Полная информация обо всех участниках, подборках и итогах Международного литературного конкурса "8-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2019".
ВСТРЕЧАЕМСЯ В АВГУСТЕ:
Приглашаются все авторы, члены жюри и читатели портала!
ПРОГРАММА ДНЯ ПОРТАЛА Stihi.lv В МОСКВЕ
3 августа, суббота
Начало - 17:00
В теме письма, пожалуйста, укажите: "День портала в Москве".
- Выступления поэтов - авторов портала и членов жюри наших конкурсов.
- Вручение наград минувшего Чемпионата Балтии.
ИТОГОВЫЙ ПРОТОКОЛ
Международного литературного конкурса
"8-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2019"
Международный литературный конкурс "8-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2019" проходил с 21 марта по 6 июня 2019 года на страницах портала Stihi.lv.
В 1-м туре Чемпионата приняли участие 220 авторов из 26 стран мира.
ССЫЛКИ НА ОСНОВНЫЕ СТРАНИЦЫ КОНКУРСА
Положение о конкурсе
Состав Оргкомитета
Состав Жюри
Страница новостей:
- сообщения Оргкомитета
- видеожеребьевки
- оглашение имен участников и т.д.
Все конкурсные подборки 1-го тура
Итоги 1-го тура. Расширенный ТОП-32 конкурса
Итоги судейского голосования во 2-м туре. Протоколы оценочной системы "Плей-офф"
Итоги судейского голосования во 2-м туре. Протоколы оценочной системы "ТОП-10"
Все призы и награды конкурса
1 МЕСТО, золотая медаль,
Кубок победителя Чемпионата
Конкурсная подборка 37. Полина Орынянская, Балашиха (Россия). "Шишел-мышел".
ШИШЕЛ-МЫШЕЛ
Жизнь – болезненная вещь.
В ней живут собаки мало.
В ней меня напредавало
человек, наверно, шесть.
После бросила считать,
помнить, верить, доверяться.
Я теперь такая цаца –
прежней цаце не чета.
Я теперь люблю чердак,
глушь, деревню, дым над крышей.
Ты пойми – я шишел-мышел,
взял и ночью к звёздам вышел
слушать дальний товарняк.
Я теперь люблю сидеть
на крылечке босоного.
Тут рукой подать до Бога,
Бог-то рядом ходит ведь –
по люпиновым полям
под уздцы лошадку водит.
Крикнет «эй!», помашет... Вроде
и не Бог, а дед Толян.
Пчёлы вязнут во хмелю.
Пляшут солнечные пятна.
Человек – он слаб. И ладно.
Я цветы теперь люблю.
Я смотрю издалека.
Жизнь чудесна, небо звонко.
Да у края горизонта,
словно перья, облака...
Вьюнки
Из тишины, застывшей между нами...
Прости, не так.
Из тишины, остывшей между нами,
растут вьюнки на цепких стебельках
с безжизненными бледными цветками.
Ползут по штукатурке старых стен,
пускают щупальца в оконное пространство –
им нравится в пространстве разрастаться,
они-то знают: если раз расстаться,
расстанешься однажды насовсем.
Они врастают в трещины и сколы,
в оставленный на вешалке пиджак,
их цвет печально теплится лиловым...
Прости, не так.
Печально цвет их теплится ли, нет ли –
они врастают в кресло и торшер,
затягивают жилистые петли
вкруг тонких шей
почти доцветших лампочек стоваттных,
чей знобкий свет давно похож на зуд,
и скоро мне под кожу заползут,
пробьют насквозь и вынырнут обратно,
заштопав крик (ну тише, тише, ну), –
в осенний сумрак зыбкий, топкий, нежный,
звенящий чайной ложечкой...
Да нет же.
В проросшую меж нами тишину.
Берёза
Скрипят ступеньки сонно, через раз.
В подъезде пахнет жареной картошкой.
Приду, поставлю чайничек на газ.
Гляжу в окно. Вся жизнь – как понарошку.
Вот так спроси: а сколько же мне лет? –
и растеряюсь. Я не знаю толком.
По сумме окружающих примет
я потерялась, как в стогу иголка,
между пятью (берёза во дворе,
пора гулять, на вешалке пальтишко)
и двадцатью (берёза во дворе,
и пачка «Явы» скурена почти что).
А может, тридцатью (в окне зима,
и на берёзе иней и вороны,
у дочки грипп, и ночь темным-темна,
тревожна, бесконечна и бессонна)
и сорока пятью (зима, ликёр,
сын начал бриться – и растут же дети!
У дочери роман. Всё тот же двор,
берёза, двухэтажки, снег и ветер).
А чай остыл. И в доме тишина.
Никто так и не задал мне вопроса.
И в раме запотевшего окна
бела берёза...
Конкурсная подборка 92. Ренарт Фасхутдинов, Санкт-Петербург (Россия). "Четвертое измерение".
ЧЕТВЕРТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Летняя баллада
И приходит к отцу Июнь, синеглазый мальчик,
Как положено, весь искрящийся и упертый,
Говорит, что на свете есть паруса и мачты,
Перекрестки, меридианы, аэропорты.
