Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "Кубка Мира по русской поэзии - 2017" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений "Кубка Мира" будут объявлены Оргкомитетом 31 декабря 2017 года.

Имена авторов подборок будут объявлены 31 декабря 2017 года в Итоговом протоколе конкурса.




1 место

Конкурсное произведение 236. "Несбылось"

Он был смешной
и какой-то нескладный подросток,
пришедший в посёлок
откуда-то из болотной дали,
на ходульных ножках,
трогательный, горбоносый,
и грациозный,
словно слоны с картины Дали.

Он вышел из чащи
прямо на райские кущи,
не зная про дерево
познанья добра и зла.
Ему просто нравилось
эти красные яблоки кушать,
аппетитно хрумкая,
вот и все дела.

Они были так слáдки,
восхитительны и пьянящи,
внутри превращались
в пенный, осенний сидр...
И, осой в янтаре,
он застывал в настоящем,
пока время по капле
вытекало из разбитых клепсидр.

Постепенно ноги
ослабевали в коленях,
они плохо держали,
выписывая замысловатые па...
Наконец, поскользнувшись
на каких-то подгнивших поленьях –
подломились – и, рухнув,
он заснул, где упал.

...Он проснулся под утро,
под коровье мычанье из хлева,
И тогда, с удивлением
оглядевшись вокруг,
он увидел сияние по имени Ева,
и губами карминовый
принял плод у неё из рук...

Пантократор тем временем
оказался немного занят:
то ли спасал человечество,
то ли решил немного вздремнуть...
После ей объяснит,
глядя честными, голубыми глазами,
демографического контроля
санитарную суть.

*

Он совсем не боялся,
когда камуфляжный архангел
навёл цейсовское распятие
на его беззащитный лоб.
Превентивный отстрел
подданных, проданных с потрохами,
по лицензии, с квотой
в рассчитанное число голов.

...Они расчленили его –
деловито, согласно науке.
Каждый член клуба
получил причитающийся кусок.
Умывал председатель
алым выпачканные руки
и расчёсывал бороду –
к волоску волосок.

Так случилось изгнание
из обманно-прекрасного рая.
Проживи он подольше –
и был бы великолепный лось!
Горько плакала Ева –
от познания – как умирают.
Несудьба им, как видно, выпала.
Несбылось.

2 место

Конкурсное произведение 52. "У забора"

У забора корчилась лебеда.
Жгла ладони горьким и голубым.
На ветру бродячие облака
Разбухали в розовые клубы.

Под болотным солнцем цвела межа.
Дождевые стебли – сквозь старый сор.
Что ни день – куриная слепота,
Подорожник, ржавчина и песок.

В теплой луже – пыльные воробьи.
От травы - царапины поперек.
Натирало пальцы до волдырей
На двоих - колодезное ведро.

Пахла прелым медленная вода.
Ледяными бликами – по глазам.
Мы кричали в черную глубину.
Слушали прозрачные голоса,

Как тягуче эхо, зыбуче дно,
Как падучий камень на дне лежит.
А потом - по вышарканным корням,
Тропами - сквозь гулкие гаражи.

К гаражам повадился - старый кот.
У него в глазах - золотой песок.
Помнишь, мышь запутывала следы,
А потом попала под колесо.

А потом – ни шепота, ни души.
Грозовые всполохи, белый шум.
Лишь крыжовник ветками – до земли
Прорастал во вскопанную межу.

У забора корчится лебеда.
Солнце катит чертово колесо.
Я теперь – куриная слепота,
Подорожник, ржавчина и песок.

Не ходи туда,
где сгниет забор,
где обнимет камень
болотный бог,
и вода руки не почует.
Где кота настигнет
дремучий сон,
пискнет мышь,
раздавленная колесом.
Не ходи туда.
Не ходи за мной.
Не смотри на меня
такую.

3 место

Конкурсное произведение 24. "Тени"

В нашем маленьком городе, верите или не верите,
в центре площади, здравому смыслу противореча,
тень от липы растёт – хоть и нет самого дерева –
рано утром на запад и на восток под вечер.
Нет, никто и не спорит, расчистили площадь халтурно, но
как говорят многочисленные свидетели,
в день, когда липу спилили, было на редкость пасмурно,
и рабочие тень просто-напросто не заметили.

К маю тень покрывается сплошь прошлогодними листьями
и цветёт жухлым цветом с отчётливым запахом тления.
И тогда встретить местных на площади просто немыслимо.
Никакой истерии. Но ходить туда нет настроения.

Приезжают туристы (сквозь толпу ни за что не пробиться),
впадают в экстаз: неслыханно, мол, невиданно!
Особенно, если на липу слетаются мёртвые птицы,
бесплотные, плоские, в общем-то, безобидные:
ненароком наступишь – сидят себе, как и сидели.
Только песни их, шёпотом – нежные и зловещие.

