Cтихотворения, предложенные в ТОП-10 Международного литературного конкурса "8-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2019" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений Чемпионата Балтии будут объявлены Оргкомитетом 6 июня 2019 года.
Внимание!
Имена авторов анонимных конкурсных произведений будут оглашены в Итоговом протоколе конкурса 6 июня 2019 года в 23:59 по Москве.
1 место
Конкурсная подборка 15. Ольга Вирязова, Москва (Россия). "На челе роса".
* * *
Растение достаёт себя из земли
словно линию провели
и бросили на произвол
она развевается струится
течёт через все слои
стебель превращается в ствол
невозможно остановиться
прервать
черту
Земля
полная жил
глядящая в темноту
прошлая моя плоть
Господь
отпускает погулять
всякого голого короля
Карандашом набросан лес
как бы в Ашане валом на вес
мимо летящие ветки берёшь руками
штрихи шевелятся извиваются
забиваются под одежду в карманы
дефекты зрения прочерки туманы
и прочее
уносишь каждого по чуть чуть
Вежды невежды
веришь не веришь
кривой почерк
разбираешь
цепляешься
замираешь
Крив человек прям
присовокупляется к тополям
правоту их разделяет
изгибается побегом ветками листьями
человек золотого сечения на челе роса
вычерчен так помыслен
роздан веткам и парусам
рассыпан пуховыми облаками
Растение достаёт себя из земли
словно линию провели
и бросили на произвол
она развевается струится
течёт через все слои
стебель превращается в ствол
невозможно остановиться
прервать
черту
Земля
полная жил
глядящая в темноту
прошлая моя плоть
Господь
отпускает погулять
всякого голого короля
Карандашом набросан лес
как бы в Ашане валом на вес
мимо летящие ветки берёшь руками
штрихи шевелятся извиваются
забиваются под одежду в карманы
дефекты зрения прочерки туманы
и прочее
уносишь каждого по чуть чуть
Вежды невежды
веришь не веришь
кривой почерк
разбираешь
цепляешься
замираешь
Крив человек прям
присовокупляется к тополям
правоту их разделяет
изгибается побегом ветками листьями
человек золотого сечения на челе роса
вычерчен так помыслен
роздан веткам и парусам
рассыпан пуховыми облаками
проплывает помавает
линии не разрывает
2 место
* * *
линии не разрывает
2 место
* * *
На следующий день после того,
Как закончится война
Вернутся скелеты ласточек -
Увы, без клювов
И глаза их, белые, сваренные вкрутую,
Будут лететь в трех дюймах впереди их полупрозрачных лиц -
И немного сбоку.
В люльках захныкают скелеты детей
И скелет собачки выкопается из-под пепла
И попробует найти свой ошейник,
И не найдя его, грустно рассыплется на части.
На крыльцо выйдет скелет мужчины в противогазе
И будет долго смотреть на скелеты кур,
роющихся в радиоактивном пепле
И слушать как задумчиво каркают скелеты ворон
На оплавленных скелетах фонарных столбов
А услышав тихое курлы... он испуганно взглянет в небо
Но в черном небе уже не будет самолетов,
И лишь скелеты журавлей будут лететь
Так высоко-высоко, так плавно, так странно,
Что скелет мужчины улыбнется и поймет,
Что теперь уже все кончено
И теперь уже все будет хорошо.
3 место
Вернутся скелеты ласточек -
Увы, без клювов
И глаза их, белые, сваренные вкрутую,
Будут лететь в трех дюймах впереди их полупрозрачных лиц -
И немного сбоку.
В люльках захныкают скелеты детей
И скелет собачки выкопается из-под пепла
И попробует найти свой ошейник,
И не найдя его, грустно рассыплется на части.
На крыльцо выйдет скелет мужчины в противогазе
И будет долго смотреть на скелеты кур,
роющихся в радиоактивном пепле
И слушать как задумчиво каркают скелеты ворон
На оплавленных скелетах фонарных столбов
А услышав тихое курлы... он испуганно взглянет в небо
Но в черном небе уже не будет самолетов,
И лишь скелеты журавлей будут лететь
Так высоко-высоко, так плавно, так странно,
Что скелет мужчины улыбнется и поймет,
Что теперь уже все кончено
И теперь уже все будет хорошо.
3 место
Вьюнки
Из тишины, застывшей между нами...
Прости, не так.
Из тишины, остывшей между нами,
растут вьюнки на цепких стебельках
с безжизненными бледными цветками.
Ползут по штукатурке старых стен,
пускают щупальца в оконное пространство –
им нравится в пространстве разрастаться,
они-то знают: если раз расстаться,
расстанешься однажды насовсем.