Можно топать по теплым шпалам до горизонта,
Можно взять за рога потертый, но крепкий велик.
Это значит, что ни единого нет резона
Оставаться с тобой по эту сторону двери.
И плевать, что подстерегают в потемках ямы,
Что гремят арсеналом молний чужие выси...
Если что-то случится, то эта гибель – моя, мол.
Понимаешь, она от меня одного зависит!
А потом приходит Июль, двухметровый воин,
Через щеку шрам, в золотой бороде косички.
Говорит, что на свете есть подлецы и воры,
И удары исподтишка, и ночные стычки.
И поэтому ты, отец, на меня не сетуй,
Слишком горек теперь мне вкус молока и меда.
Прямо в эту секунду, пока мы ведем беседу,
По жилому кварталу кроют из миномета,
Бронированная махина въезжает в надолб,
Георгины распускаются на могилах...
А случится чего со мной, горевать не надо б,
Только этого я тебе запретить не в силах.
И последним приходит Август, сухой, прожженный,
Преждевременно поседевший, глотнувший лиха,
Говорит, что в саду за домом созрел крыжовник,
Теплой мякотью наливается облепиха.
Можно сесть на скамейку и ничего не делать,
Можно просто прикрыть глаза, улыбаться немо.
Только братьев уже десятую нет неделю,
А кому их спасать от гибели, как не мне, мол?
Не подумай, что я о ком-то из них скучаю.
Мы, конечно, родные, но дело не в этом вовсе...
Он хватает куртку, позвякивает ключами
И уходит, не оглянувшись, из дома в осень.
* * *
На исходе гранаты, винтовки давно молчат.
Впрочем, это еще не значит – пора сдаваться.
Команданте обводит взглядом своих волчат –
Так и хочется приголубить и поворчать,
Половине из них едва исполнилось двадцать.
Насторожены уши – какой прозвучит приказ?
Лихо щелкают башмаки на подошве хлипкой.
У Энрике от нервов подергивается глаз,
У Рамона братишка закончил четвертый класс,
У Фернандо всегда под боком футляр со скрипкой.
Взять бы эту планету и заново заселить
Вот такими юнцами с вечной занозой в сердце.
Это те, кто остался, отборная соль земли,
А еще кардамон, и гвоздика, и базилик,
И две-три щепотки едчайшего в мире перца.
По-хорошему, здесь полагается изложить
В четырех строфах биографию всех героев.
Мол, Энрике расстрелян, Фернандо остался жив –
Он штудирует Мао, не переносит лжи,
Пишет музыку, плохо выбрит и неустроен.
Рассказал бы охотно, да только не знаю сам,
Кто погибнет сейчас, кто станет отцом и мужем.
Я сжимаю винтовку, двадцатилетний пацан,
А за окнами жарит солнце, летит пыльца...
Команданте молчит. И город молчит снаружи.
Четвертое измерение
Назову героя, допустим, Жаком (а возможно, Дмитрием, но не суть).
Он идет с работы летящим шагом, по ночным кварталам срезая путь.
Остановка, мост, поворот направо, через парк и к дому – маршрут таков.
Но сегодня в парке торчит орава молодых жестоких сорвиголов.
Я-то знаю, что ожидает Жака: потасовка, кладбище, море слез...
Но терять такого героя жалко. Значит, надо вмешиваться всерьез.
У меня хватает на это власти, потому что авторам можно все.
Я беру не глядя мой верный ластик, провожу по карте – и Жак спасен.
Он меняет курс перед самым парком и шагает долгим кружным путем –
Подворотня, желтый фонарь и арка, драный кот, пустившийся наутек.
Чертыхаясь, Жак огибает ямы, бормоча: "Да что это я творю!",
И выходит, хоть и не очень прямо, к своему подсвеченному двору.
Отведя беду, оседаю в кресле (по идее, спать бы уже давно)
И опять задумываюсь – а есть ли вот такая сила и надо мной,
Чтобы крепкой дланью брала за ворот не забавы ради, а пользы для?
Я смотрю в окно на погасший город и затылком чувствую чей-то взгляд...
3 МЕСТО, бронзовая медаль
Конкурсная подборка 295. Егор Лемек, Самуй (Таиланд). "Маленькая жизнь".
Маленькая жизнь
Игла
На сосне – скворечник,
а под сосной
вся земля усыпана скорлупой,
из скворечника писк и гам –
выпростались горластые.
Пнул скорлупку, глядь – бессмертья игла,
золотая, раскаленная добела,
забирай и властвуй.
Выпала, видать, игла из яйца,
в темечко уколов птенца,
пискнул он, встрепенулся.
Он теперь один бессмертный птенец,
вырастет из него бессмертный скворец.
Странные такие дела.
Поднял иглу, больно горяча.
Подбрасывал, на ладони качал,
выскользнула из рук игла,
сверкнув под солнцем.
На карачках ползал, искал, не нашел.
потом подумал –
вот и хорошо.
слава богу, не накололся.
За день город весь замело скорлупой –
изумрудной, лиловой и золотой,
за каждой дверью
спьяну, сыту люди орали:
- Христос воскрес!
Икая, орали:
- ххрии сстосс ввоскре
я им не верил.