... К самой кроне взмывают верёвочные качели.
Где-то в доме у площади
голосит над кроваткой женщина.

4 место

Конкурсное произведение 86. "Дайпузырёк"

тень монотонно
качается под окном
руки за спину
виновато прячет
позабытый на подоконнике
полупустой флакон
клянчит длинноволосый
и бородатый мальчик
серебрится на солнце ландыш
а может краснеет мак
Дайпузырек раскачиваясь сильней
шевелит губами
дурачок что возьмешь
не приобрел ума
так вышло едва родился и сразу
замер
(здесь тень отца является в образе пьяного пастуха,
говорят, впал в горячку и над колыбелью кого-то проклял,
масштаб трагедии невелик: деревенский хам
и сын его, от которого никакого проку,
по дворам собирает бьющееся ничто,
сам в припадках бьется до смертной пены,
протрезвевший папаша гонит сына домой кнутом
под древнерусские матерные напевы)
на стекле как живой
играет закатный блик
приглядишься глаза дурачка
пронзительно голубеют
вдруг будто вспышка
строгий иконный лик
и снова качает земля
полуспящего
в колыбели

5 место

Конкурсное произведение 26. "Дурдом"

Не дом – дурдом. Беда бы – внук.
А коли внуков десять штук...
Дай сил, Всевышний!
– Дедуль!
– Дедуль!..
От галдежа
сердито стёкла дребезжат
и едет крыша.

Не сад – детсад. Оборван цвет.
От ног босых на грядках нет
живого места.
И детству проиграв борьбу,
шиповник влез на городьбу,
спасаясь бегством.

А у кого-то тишь да гладь.
Ложится старость в девять спать,
а чаще – в восемь.
И впредь ветра не носят ей
ни добрых, ни худых вестей
на безголосый,
забытый птицами причал.

– ... Ну почитай (ты обещал!)
про краснокожих.
– Дедуль, и «Золушку» потом.
– Дедуль! Дедуль!
Не дом – дурдом.
Спасибо, Боже.

6-10 место

Конкурсное произведение 197. "Взмахом руки"

Утро ещё спит,
А мы с дедом уже на пирсе – прихлёбываем какао, жуём бутерброды.
В очерёдку глядим в бинокль – как там «наш-кит»?
Не подался ли к антиподам?..
Родители снова где-то.
В Африке? В Азии? Уговаривают людей бросить войну.
А у меня каникулы. Я у деда –
Выращиваем жирафов и маленьких гну.
Зорька выдалась так себе.
Над морем – марево. Ни чаек, ни альбатросов.
Но деда не удержать в скорлупе.
Он смеётся: «Бежим к заливу! После - повелокроссим.
А с обеда, пожалуй, махнём в тростники –
Поохотимся на крокодила.
Как тебе этакая идея?».
Мой взгляд цепляется за буйки,
Невпопад отвечаю: «Знаешь, я мечтаю стать чародеем».
Он улыбается: «Все люди – волшебники, только об этом забыли.
Смотри-ка!».
Дымка тут же алеет, как лужок - от зреющей земляники.
И мой дед Лонгрен
Взмахом руки запускает день.

Конкурсное произведение 174. "Белая пастила"

Белая пастила плавится под рукой,
Лепится горностай – острая голова.
Лапами – перестук, в блюдечке молоко.
Ласковой Тугунье счастья не миновать.
Милый Ахыртека, храбрый Ахыртека...
Нартами озерцо режется пополам.
Срезаны постромки – северная тоска.
Скалится горностай. Горечью пастила.
Лезвия-коготки – алая полоса.
Всполохи в небесах. Вечности мерзлота.
Бисерные унты, камедь на волосах.
В мороке-колесе вертится горностай.
Тихая Тугунье, мёртвая Тугунье...
Праздничная доха проседью ледяной.
Тянется пастила, плавится на огне.
Чёрная Ухтаме плачется за стеной...
Много ли Тугунье, храбрых Ахыртека
Омулем уплывут в звёздную полынью?
Ниточкой пастила тянется сквозь века.
Ластится горностай к маленькой Олынью.

