронив, вещает о пустом.
Улиткой, мой басё, ползи по склону в гору...
Пусть даже этот склон окончится крестом.
2 место
Геннадий Акимов, Курск (Россия)
Имя. Романс с червоточинкой
Я имя позабыл и место не запомнил,
там хрупкая трава, тарковская вода,
и кашель, и романс притих, недоисполнен,
подсолнухи, перрон, глухая слобода.
Электропоезд пьян, страна слегка устала,
раздумья тяготят, коль совесть нечиста,
в вагончик с двух сторон внедряются каталы,
а дальше лязг колес и рельсы вдоль моста,
а дальше ни страны, ни денег. Поезд прибыл.
На ужин — протокол и вялая ботва.
Проматывая вдрызг неправедную прибыль,
гуляет по ларькам отвязная братва.
В какую из эпох случилось это лето,
кто ставил в паспорт штамп, куда пропал билет?
Козырный туз побил и выбросил валета,
в уплату отобрав цветущих двадцать лет.
И нужно ль протирать слезящиеся линзы
/там резкий свет в глаза, там окрик, будто плеть/,
чтоб вспомнить имя той, проигранной, отчизны,
где не было дано ни жить, ни умереть?
3 место
Александр Ланин, Франкфурт-на-Майне (Германия)
Убийцы
В "Антологии величайших убийц" издательства "Аст"
Под знойной обложкой с черепом и костями
На восьмой странице Пушкин по кличке "Ас".
Портрет обрамлён бакенбардами как свежими новостями:
"У жертвы прострелена верхняя конечность..."
"Покушение на убийство свояка..."
Не каждый знает, как отправиться в вечность
По статье сто пятой УК.
Корабль подходит к заледеневшей пристани.
Кончики парусов нервно подёргивает бриз.
С кем он пил? С декабристами?
Которые верили в декабризм?
Впрочем, с кем бы он там ни приятельствовал,
Не ушёл бы от электрического стула или укола,
Несмотря на то, что отягчающим обстоятельствам
Предпочитал глаголы,
Потому что по соседнему развороту,
Щурясь от света и от похмелья дрожа,
Пробирается Андрей Семёнович Кротов,
Зарезавший собутыльника с применением кухонного ножа.
Вместо признания, вместо призвания,
Вместо права самому выстроить себе эшафот
Ему достались три класса образования
И пуля в затылок, а не в живот.
Корабль швартуется чуть дальше, чем надо,
Проламывает снежный наст.
Пушкин и Кротов причалены рядом -
В антологии издательства "Аст".
Время необратимо, как нобелевка для Дилана,
Линейно, как мат при помощи двух ладей.
История всех рассудит.
И она рассудила бы,
Если бы не присяжные, набранные из людей.
4 место
Ирина Ремизова, Кишинёв (Молдова)
Расчеловечение
1.
Иногда рабочих рук не хватает и там.
Тушу времени: шкуру, ошметки жил,
кости, мясо, внутренности – по сортам,
как положено, служащий разложил.
Кто-то давится, кто-то визжит: «Еда!»,
кто-то впрок, не жуя, набивает рот...
Что ты будешь обгладывать в день, когда
Он табличку на клетке твоей прочтёт?
2.
В человеческой клетке твоей, как везде, бедлам:
сквозь решетку заброшенный мусор, объедки – хлам,
переросший тебя самого. Ты на всех рычишь,
кто к нему приближается, злая от страха мышь –
это жизнь твоя, пепла и ветоши полведра.
Он глядит в глаза, и ты узнаёшь – пора.
3.
Надевают ошейник, и щелкает карабин.
Длинный сон поводка ненавязчив и невесом –
птичьи лапки по крыше и стук дождевых дробин
уговаривают – поработай немного псом.
Приучайся к свободе, разучивай по складам
немудрёные правила: место, барьер, ко мне,
потому что пугающее: «Аз воздам!» -
это просто ладонь на усталой твоей спине.
Скоро нитку отвяжут, и гелиевый прибой
понесёт тебя, Шарик воздушный, куда-то вспять
человеческому: любить – окружать собой...
Любить – вместо себя стать.
4.
Холоден и горяч,
не человек – трава,
лёгкий небесный мяч –
переступи-слова.
Под колокольный гуд
стражники – да не те –
бережно подведут
за руки к темноте,
и разомкнется свод,
грянет над головой –
под ноги упадёт
панцирь скудельный твой.
Вот ты дитя, потом –
просто детёныш, вот
белым бежишь мостом,
тыкаешься в живот,
падаешь и встаёшь –
ты и уже не ты –
выбравшись из мерёж,
сброшенных с высоты.
5.
Он берёт тебя за руку,
которой как будто нет,
поворачивает ладонью вверх,
дует на ранку –
и зажигает свет.
5 место
Анастасия Винокурова, Нюрнберг (Германия)
* * *
И не то чтобы не поётся – скорее не плачется.