А под утро запел под окном скворец:
-Просыпайтесь, люди, Христос воскрес!
Ему поверил.
Пальто
жизнь такая маленькая, что
не успеешь расстегнуть пальто,
а уже угрюмые стоят
надо мной, неправду говорят.
дескать, был веселым, добрым был,
и людей, и родину любил.
а мне пуговица давит на кадык,
да так, что говорить не могу.
я бы им, конечно, возразил.
дык, я бы им всю правду рассказал.
оторвите пуговицу на пальто!
что вы все городите не то!
я людей, признаться, не любил,
иногда жалел, но меньше, да,
чем собак приблудных и котов.
оторвите пуговицу, что
стоит вам? мне станет хорошо.
пуговица на другие непохожа,
ну и что же?
признаюсь, по пьянке потерял
пуговицу-оригинал,
кое-как приладил не такую –
белую, большую.
да не та, не та, не та, не та.
с ней была сплошная маета.
а слюбился все-таки, привык,
все ж родная, хоть и давит на кадык.
женщина, ну что же вы
ну что же
оторвитесь от меня
о боже
не плачьте
ну что же вы
ну что же
вы родная мне
вы не похожи
на людей чужих
что здесь стоят
обо мне неправду говорят
скорбные
как пуговицы в ряд
одинаковые.
* * *
Из Парижа, с любовью.
А.С
я многим тогда был доволен вполне
и счастлив моментами даже
на улице Репина, хоть там и не
Репина были пейзажи:
плыл в узких проулках то холод, то жар,
воняло на лестничной клетке,
поверь, я и в мыслях топор не держал
на злую старуху-соседку.
мне нравился Летний завьюженный сад –
зимой в нем деревья свежее,
и, глядя на них, становился я сам
уютный, как оранжерея.
когда же мне стало так всё велико –
от улиц, до шпилей небесных?
и серое небо имперским катком
давило. я перед отъездом
старухе-соседке часы подарил,
с тобой распрощался на Невском,
и в пьяных слезах до утра примирил
Гюго своего с Достоевским.
3 МЕСТО, бронзовая медаль
Конкурсная подборка 86. Виталий Мамай, Тель-Авив (Израиль). "Semper fidelis".
SEMPER FIDELIS
Semper fidelis
Он был странным, нездешним, с бесшумной походкою зверолова,
иногда нелюдимым, но светлым, из тех, кто не бросит плохого слова,
нехорошего жеста, да что там - и взгляда злого,
он курил Lucky Strike, любому кофе предпочитал мате,
и только по выправке, легкой, почти исчезающей хромоте,
способности пить, не пьянея, когда все вокруг - до положенья риз...
Не скрывал, на прямой вопрос отвечал с улыбкой: "Oh, yes. Marines".
Он менял подруг. Так нередко бывает у отставных военных.
Обычный мужик, не донжуан, не монах, не евнух,
но привычка морпеха к режиму сведет с ума самых офигенных,
самых терпеливых заставит биться в истерике и слезах...
Он же не умел, не приучен был спускать такое на тормозах,
надевал бейсболку, быстро, уверенно собирал рюкзак,
исчезая из чьей-то жизни мгновенно, немедленно, на глазах,
и, еще катя на разбитой "Хонде" на запад по Иерусалиму,
брал билет онлайн, овернайт через Мадрид на Лиму...
Почему-то его всегда тянуло туда непреодолимо,
к этим каменным стенам, террасам, теням, тропинкам,
буколическим шапкам, ламам, индейцам, инкам...
Так иногда ощущаешь себя своим на чужом пиру.
Как-то, впрочем, он что-то сказал про деда по матери из Перу...
От Лимы он сутки трясся в автобусе миль восемьсот до Куско -
дорога все время вверх, серпантины, ни воздуха нет, ни спуска -
пытался уснуть, но рюкзак был тощим в итоге недолгих сборов,
на месте бродил по улочкам или сидел на площади у соборов,
ездил в горы на синем поезде, лез на самый верх храмов и пирамид,
и в груди у него растворялся какой-то спрятанный динамит...
Он возвращался, дарил дурацкие шапки и находил подругу,
курил Lucky Strike, пил мате, но снова все шло по кругу,
и Хосе Гутьеррес, известный как Инка в своем миру,
собирал рюкзак и опять улетал в Перу,
слонялся по рынкам, ел какие-то кесадильи,
слал открытки и прилетал обратно раньше, чем они доходили,
никогда не собирался остаться там,
но однажды не сел в Лиме на рейс LATAM...
Говорили, инфаркт, Lucky Strike, Хосе исчерпал лимит,
высокогорье, вот и взорвался гребаный динамит...
Я, конечно, и сам понимаю, что это ересь.
Просто где-то на перуанском облаке нынче сидит Гутьеррес,
курит, смотрит вокруг, удивляется - эй, ребята, куда все делись,
ладно, мол, справимся, semper же как-никак fidelis,
чуть поодаль по струнке, как под линейку заправленная кровать...
И по почте долго идет открытка с подписью:
"Парни, вы здесь обязаны побывать".
Бега, бега...
