13 Октября, Воскресенье

Подписывайтесь на канал Stihi.lv на YouTube!

Елена ФЕЛЬДМАН. ТОП-10 "Чемпионата Балтии по русской поэзии - 2017"

  • PDF

Elena_FeldmanСтихотворения, предложенные в ТОП-10 "6-го открытого Чемпионата Балтии по русской поэзии - 2017" членом Жюри конкурса.  Лучшие 10 стихотворений Чемпионата Балтии будут объявлены Оргкомитетом 6 июня 2017 года.



1 место

Майя Шварцман, Гент (Бельгия)

* * *                                                

                                                бабушке


Вот, говорит, смотри, тут в комоде пачка
грамот, я сохранила, хотя по правде
лучше б муки давали, пусть не калачной,
где уж, а для баланды хоть на заправку.
Так у меня б не померло сразу двое.
Здесь, говорит, под донышком тайный ящик,
справка, что не виновен. Ведь нам покою
не было от шнырявших кругом, косящих.
Фридрих расходную книгу вел по-немецки,
так и её подмели: на расстрел, сказали,
хватит с лихвой австрияку. Потом кузнец-то
передо мной винился. Ему кирзами
премию дали за зоркость, а тоже сгинул.
Брат разыскал меня: это письмо, пожалуй,
в сорок восьмом пришло, с беглым лезгином.
Я даже брать боялась. Такой поджарый
помню, он был, угрюмый, болел утробой
да на восток молился, а только Грету
всё же увёл мою, и пропали оба.
Он-то в папахе письмо и привёз в то лето,
видишь, храню, а писано было сразу
после войны; надеялся Курт обратно
вызволить нас. Конвертик я пуще глазу
прятала, в кадке с солью, ведь я про брата
слова не проронила. В комендатуре
я отмечалась до пятьдесят шестого,
а не сказала. Сразу бы притянули.
Всё, говорит, запомни и дай мне слово,
что не забудешь: вот тут ключи запасные,
здесь, на пристеночке, пальцем легко нащупать,
а незаметно. Домыкаю до весны ли,
трудно сказать, да ты погоди, не хлюпай;
денег вот здесь немного, а тут в мешочке
чистое всё: покрывало, платок с каймою,
платье и метрика. Вы уж не опорочьте,
если однажды дверь, говорит, не открою.

2 место

Михаэль Шерб, Дортмунд (Германия)

Лицо дождя

Не скучно наблюдать, как всходит рожь,
Как тёмный голубь чертит в небе кистью,
Волнами по ветвям проходит дрожь,-
Так крестит дождь младенческие листья.

Уже обувшись и надев пальто,
Задумалась и, зябко сгорбив плечи,
Стоишь одна и щуришься в окно,
Глядишь в лицо дождя, как в человечье.

Пока в прямоугольнике окна,
Весенний шар качается на грани,-
Ты – неподвижна: ты заключена
В хрустальной сфере собственных мечтаний.

Взмахнёшь рукой, чтоб прядь убрать с виска,
Которая твой взгляд пересекает,-
И в этом жесте бледная рука
Надолго, словно в гипсе застывает.

Наш город превратился в водоем,
И дождь теперь по водной глади хлещет,
Внутри ковчега мы с тобой живём,
Но только не зверьё вокруг, а вещи.

Нас стены облегают, как бинты,
Закрыты двери, словно створки мидий.
И больше нет в квартире пустоты,
А если есть, то мы ее не видим.

3 место

Ирина Ремизова, Кишинёв (Молдова)

Фото на память

Бывший золотой, а ныне смуглый
свет валками падает на дно.
Город, как замученная кукла,
для забавы брошен за окно.
В черноземном вытертом конверте,
наспех перевязанном травой,
он лежит, заигранный до смерти, -
краденый, разбитый, неживой...

Памяти цветная фотоплёнка
заросла царапинами лет –
белокурых улиц и ребёнка
(кажется, меня) почти что нет.

Будто не бывает по-другому,
время, декоратор шебутной,
с хрустом вырезает из альбома
ножницами – тех, кто был со мной,
шелестит страница за страницей,
и на тех, кто землю бременит,
смотрят нестареющие лица
в круглые окошки сквозь гранит.

4 место

Полина Орынянская, Балашиха (Россия)

Мой Китеж

На пруду у мостков даже удочку не закинешь –
зацвело, водомерки уснули без задних лап.
Но златится на дне мой блаженный июльский Китеж
с голубыми стрекозами в солнечных куполах.

На просёлке колотит по пыли хвостом Чернушка –
хромоногий брехун, подобревший под старость чёрт...
А у лета ведь тоже бывает, представь, макушка –
светло-русая (просто седые дожди не в счёт).

У дороги на самой жаре (и смотреть-то сладко)
красноглазо и дымчато, как на заре туман,
поспевает малина, печали моей заплатка.
От распаренной мяты полуденный ветер пьян.

Наберёшь этих ягод пригоршню и ешь с ладони.
И звенит... паутина на стебле? в цветке роса?
Обернёшься и видишь: прозрачный в далёком звоне,
упирается Китеж соборами в небеса...

5 место

Анонимная подборка 324

Старые фотографии

1.