Конкурсное произведение 5. "Мойдодыр 2017"

на полуострове Таймыр у озера Таймыр
из землянки выглядывает Мойдодыр
Север не щадит офисных хомяков
но Мойдодыр не таков

он освоился в тундре как сииртя
постиг что рыбу не ловит айфон
ненцы поговаривают полушутя:
подземной старухе по нраву он

а почует нечистое говорит: да ну!
и натягивает тугой лук
злые духи боятся его потому
что не верят в чистоту рук

два раза в год
в Марте и Октябре
он наедается грибов и корней
устанавливает чучело на бугре
подписывает: Корней

потом бьёт в бубен из семи кож
оленьей кровью смазывает естество
кажется он куда-то там вхож
или что-то вхоже в него

кружит кружит
как предводитель слепых
семь потов сходит
семь бед
седьмой страх
кажется не бубен -
молоты и серпы
мелькают в его руках

и тогда появляется крокодил
в котелке с тросточкой
будто не уходил
курит папиросу по-турецки поёт
за ним паренёк с саблей идёт

и исчезают как путевой столб
а за ними другие до края Земли
ненцы приглядывают чтоб
Солнце не крали
море не жгли

утром не выдерживает батыр
а раньше хватало на несколько дней
садится у чучела Мойдодыр
обнимает его Корней

Конкурсное произведение 63. "Республика Воображения"

В понедельник поэты захватили деревню Бурцево,
прошли по единственной грязной улице строем,
поставили перед сельсоветом монумент д'Аннунцио,
используя кирпичи, лилии, листья лопуха, рубероид.‎
Согнали на площадь‎ всех местных жителей:
Казакову, старика Сергеича да бабу Женю,
и тогда вождь поэтов весьма решительно
провозгласил Республику Воображения.

Вождём был поэт Алексей Трохманевич-Мищенко‎.
Он выкрикивал лозунги и махал руками не менее часа‎,
говорил, миром правят духовно-нищие,
настоящих аристократов задавили массы.
Он пророчил, что против новой элиты
скоро бросят в бой свои танки плебеи,
и бурцевский снег, благородной кровью политый,
станет весенних небес голубее.
Но не шли отбивать деревню войска метрополии.
Кто хотел, целый день кричал стихи возле сельсовета.
Плебейская власть равнодушно взирала на это, тем более
что поэты стали исчезать из Бурцево незаметно.
Только вождь сумел дотерпеть до пятницы,
а герои один за другим растворились в ночи по-английски.
У кого-то была намечена презентация,
кто-то есть хотел, Шерстюку не хватало виски.
Тогда Трохманевич глотнул отнятую у Казаковой настойку,
в печке сжег неоконченную драму в стихах "Фиуме",
почувствовал себя неважно, лёг в сапогах на койку
и умер.

Но Республика не исчезла, только изменила обличие,
она по сельским праздникам, по городам рассыпана.
Иногда весной кричит Республика голосами птичьими,
веселит в Александровском парке шуршанием лип она.
Увядшие лилии баба Женя заменила душистым горошком,
постоянно ходит, присматривает за монументом,
оставляет поблизости корм деревенским кошкам,
"потому, что нельзя, - говорит, - никому забывать об ентом".

Конкурсное произведение 351. "Deus ex machina"

Хор идёт по орхестре, звучит парод.
Вокруг на каменных лавках теснится народ.
Йоханна спешит, но приводит себя в порядок —
комкает фартук, пару пшеничных прядок
дёргает из-под чепца, рвёт воротник.
Выбегает на сцену — испускает пронзительный крик.

— Магда! — дрожит сопрано. — Где ты, сестра?
Рана моя свежа, а боль остра!
Презрев былые обиды, молю — спаси!
Хор отступает назад, гремит стасим.
Нарисованный лес выпускает Магду. Народ
исступлённо бьёт в ладони. Магда поёт,

тает контральто в тягучей, как мёд, ночи:
— Йоханна, сестра, пусть рана кровоточит,
но я уже здесь, я спешу, я тебе помогу!
Простирает Йоханна руки — Магда в снегу.
Бог из машины тянет рычаг — криг-краг! —
невредимая Магда к Йоханне делает шаг.

Простирает Йоханна руки — густой ясенец
тянет цепкие щупальца ввысь по отлогой стене.
Зажигает Магда огонь, но купина
лишь обжигает — и не горит. Стена
позади — криг-краг! — и Магда поёт: — Бегу!
Йоханна, сестра, я спешу, я тебе помогу!

Простирает Йоханна руки — встаёт вода,
не обойти. Звенит сопрано: — Беда!
Йоханна делает шаг назад — криг-краг! —
бог из машины теперь не выйдет никак —
Йоханна стоит на люке. Утонет сестра —
ненависть кровоточит, свежа и остра.

Магда бросается в озеро. Всплеск. Тишина.
Магда плывёт под водой. — Спасена, спасена! —
думает Магда. Вдали затихает эксод —
спектакль окончен. Магда находит брод —
ноги не держат и кружится голова.
Берег. Туман. Трава. Хохочет сова.

...Открывает Магда глаза: — Приснится же чушь!
Приводит себя в порядок, лесную глушь
торопливо пересекает, выходит к шоссе —
сколько машин! — и, на рюкзак присев,
машет встречным. Скрипят тормоза — криг-краг!
Фартук. Прядки. Чепец. Магда делает шаг

назад. Нарисованный лес. На лавках — народ.
Хор идёт по орхестре. Звучит парод.