Бега, бега... Что может быть важней,
чем пыль, и пот, и топот ипподрома
в традиции и нравах urbis Romae,
где рев толпы слышней раскатов грома,
где жалкого погонщика коней
в кумиры цирка производит случай...
День догорает, томный и тягучий,
и улиц половодье в берега
лениво входит к сумеркам... Бега,
бега и на устах, и в головах,
в горячих, с пылу брошенных словах,
бега в пекарнях, прачечных и банях,
бега в трущобах и в надменных Байях,
в тавернах крик: "За синий! Мы за синий!",
рабы из галлий, фракий, абиссиний,
забыв на миг про общего врага,
горланят спьяну что-то про бега...
Бега... Матроны, те, что поглазастей,
ладонями глаза от солнца застя,
глядят на полуголого атлета,
матрон пьянит атлет, вино и лето,
и то, что колесничего судьба
найдет у поворотного столба....
Ах, как матроны падки на такое!
Век короток, а плоть... А плоть слаба.
И черный колесничий вхож в покои,
И к знатным девам, и к супругам верным...
Бега, бега клубятся по тавернам,
выплескиваясь в драки, крики, споры,
бега пройдут, но будут игры скоро,
бои и травли, новые герои,
не зря же Тит амфитеатр строит,
на то есть воля Рима и богов...
Так и живет от игр до бегов
страна, полупьяна, полунага...
И что есть жизнь? Вся эта жизнь - бега.
Молли
"У черта сильный дублинский акцент".
Дж. Джойс
Рыжая Молли худа и нескладна, глаза зеленей долин
древнего Эйре, грудь с кулачок, ладонью накроешь обе.
Рыжая Молли из самых податливых божьих глин.
Это могло стать профессией, но... Оказалось - хобби.
Рыжая Молли училась в школе с портретами римских пап -
длинные юбки, смешки в коридоре, овсянка и катехизис.
"Что ты читаешь, Молли? Йейтса? Это тебе не паб.
Спрячь и будь поскромнее, какие еще стихи здесь?"
Рыжая Молли из Тринити-Колледж знает наперечет
всех, кто умеет слагать сонеты на дублинской пьяной миле.
Рыжая Молли - ангел ночью. С рассветом, конечно, черт.
Будь она человеком, ее бы хоть иногда кормили.
Вечер на Графтон окутал пятничный пряный дух,
саксофонист таращится, дуя немыслимые бемоли.
Старая песня чаще всего лучше новых двух.
В городе ты знаешь только ее. И Молли.
Конкурсная подборка 156. Марина Намис, Москва (Россия). "Время первой рыбы".
ВРЕМЯ ПЕРВОЙ РЫБЫ
* * *
Ночь на краешке недели на двоих разделена.
Сны полощутся в купели незакрытого окна.
Забывается под снегом день, раздетый донага,
а у дома бродит небо на берёзовых ногах,
дышит мартом обветшалым, прижимается к стеклу,
видит вечность, что вмещалась в час, разлитый на полу,
видит, как опустошённо темнота лежит у ног,
как сплетаются бессонно вдох и выдох, вдох и вдох.
В воздух, ласками измятый, окунается слегка,
в сон, испачканный помадой, в тёплый омут ночника,
видит и запоминает лёгкий абрис простыни,
тишину всего одну и жизнь одну, и дни одни.
Видит, как втянулись оба в сладких сумерек суму,
и запоминает, чтобы
забирать по одному.
* * *
Удержи меня
наверху,
на плаву. Пусть глубины кличут,
пусть, оскалившись, стерегут
в заводь загнанную добычу.
Мимо день пробежит босой,
отсылая судьбу ко дну, и
смоет с рук не морскую соль –
растворённую соль земную.
Голоса залечив волной,
в снах январских обиду спрятав,
удержи тишину со мной
на корме.
По ночи дощатой
вслед теням прокрадись и ты,
чтоб коснуться, узнать неловко,
так взволнованные киты
под водою целуют лодку –
не дыша, не ища слова,
не по разуму, не по вере –
просто плачут, поцеловав,
и выталкивают на берег.
* * *
Он пришел пораньше. Он весь поник.
Он и сам почуял, какие дни
накрывают берег. Хотел успеть
дотемна, до бури.
Но уже царапал весну плавник.
Время вышло — время сменило ник.
Он достал Парламент и выдал только:
Ну, что, покурим?
Но опять не выудил ни черта.
В нём плескалась, пенилась пустота.
А тебе меж рёбер за вдохом вдох
жали жабры.
Уплыла в молчание неспроста.
День ушел, отчаявшись на чердак,
полутьма замешкалась, выводя
ночи абрис.
Он налил немного, едва глотнул.
А слова качались песком по дну.
Плыли страхи клином и косяком
на улов, на нерест.
Он устало невод пустой тянул.
Стал таким покладистым — ну и ну -
и смотрел испуганно не в тебя,
дальше — через.
Стал покорен, кроток, как никогда,
весь сплошное эхо, сплошное «да»,
весь сплошное «хочешь» и «ну, давай»,
«мы могли бы».
Но тебя накрыла уже вода,
за окном сиренью цвела беда,
и висело тенью на проводах
Время первой рыбы
играй, смешливый гимназист, бросай снежки, несись вдогонку.