Мимолётный соблазн промелькнул да и был таков.
А могла бы решить стать суровой асфальтоукладчицей
И всю жизнь защищать дороги от дураков.
Кто судьбу упустил – тот вовеки за ней не угонится.
Механизмы успеха безжалостны и просты.
А могла захотеть стать приветливой тихой садовницей
И в воронках от бомб день за днём разводить цветы.
Сотни брошенных тропок, и сотни ещё обнаружатся.
Если думать всерьёз – вряд ли выдержит голова.
Столько пользы могло бы быть, столько пронзительной нужности,
Но иду по земле – а за мной лишь слова, слова...
6 - 10 места
Михаэль Шерб, Дортмунд (Германия)
Ванда
Простыни Ванды пахли
Ландышем и лавандой.
Волосы Ванды пахли
Влагою дождевой.
Если я вижу вёдра,
Я вспоминаю Ванду,
Особенно если вёдра
Полны до краёв водой.
У Ванды длиные ноги,
Кожа - как воск пчелиный.
Я ей достаю до мочки,
Когда она на каблуках.
Ванду лепили боги
Из самой упругой глины,
Жаркой беззвездной ночью,
На самых тугих ветрах.
Ванда любила солнце
И длительные прогулки,
Ванда любила сдобу
И срезанные цветы.
Я покупал ей розы,
Я покупал ей булки,
Ванда смеялась: чтобы
Стала такой, как ты?
Ванда через полгода
Вышла за музыканта,
Жарит ему котлеты,
Он ей дудит на трубе.
А я, если вижу воду,
Всегда вспоминаю Ванду,
Особенно если эту
Воду несут в ведре.
Пётр Матюков, Бердск (Россия)
Е. Б. Н.
он часто уходил в апартаменты
помногу не ел не пил
работал с важными документами
мял теребил
говорили что Россию бы набело
переписать
ну никогда такого не было
и вот опять
тех кто ночами пугался секвестра
успокаивали окстись
знаешь дирижируя оркестром
можно спастись
кругом свобода не то что при Сталине
хоть волком вой
знаешь президента подставили
а так он свой
но порой поговаривали в кулуарах
то там то тут
что всадники скачущие за Гайдаром
уже грядут
и тот кто в курсе готовит лыжи
чтоб под рукой
а первый всадник он будет рыжий
бледный такой
вот так оно повсеместно ехало
то взад то вспять
не пристало в комнате смеха
на рожу пенять
а потом вдруг раз как снег на голову
бросок дзюдо
и страна такая смотрит на Вову -
а это кто?
Надя Делаланд, Москва (Россия)
* * *
Дали холодную воду, зеленый свет,
можно идти и пить из воздушных струй,
нет никакого горя и смерти нет,
лето еще, Успение, долгий труд
жизни земной превращается в неземной
отдых от всех грядущих и дней и дел,
милая Богородица, будь со мной,
спящая там, просыпающаяся здесь.
Вадим Гройсман, Гиватаим (Израиль)
Парк ночью
Ночь приходит, и сдаётся безымянный,
Шумный хаос перепутанных растений,
Лишь фонарик, как солдатик оловянный,
Отгоняет подозрительные тени.
Он царит над исчезающим и спящим,
Защищённый металлическим каскетом,
Потому что в этом парке, в синей чаще
Существует только выбранное светом.
Но в заброшенной и тайной части парка,
Там, куда не проникает луч фонарный,
В яме будущего, в слабом поле кварка
Тварный космос превращается в нетварный.
И когда к пустому берегу причалят
Корабли несуществующего флота,
Для того, кто свет и мрак не различает,
Открываются незримые ворота,
Плачут ангельские хоры a cappella,
Ходят парами египетские боги
И Енох, достигший райского предела,
Будто идол, замирает на пороге.
Виктория Кольцевая, Ровно (Украина)
* * *
Вначале были негативы слов,
рентгеновские пленки сочленений,
проявленный крупнозернистый слой
просвета под корундовой иглой,
записанный на ребрах и коленях
запретный искушающий мотив
задолго до всего, до первой ночи,
седьмого дня, учений подзамочных.
Вот, кажется, и весь аперитив.
И не с кем было пить и говорить.
В солоноватом воздухе пустыни
кипел санскрит и разводил иврит
очаг неугасимый на холстине,
кадящий по углам курной избы
в порядке исключения и чуда.
Один мотив навязчивый подспудно
вибрировал на кончике судьбы.
И вечер был, и было много дней,
и диск земной вращался как пластинка.
Состаришься, не веря, фарисей,
в тождественность запиленного снимка
и первого послания к тебе.
Еще нежней, чем губы на трубе.
Сделать это можно:
- путем перечисления средств
на карту VISA Сбербанка РФ
номер карты: 4276 3801 8778 3381
на имя: ГУНЬКОВСКИЙ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ
Узнать подробнее можно - здесь
