Осенний ноктюрн


Осенний ноктюрн

Эта осень – высокая ваза
Из тончайшего света.
За стеклом предрассветного часа –
Все деревья – раздеты.

Промывается блёсткая вечность
Родниковым покоем.
И грустит предрассветная свечка
Под Господней рукою.

Тропы, тропы, тропинки лесные,
Бесконечно мерцая,
Провожают неясные сны и
Управляют сердцами.

Управляют их трепетом, стуком,
Сокращеньем предсердий
И вселяют – то радость, то скуку
В ощущенье бессмертья.

Восковые фигуры деревьев
Эфемерны, нечётки...
В тишины бесконечном напеве
Слышу отзвук короткий.

Это осень, как ваза, звенит
Под лучами рассвета
И последняя летняя нить
Обрывается где-то...


Мартовский этюд

А блики пылали, порхали, мерцали
По тонким стволам, по ручьящимся водам,
И мир становился то жёлтый, то алый,
Блистая кристаллом весенней свободы.

И капелек бисер озвенивал ветки
Апрельской мелодией яркого света,
И солнечный лучик, стреляющий метко,
Попал в мотылька лиловатого цвета...

И в капельной дымке – и чаща, и солнце.
И кто-то невидимый, кажется, рядом...
Но нет никого, только вяло и сонно,
Прощаясь, искрят огоньки снегопада.

Рисуются праздно овалы восторга.
Пространство чудесно, волшебно и тихо!
Как время прозрачно! Как много простора!
Искристо-пестра ясных вёсен гвоздика.

Но нет никого – ни тебя, ни меня...
Лишь только сгорают огни снегопада.
Грядущее в душу вливает, звеня –
Как в чашу – растворы лекарства и яда.


Мы были, и нас не бывало...

Мы были, и нас не бывало:
Блуждали в просторах иных,
Где время, мерцавшее ало,
Хранило покой для двоих.

Мы были в другом, иномерном,
Трепещущем, легком, простом,
Где счастье уверенно, верно
Входило волшебником в дом.

За окнами плыли туманы
И в озеро плакал июль,
И предощущенье нирваны
Врывалось сквозь облачный тюль

В сердца, развевая печали,
И было светло и легко –
Как в детстве, как в самом начале,
Которое так далеко!

Мы были. Мы были. Мы были...
А где мы? а кто мы сейчас?

Полдневные столбики пыли.
И были, и не было нас...