В кармане варежек комок прилип к ореховым ирискам.
Летит запущенный снежок.
Придёт четырнадцатый год, и портупея на погон, как
влитая ляжет, и пойдёт мотать тебя в чужой сторонке –
давай держись,
пока не оборвётся жизнь в расстрельном дворике чекистском.
Гоняй в горелки и лапту, веди с друзьями разговоры.
Подобранною на мосту тяни по изгороди палкой, –
затараторит так свежо скороговорочка забора.
Летит запущенный снежок.
Как пулемёт, трещит забор, взлетают взбалмошные галки,
все враз, как погребальный хор, заходятся в картавом гвалте
и на лету
роняют перьев черноту на снежный сад белей фарфора.
Ни кинохроник, ни бумаг, всё в гулком пропадёт колодце.
Большой Медведицы черпак, плеща на звёздные окурки,
качается, сползает вбок луны черствеющая клёцка.
Летит запущенный снежок.
Под ним вращаются миры, и навзничь падают фигурки.
Уже совсем не до игры подростку в дымчатой тужурке.
Сквозь вязкий мрак
летит снежок и всё никак земли промёрзшей не коснётся.
* * *
Раздвигая попутчиков, дайте пройти, говорим,
к головному вагону, глотая за тамбуром тамбур
(будто раньше доедешь, чем те, что у окон стоят)...
Впереди ресторан, машинист, огоньки, перспективы.
Мимо зайцев, курильщиков, пьяниц, помятых наяд
мне туда, мне вперёд – жизнерадостно, нетерпеливо.
В монотонном единстве идёт за вагоном вагон,
в каждом спят, выпивают, беседуют, в карты дурачат.
Коридорами вытянут, жаром титанов сморён,
сквозняком прополоскан, становишься будто прозрачен.
Столько стрелок, гудков, столько встречных тебя рассекут,
что за поручни руки хвататься слегка подустанут.
Посмотри за окно: неподвижен пейзажа лоскут.
* * *
под нож его любви невыносимой
заменою возлюбленного сына
бежит овца. –
Читаешь, попивая кюрасо,
довольный знаньем, греясь у камина.
Раз этот текст священен, мы невинны.
Нам можно всё.
Не изменяешь, не крадёшь, не лжёшь,
нож разрезальный в Библии закладкой.
По правилам живущий, честный, гладкий –
ты всем хорош.
По магазину зорок, острозуб,
проходишь ты, достатком подпоясан,
как мясо, выбирающее мясо,
за трупом труп.
На алтаре витрины в зимний день
с тимьяном и маслинами в подглазьях,
разделанный на порции под праздник
лежит олень.
Для умиротворения романс
над залом из динамиков курлычет.
Песнь лебедя над грудой битой дичи.
Камилл Сен-Санс.
Чужую жизнь без устали жуя,
не думаешь о жертвоприношеньи.
Ведь на подносе голова оленья,
а не твоя.
И заглушает Реквием Форе,
как за стеклом в аквариуме хмуром
прозрачная, в родимых пятнах Рура
Конкурсная подборка 304. Майя Щварцман, Гент (Бельгия). "--- вместо слов".
--- ВМЕСТО СЛОВ
* * *
Попутчик выжатый, потраченный,
прощай, полночный исповедник.
Наш часослов верстался вскладчину
из слов, часов, дорожных бредней.
Колёса ритмами дроблёными
стучали нам, гремели втулки,
и тамбуры аккордеонами
мехи растягивали гулко.
Что наговорено, что налгано
(умолчано из суеверья),
всё с лязгом сбрито будет наголо
одним рывком купейной двери.
Гадай, зачем душе навыворот
взбрело дышать на время рейса,
зачем тоску твой голос выволок
на свет луны, на стыки рельсов;
какого двойника выискивал
рассудок твой в ночной глазнице
окна, чтоб ложно или истинно
в нем ненадолго отразиться...
* * *
День обескровлен, сон вожделен.
Сдаться бы дрёме в гибельный плен.
Гоблины ночи ткут гобелен:
сумерки, лес, олень.
В волнах волокон видится вздор.
Нитку потянешь, калеча узор.
Петлями в ночь выходят из нор
память, вина, укор.
С нитью в потёмках как ни бродяжь,
тропка уводит в заросли пряж.
Тьма поглощает тканый пейзаж.
Марево, рябь, мираж.
Ночь узловата, страх долговяз.
Лес и олень превращаются в вязь
спутанных букв, двоясь и ветвясь:
Буки, Земля, Аз.
Руку протянешь, чтобы прочесть –
в вереске ворса утонет жест.
Воздух податлив, сумрак разверст.
Шорох, шуршанье, шерсть.
Пасмы слоятся, вьют вензеля,
ставят силки и ловушки, юля.
Вбок из-под ног уходит земля.
Нить, узелок, петля.
* * *
Угадывать, читая по губам
и выдохам, пусть с горем пополам,
но понимать, подхватывать с затакта –
и значит жить: пытаться наугад
преодолеть и свой предвзятый взгляд,
и принятых воззрений катаракту.
Уметь прочесть не только между строк,
но и без них, чтоб наглотаться впрок
прозрачностей, – наука из весёлых.