Они врастают в трещины и сколы,
в оставленный на вешалке пиджак,
их цвет печально теплится лиловым...
Прости, не так.
Печально цвет их теплится ли, нет ли –
они врастают в кресло и торшер,
затягивают жилистые петли
вкруг тонких шей
почти доцветших лампочек стоваттных,
чей знобкий свет давно похож на зуд,
и скоро мне под кожу заползут,
пробьют насквозь и вынырнут обратно,
заштопав крик (ну тише, тише, ну), –
в осенний сумрак зыбкий, топкий, нежный,
звенящий чайной ложечкой...
Да нет же.
В проросшую меж нами тишину.
4 место
Конкурсная подборка 148. Майя Шварцман, Гент, Бельгия). "Жертвам приношение".
* * *
Нам туда, нам туда, под составом гремит тамбурин
залихватских колёс, презирающих тихие ямбы.
Раздвигая попутчиков, дайте пройти, говорим,
к головному вагону, глотая за тамбуром тамбур
(будто раньше доедешь, чем те, что у окон стоят)...
Впереди ресторан, машинист, огоньки, перспективы.
Мимо зайцев, курильщиков, пьяниц, помятых наяд
мне туда, мне вперёд – жизнерадостно, нетерпеливо.
В монотонном единстве идёт за вагоном вагон,
в каждом спят, выпивают, беседуют, в карты дурачат.
Коридорами вытянут, жаром титанов сморён,
сквозняком прополоскан, становишься будто прозрачен.
Столько стрелок, гудков, столько встречных тебя рассекут,
что за поручни руки хвататься слегка подустанут.
Посмотри за окно: неподвижен пейзажа лоскут.
Поезд мчит сквозь тебя, выходи, это твой полустанок.
5 - 10 места
Конкурсная подборка 86. Виталий Мамай, Тель-Авив (Израиль). "Semper fidelis".
Бега, бега...
Бега, бега... Что может быть важней,
чем пыль, и пот, и топот ипподрома
в традиции и нравах urbis Romae,
где рев толпы слышней раскатов грома,
где жалкого погонщика коней
в кумиры цирка производит случай...
День догорает, томный и тягучий,
и улиц половодье в берега
лениво входит к сумеркам... Бега,
бега и на устах, и в головах,
в горячих, с пылу брошенных словах,
бега в пекарнях, прачечных и банях,
бега в трущобах и в надменных Байях,
в тавернах крик: "За синий! Мы за синий!",
рабы из галлий, фракий, абиссиний,
забыв на миг про общего врага,
горланят спьяну что-то про бега...
Бега... Матроны, те, что поглазастей,
ладонями глаза от солнца застя,
глядят на полуголого атлета,
матрон пьянит атлет, вино и лето,
и то, что колесничего судьба
найдет у поворотного столба....
Ах, как матроны падки на такое!
Век короток, а плоть... А плоть слаба.
И черный колесничий вхож в покои,
И к знатным девам, и к супругам верным...
Бега, бега клубятся по тавернам,
выплескиваясь в драки, крики, споры,
бега пройдут, но будут игры скоро,
бои и травли, новые герои,
не зря же Тит амфитеатр строит,
на то есть воля Рима и богов...
Так и живет от игр до бегов
страна, полупьяна, полунага...
И что есть жизнь? Вся эта жизнь - бега.
Казелла
С утра собрались алкаши за стеною -
Фашистские песни поют,
Ковры выбивает сестра твоя Зоя -
Наводит в квартире уют.
Урод на уроде, сексот на сексоте,
А там по парижским бистро
Альфредо Казелла изысканный бродит,
На барышень смотрит хитро.
А ты на сараи глядишь ошалело,
Но чувствуешь, там вдалеке
Изысканный бродит Альфредо Казелла
И тросточку вертит в руке.
Сестра твоя Зойка вконец оборзела -
Намазала нос огурцом,
А где-то изысканный бродит Казелла
Альфредо по парку Монсо.
Тоскливо. Из кухни воняет капустой,
Пылища летит от ковра.
Душа твоя нежная жаждет искусства
Изящных бесед до утра,
Но жизнь мимо уха скворцом просвистела,
А там по бульвару Распай
Изысканный бродит Альфредо Казелла
Ковры выбивает сестра твоя Зоя -
Наводит в квартире уют.
Урод на уроде, сексот на сексоте,
А там по парижским бистро
Альфредо Казелла изысканный бродит,
На барышень смотрит хитро.
А ты на сараи глядишь ошалело,
Но чувствуешь, там вдалеке
Изысканный бродит Альфредо Казелла
И тросточку вертит в руке.
Сестра твоя Зойка вконец оборзела -
Намазала нос огурцом,
А где-то изысканный бродит Казелла
Альфредо по парку Монсо.