Лестница. Сумрак блеснул переглядом
двери двойной.

Кто эти двое, застывшие рядом
перед войной?

... женщина. письма, лежащие горкой.
прежняя жизнь.
кто-то за краем – перчатка, георгий,
шапка, кажись.

замер в окне ветерок-перезимок.
темь по углам.

Комнату делит разорванный снимок
напополам.

2.

Несколько слов конверточно.
Бархатки, вензеля.
Клёны сдают поветочно
Жёлтые кителя.

Воздух от пепла тесный.
Между стволов – зола.
Прочее – на небесный
Осень перевела.

3.

облака вдоль обители
разбрелись за края.
два лица в проявителе.
папа, мама и я.
сняты наспех, не жанрово.
ниже лиц – полоса.
молча каждому заново
закрываю глаза.

6 - 10 места

Анонимная подборка 221

Дочь

Пока делиться новостями
Не подымается рука,
Бросают мокрый снег горстями
Не кучевые облака.
Собора грозная громада
Рождает сонмище теней.
Скорбит о прошлом Ариадна
О нём?
О ней.

Пока крещенские морозы
Не доживают до зори,
Припомнит лилии и розы
Оранжереи Тюильри,
Откроет томик Пастернака,
Прочтёт печальные слова -
"Февраль. Достать чернил и плакать!"
Париж?
Москва.

Пока в Москве иные тройки,
Нет постовых-городовых
И город ветреный и бойкий
Поник, ссутулился, затих.
Несёт утраты и потери
Охота к перемене мест.
Стучат. Кричат: "Откройте двери!"
Погром?
Арест.

Пока не смазанной калиткой
Скрипит тюремный табурет,
Донос подписанный под пыткой,
Билет в Сибирь на восемь лет.
Вокзал. Теплушек грязных клетки.
Отъезд, мелькание столбов.
Везут героев пятилетки,
Людей?
Рабов.

Алёна Рычкова-Закаблуковская, Иркутск (Россия)

Десятый ангел

Какой по счёту ангел вострубил,
Десятые приканчивая сутки?
Мне для рожденья не хватало сил,
Как новобранцу на момент побудки.
Мне не хватало веса и тепла
От матери, бедою обелённой.
Она прозрачной девочкой плыла,
Она на мир глядела изумлённо,
Как маленький взъерошенный птенец.
И я птенец. И обе мы – две муки.
И что бы с нами... кабы не отец.
Так древо жизни раскрывает руки –
Садись рядком, да говори ладком.
А между тем июнь в закат катился.
Гудел наш дом. Плескался самогон.
А как иначе – человек родился.

Надя Делаланд, Москва (Россия)

* * *

Там он есть как оставленная возможность –
вопросительный знак, прикосновенье ветра
к облаку, в сущности – эфемерность
всякой просодии. Неотложной
помощью выведен и погашен,
может быть, ключ басовый для левой, левой.
В детстве, когда я легко болела
и умирала совсем не страшно,
он все звучал у меня в подвздошье
гулом подземным, музыкой неземною
из головы опускаясь волною в ноги,
делаясь громче, захватывая все больше,
он продолжался, меня превращая в струны,
в нотную грамоту, ясную пианисту,
и я записывала себя так быстро,
что прочитать потом было трудно.

Игорь Григоров, Архангельск (Россия)

Мой мир

Лохматый рок-н-рольный год, где лет мне было несколько,
И я - с такой же мелюзгой, ириски на развес в кульках, -
Летал по ржавым гаражам за голубями сизыми,
А мир меня не окружал, а попросту пронизывал.

И было вдоволь на земле большого и хорошего.
Когда ж я грезил о тепле или боялся прошлого,
Тот мир добра и красоты своим дыханьем грел меня,
И объяснял в словах простых, как быть на «ты» со временем.

А сам был хрупок и раним. Пожарами да войнами
Как часто я сидел над ним ночами беспокойными,
Не чуя тяжести в ногах – добро ли тяжело нести? -
Менял прохладные снега на воспаленной совести,

На свежих северных ветрах развеивая вымысел,
Варил отвар из горьких правд на антикварном примусе,
Дыханием отогревал, как мехом горностаевым,
И мир – чуть-чуть, едва-едва –
В руках моих оттаивал...

Анонимная подборка 242

Матушка-бузина

Не по колодам пней
считаны дни-рубли...
Нет никого сильней
сбросившей снег земли:
лебедь из рукава,
из табакерки черт –
выскочила листва
в тысячу разных морд.

Душки лесной ушко
с грубым продольным швом
слышит: забыть легко
мёртвому о живом –
если земля, то нет
ни пустоты, ни мги:
ходит по травам свет,
так, что слышны шаги...

Вывернувшись – гнедым
из воровской узды –
пьют забродивший дым
каиновы сады,
редкий пчелиный гуд
вьётся по миндалю...
Божьих коровок жгут
и листокоса-тлю.

Ветреный барабан
бьёт-не даёт забыть:
смётан и мой кафтан
на травяную нить.
Просто игла в руке
матушки-бузины
встала в одном стежке
до навсегда весны.

TOP_10_Feldmann_Nr25_1
TOP_10_Feldmann_Nr25_2




2017_150



















.