Как палец по странице, самолёт
скользит над новой местностью, с высот
прицеливаясь в мелкий шрифт посёлков.
Казалось бы, разлитый в небе стих
прочесть легко, весь в птичьих запятых
и перекличках лучезарных лексик,
но тянется инверсионный след,
как прочерк вместо слов, которых нет,
и страшно догадаться о контексте.
Конкурсная подборка 83. Виктория Кольцевая, Ровно (Украина). "Травосек".
ТРАВОСЕК
* * *
Отпевать или отпаивать,
разберемся.
Бью челом.
Поиграй со мной в Чапаева
черной шашкой наголо.
Ход эндшпилечно-булавочный
сделай лаковым конем.
Буквой Г на медной палочке
против речки поплывем.
Черный Ганг привстанет в стремени,
Синий Нил зальет песок.
С мясом вырвано из племени
все что сорго и совок.
Плачь, трава моя рессорная,
я твой сорный травосек.
Точка-точка перевернута,
вот и вышел под сусек,
дальнозоркий и обделанный,
чемодан-былье-вокзал.
Посмотрел на небо белое
и «карету мне!» сказал.
* * *
Транспортер поерзал и пошел,
колготится смазанный редуктор.
День окончен, это хорошо.
Пиво, минералка и продукты
смажут точку зрения и речь,
чтобы пробудиться и прилечь.
Где-нибудь горит моя звезда,
гонит волны кельнская вода.
Чайник закипает над Варшавой
и шипит на Рынок в декабре,
осуждая замысел упрямый.
Я живу как мышь в чужой норе
или мышь во мне.
На оборот
ключ вверну и клетка запоет,
на ступице птица загнездится.
Серой цапфе некуда лететь,
что ей полынья и кто лисица.
Ты все пела, птица,
пой и впредь,
из гнезда высвистывая лето.
Зуб на зуб
нанизывая дрожь.
Тертая резиновая лента,
может, ты меня
не зажуешь.
* * *
Будет двор едва прогрет,
будет лик едва личинкой.
Если выпадет рассвет,
не важна первопричина.
Где им, нежным, пережить
миллиметр за миллиметром
поле тяжести и ржи
против трения и ветра.
Бейся, бейся, червячок,
кутай голову, прохожий.
Место встречи ни при чем,
узнаю тебя по коже,
по рисунку на плече,
по затерянному следу.
В ликовании ничьей,
но заслуженной победы.
Сделать это можно:
- путем перечисления средств
на карту VISA Сбербанка РФ
номер карты: 4276 3801 8778 3381
на имя: ГУНЬКОВСКИЙ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ
Узнать подробнее можно - здесь
КОНКУРСНЫЕ ПОДБОРКИ:
5. Виктория Смагина, Томск (Россия)."Закрыть глаза и видеть тишину".
9. Дмитрий Близнюк, Харьков (Украина). "Бессонный зверь, я вернулся к тебе".
12. Олег Паршев, Пятигорск (Россия). "Месяц династии Май".
15. Ольга Вирязова, Москва (Россия). "На челе роса".
30. Сергей Герасимов, Харьков (Украина). "Небесная Москва".
38. Марианна Боровкова, Москва (Россия). "Звезда по имени Анна".
40. Андрей Баранов, Яромаска (Россия). "Возвращение".
43. Арсений Журавлев-Сильянов, Санкт-Петербург (Россия). "Честная игра лукавства".
46. Александр Крупинин, Санкт-Петербург (Россия). "У церкви Сен-Медар".
61. Светлана Андроник, Сокиряны (Украина). "Островенное ".
76. Юлия Шокол, Вена (Австрия). "Гомериада".
91. Ирина Чуднова, Пекин (Китай). "Запах камня, металла и ветра".
101. Глаша Кошенбек, Москва (Россия). "Так дети".
114. Игорь Гонохов, Москва (Россия). "Многое летом".
116. Егор Лемек, Самуй (Таиланд). "Белый кролик и не только".
121. Елена Копытова, Рига (Латвия). "Тропой чужака".
132. Алёна Рычкова-Закаблуковская, Иркутск (Россия). "О Якове".
166. Ирина Рыпка, Нижнеудинск (Россия). "Антоновка".
232. Евгений Владимиров, Байт Шемеш (Израиль). "Радужные шары детства".
252. Петр Матюков, Бердск (Россия). "Не до смеха".
255. Агува Дынкина, Бат-Ям (Израиль). "Последний акт".
277. Елена Наильевна, Самара (Россия). "В ожидании Маяковского".
285. Юлия Шокол, Вена (Австрия). "На зелёных полях Гутенберга".
293. Елена Копытова, Рига (Латвия). "Выдохи междометий".
300. Надежда Бесфамильная, Москва (Россия). "Поющий кувшин".
303. Юрий Октябрев, Курск (Россия). "Линия жизни".
1 МЕСТО, золотая медаль, Кубок Чемпионата
Полина ОРЫНЯНСКАЯ, Балашиха (Россия). "Вьюнки".
Вьюнки
Из тишины, застывшей между нами...
Прости, не так.