Тоскливо. Из кухни воняет капустой,
Пылища летит от ковра.
Душа твоя нежная жаждет искусства
Изящных бесед до утра,
Но жизнь мимо уха скворцом просвистела,
А там по бульвару Распай
Изысканный бродит Альфредо Казелла
И дразнит тебя. Негодяй.
Конкурсная подборка 83. Виктория Кольцевая, Ровно (Украина). "Травосек".
* * *
Транспортер поерзал и пошел,
колготится смазанный редуктор.
День окончен, это хорошо.
Пиво, минералка и продукты
смажут точку зрения и речь,
чтобы пробудиться и прилечь.
Где-нибудь горит моя звезда,
гонит волны кельнская вода.
Чайник закипает над Варшавой
и шипит на Рынок в декабре,
осуждая замысел упрямый.
Я живу как мышь в чужой норе
или мышь во мне.
На оборот
ключ вверну и клетка запоет,
на ступице птица загнездится.
Серой цапфе некуда лететь,
что ей полынья и кто лисица.
Ты все пела, птица,
пой и впредь,
из гнезда высвистывая лето.
Зуб на зуб
нанизывая дрожь.
Тертая резиновая лента,
может, ты меня
не зажуешь.
Конкурсная подборка 252. "Не до смеха".
О главном
отворите мне забор
навострите лыжи
почему я до сих пор
главного не вижу
странный выбор на медаль
есть у человека
то ли в чащу и грааль
то ли дискотека
на горе стоит ишак
под горой волчара
если сделать верный шаг
все пойдет сначала
если солнце поворот
завершает плавный
это значит у ворот
поджидает главный
у него в руке наган
на башке папаха
у него растет нога
от земли до паха
у него цветет лампас
красною травою
он качает мимо нас
грустной головою
и прищуривает глаз
и наводит мушку
и смеется всякий раз
чертова кукушка
Конкурсная подборка 38. Марианна Боровкова, Москва (Россия). "Звезда по имени Анна".
Из непознанного
дух весеннего смятения
весел дерзостен горяч
сыро в первые недели
рано птицы прилетели
певчий дрозд и первый грач
бродит дождь в садах потерян
смирен ветер вечер тих
из истерик суеверий
из непознанных материй
происходит всякий стих
перекинут шаткий мостик
от одной строки к другой
звуки забегают в гости
да не спрашивайте бросьте
брови изогнув дугой
шаг на выдохе и вдохе
вьются рифмы-мотыльки
неземного хлеба крохи
счастье при царе Горохе
было роздано другим
нам досталось что осталось
долгой памяти круги
только отдышаться малость
то ли милость то ли жалость
то ли новые стихи
Конкурсная подборка 12. Олег Паршев, Пятигорск (Россия). "Месяц династии Май".
Месяц династии Май
Ты мне пишешь: опять прохудился овин,
А у Зорьки – вот-вот и отёл.
А пастух-снегочёт из династии Мин
Заедает стихами рассол.
А ещё говоришь: у тебя по весне
В огороде цветёт сингапур,
И тебе вновь придётся в худом шушуне
Разводить кашемировых кур.
А потом слышу я, что малина и вьюн
Пьют саке у тебя на крыльце.
А ночной тракторист из династии Мун
Ловит ветер, меняясь в лице.
А берёза с ольхою затеяли спор –
Кто на свете милей, чем они,
А по небу парит золотой комбайнёр –
Обрывает последние дни.
В общем, всё хорошо. Ты спекла каравай.
И танцует огонь в очаге.
И царит ясный месяц династии Май,
Держит солнце в подъятой руке...
...А луна вечереет в бокале твоём,
Две метели уснули у ног.
Ты и Космос сидите на кухне вдвоём
И из радуг плетёте венок.
Ты мне пишешь: опять прохудился овин,
А у Зорьки – вот-вот и отёл.
А пастух-снегочёт из династии Мин
Заедает стихами рассол.
А ещё говоришь: у тебя по весне
В огороде цветёт сингапур,
И тебе вновь придётся в худом шушуне
Разводить кашемировых кур.
А потом слышу я, что малина и вьюн
Пьют саке у тебя на крыльце.
А ночной тракторист из династии Мун
Ловит ветер, меняясь в лице.
А берёза с ольхою затеяли спор –
Кто на свете милей, чем они,
А по небу парит золотой комбайнёр –
Обрывает последние дни.
В общем, всё хорошо. Ты спекла каравай.
И танцует огонь в очаге.
И царит ясный месяц династии Май,
Держит солнце в подъятой руке...
...А луна вечереет в бокале твоём,
Две метели уснули у ног.
Ты и Космос сидите на кухне вдвоём
И из радуг плетёте венок.
