В никуда

Вот и прошло ленивое лето.
Вот и пришли холода.
В рваной одёжке, почти что раздетый,
Мальчишка бежит в никуда.

Идёт по аллее роскошная дама,
Одета как кинозвезда
И глянув на нищего не задрожала
В душе ни одна струна.

Нет, ни одна у неё не дрогнула,
Не разбудила тиши;
А может, модельная эта формула,
Совсем не имеет души.

А злобное небо сердилось, хмурилось,
Пыталось весь свет очернить.
Бегущему мальчику мать мёртвая чудилась
И очень хотелося пить.

Ветки хлестали так больно,безжалостно
И ветер так злобно гудел.
А вороны каркали в душу ненавистно:
"Не всем на земле есть удел".

- Не всем, нет, не всем - повторяли и капали
Слезинки под песню дождя.
А мальчик бежал и дождинки всё плакали,
Охлаждая злой пламень огня.

Не знали прохожие, о том, толстокожие,
Что в горячке пацан умирал.
Упал он под куст и горячую кожу его
Дождь ледяной охлаждал.

Утром, льдом дышит ветер морозный.
Мальчишка весь обледенел.
Скорчившись, он лежал в кустах мёртвый,
Найдя наконец свой удел.

А в небе холодном, от хмурости выцветшем,
Ещё чуть мерцала звезда,
И дух беспризорника, безразличие покинувший,
Навсегда улетел в никуда.

Через занавес зимней метели

На метелицы снежных санях
Прикатила к нам Белая Дива.
Улеглась пышным цветом в садах
Леденящая зимняя сила.

Солнце, звёзды, соседка - Луна
Вниз глядя, этой Диве дивятся,
Наблюдая за тем, как вода
Может зимой превращаться

В жемчуга, бриллианты, сапфир,
В аметист, бирюзу и агаты
И глядят на сверкающий мир
Удивлённо, с небесной палаты.

А Земля, нарядившись, парит
В океане Вселенной с надеждой,
Что наступит на ней вечный мир.
Мир с любовью Христовою нежной.

Вьюга белую пряжу прядёт
И на сонную землю бросает.
Белым цветом вокруг всё цветёт
И цветы те никто не срывает.

И летят за годами года,
За мгновеньем, несётся мгновенье,
Но зима, как всегда, молода.
В ней нет и намёка на тление.

В Рождество, из Вселенских глубин,
Бог-Отец открывает нам двери
И оттуда глядит Его Сын,
Через занавес зимней метели.

Слезам на беду

Ажуром зима вышивает
Снежинки в немой вышине.
Вышивкой той покрывает
Страх в одинокой душе.

И уверенней ставит костылик
Старичок на узорчатый лёд,
Несмотря на пузатенький нолик,
Что в карман вместо денег прилёг

После одной-единой покупки -
Пол хлебца прижал он к груди.
Но вдохнув мороз, быстро страх жуткий
Испарился из ветхой груди.

Улыбнулся старик Белой Диве.
Заискрились слепые глаза,
И от солнца, а может от пыли
Снежной, горькая скатилась слеза.

Он, кряхтя, продолжал улыбаться,
А костылик всё ёрзал по льду.
Он за жизнь научился сражаться
Всем застывшим слезам на беду.

{jacomment off}