Из тишины, остывшей между нами,
растут вьюнки на цепких стебельках
с безжизненными бледными цветками.
Ползут по штукатурке старых стен,
пускают щупальца в оконное пространство –
им нравится в пространстве разрастаться,
они-то знают: если раз расстаться,
расстанешься однажды насовсем.
Они врастают в трещины и сколы,
в оставленный на вешалке пиджак,
их цвет печально теплится лиловым...
Прости, не так.
Печально цвет их теплится ли, нет ли –
они врастают в кресло и торшер,
затягивают жилистые петли
вкруг тонких шей
почти доцветших лампочек стоваттных,
чей знобкий свет давно похож на зуд,
и скоро мне под кожу заползут,
пробьют насквозь и вынырнут обратно,
заштопав крик (ну тише, тише, ну), –
в осенний сумрак зыбкий, топкий, нежный,
звенящий чайной ложечкой...
Да нет же.
В проросшую меж нами тишину.
2 МЕСТО, серебряная медаль
Виталий МАМАЙ, Тель-Авив (Израиль). "Semper fidelis".
Semper fidelis
Он был странным, нездешним, с бесшумной походкою зверолова,
иногда нелюдимым, но светлым, из тех, кто не бросит плохого слова,
нехорошего жеста, да что там - и взгляда злого,
он курил Lucky Strike, любому кофе предпочитал мате,
и только по выправке, легкой, почти исчезающей хромоте,
способности пить, не пьянея, когда все вокруг - до положенья риз...
Не скрывал, на прямой вопрос отвечал с улыбкой: "Oh, yes. Marines".
Он менял подруг. Так нередко бывает у отставных военных.
Обычный мужик, не донжуан, не монах, не евнух,
но привычка морпеха к режиму сведет с ума самых офигенных,
самых терпеливых заставит биться в истерике и слезах...
Он же не умел, не приучен был спускать такое на тормозах,
надевал бейсболку, быстро, уверенно собирал рюкзак,
исчезая из чьей-то жизни мгновенно, немедленно, на глазах,
и, еще катя на разбитой "Хонде" на запад по Иерусалиму,
брал билет онлайн, овернайт через Мадрид на Лиму...
Почему-то его всегда тянуло туда непреодолимо,
к этим каменным стенам, террасам, теням, тропинкам,
буколическим шапкам, ламам, индейцам, инкам...
Так иногда ощущаешь себя своим на чужом пиру.
Как-то, впрочем, он что-то сказал про деда по матери из Перу...
От Лимы он сутки трясся в автобусе миль восемьсот до Куско -
дорога все время вверх, серпантины, ни воздуха нет, ни спуска -
пытался уснуть, но рюкзак был тощим в итоге недолгих сборов,
на месте бродил по улочкам или сидел на площади у соборов,
ездил в горы на синем поезде, лез на самый верх храмов и пирамид,
и в груди у него растворялся какой-то спрятанный динамит...
Он возвращался, дарил дурацкие шапки и находил подругу,
курил Lucky Strike, пил мате, но снова все шло по кругу,
и Хосе Гутьеррес, известный как Инка в своем миру,
собирал рюкзак и опять улетал в Перу,
слонялся по рынкам, ел какие-то кесадильи,
слал открытки и прилетал обратно раньше, чем они доходили,
никогда не собирался остаться там,
но однажды не сел в Лиме на рейс LATAM...
Говорили, инфаркт, Lucky Strike, Хосе исчерпал лимит,
высокогорье, вот и взорвался гребаный динамит...
Я, конечно, и сам понимаю, что это ересь.
Просто где-то на перуанском облаке нынче сидит Гутьеррес,
курит, смотрит вокруг, удивляется - эй, ребята, куда все делись,
ладно, мол, справимся, semper же как-никак fidelis,
чуть поодаль по струнке, как под линейку заправленная кровать...
И по почте долго идет открытка с подписью:
"Парни, вы здесь обязаны побывать".
3 МЕСТО, бронзовая медаль
Полина ОРЫНЯНСКАЯ, Балашиха (Россия). "Берёза".
Скрипят ступеньки сонно, через раз.
В подъезде пахнет жареной картошкой.
Приду, поставлю чайничек на газ.
Гляжу в окно. Вся жизнь – как понарошку.
Вот так спроси: а сколько же мне лет? –
и растеряюсь. Я не знаю толком.
По сумме окружающих примет
я потерялась, как в стогу иголка,
между пятью (берёза во дворе,
пора гулять, на вешалке пальтишко)
и двадцатью (берёза во дворе,
и пачка «Явы» скурена почти что).
А может, тридцатью (в окне зима,
и на берёзе иней и вороны,
у дочки грипп, и ночь темным-темна,
тревожна, бесконечна и бессонна)
и сорока пятью (зима, ликёр,
сын начал бриться – и растут же дети!
У дочери роман. Всё тот же двор,
берёза, двухэтажки, снег и ветер).
А чай остыл. И в доме тишина.
Никто так и не задал мне вопроса.
И в раме запотевшего окна
бела берёза...
ШОРТ-ЛИСТ
Арсений ЖУРАВЛЕВ-СИЛЬЯНОВ, Санкт-Петербург (Россия). "Танцевальная сыну".
Танцевальная сыну
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
папа танцует
папа хо-
тел бы быть
рядом с то-
бой
папа се-
годня
где-то снова как
график
падал
папа как сте-
бель
папа гнётся тра-
вой
ветром по-
битой
с корнем вырванной на-
фиг палкой
Папа рас-
стался
с новой очеред-
ной
просто ус-
тал
снова мять эту во-
ду в ступе
птичкины танцы
флирта скользкое дно
лучше чем так
и снова
папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
папа танцует
папа всё вре-
мя
ищет новый за-
каз
папе как воз-
дух
нужно врать зави-
раясь
в пафос
папа на
гребне
папа правит в за-
кат
правит на
вёслах
папе снова пор-
вали
парус
папа ди-
зайнер
папа палит в се-
тях
новые трен-
ды
всех этих мод-
ных студий
папа так занят
папа вечно в гос-
тях
челюсти стен
где снова
папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
папа танцует
папа хо-
тел бы
быть вместе с то-
бой
папа жрёт ногти
выгрызая свой недо-
панцирь
чёрные те-
ни
режут красный танц-
пол
папа си-
ноптик
папа тычется в не-
бо пальцем
папа при
маме
вечно острый как
лёд
ненависть гасит
мамкины в рот
соски бы
папу ло-
мает
папу кроет и мнёт
папу кол-
басит
папу крутит и рвёт
по сгибу
папа при-
ходит
в гости по выход-
ным
папу встре-
чают
тщательно взвесив
пластик
папа на
взводе
папа мрачный
как дым
В топку пе-
чали!
Ну-ка сделаем вместе
праздник!
папа танцует
Давай, выходи в центр!
ты видишь как папа танцует
Как я тебя учил — ножкой!
папа танцует
Ну — вместе!
папа танцует
И давай ещё раз!
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
ты видишь как папа танцует
папа танцует
папа танцует
Всё, милый. Я устал.
Ренарт ФАСХУТДИНОВ, Санкт-Петербург (Россия). "Четвертое измерение".
Четвертое измерение
Назову героя, допустим, Жаком (а возможно, Дмитрием, но не суть).
Он идет с работы летящим шагом, по ночным кварталам срезая путь.
Остановка, мост, поворот направо, через парк и к дому – маршрут таков.
Но сегодня в парке торчит орава молодых жестоких сорвиголов.
Я-то знаю, что ожидает Жака: потасовка, кладбище, море слез...
Но терять такого героя жалко. Значит, надо вмешиваться всерьез.
У меня хватает на это власти, потому что авторам можно все.
Я беру не глядя мой верный ластик, провожу по карте – и Жак спасен.
Он меняет курс перед самым парком и шагает долгим кружным путем –
Подворотня, желтый фонарь и арка, драный кот, пустившийся наутек.
Чертыхаясь, Жак огибает ямы, бормоча: "Да что это я творю!",
И выходит, хоть и не очень прямо, к своему подсвеченному двору.
Отведя беду, оседаю в кресле (по идее, спать бы уже давно)
И опять задумываюсь – а есть ли вот такая сила и надо мной,
Чтобы крепкой дланью брала за ворот не забавы ради, а пользы для?
Я смотрю в окно на погасший город и затылком чувствую чей-то взгляд...
Полина ОРЫНЯНСКАЯ, Балашиха (Россия). "Шишел-мышел".
Шишел-мышел
Жизнь – болезненная вещь.
В ней живут собаки мало.
В ней меня напредавало
человек, наверно, шесть.
После бросила считать,
помнить, верить, доверяться.
Я теперь такая цаца –
прежней цаце не чета.
Я теперь люблю чердак,
глушь, деревню, дым над крышей.
Ты пойми – я шишел-мышел,
взял и ночью к звёздам вышел
слушать дальний товарняк.
Я теперь люблю сидеть
на крылечке босоного.
Тут рукой подать до Бога,
Бог-то рядом ходит ведь –
по люпиновым полям
под уздцы лошадку водит.
Крикнет «эй!», помашет... Вроде
и не Бог, а дед Толян.
Пчёлы вязнут во хмелю.
Пляшут солнечные пятна.
Человек – он слаб. И ладно.
Я цветы теперь люблю.
Я смотрю издалека.
Жизнь чудесна, небо звонко.
Да у края горизонта,
словно перья, облака...
Олег ПАРШЕВ, Пятигорск (Россия). "Месяц династии Май".
Месяц династии Май
Ты мне пишешь: опять прохудился овин,
А у Зорьки – вот-вот и отёл.
А пастух-снегочёт из династии Мин
Заедает стихами рассол.
А ещё говоришь: у тебя по весне
В огороде цветёт сингапур,
И тебе вновь придётся в худом шушуне
Разводить кашемировых кур.
А потом слышу я, что малина и вьюн
Пьют саке у тебя на крыльце.
А ночной тракторист из династии Мун
Ловит ветер, меняясь в лице.
А берёза с ольхою затеяли спор –
Кто на свете милей, чем они,
А по небу парит золотой комбайнёр –
Обрывает последние дни.
В общем, всё хорошо. Ты спекла каравай.
И танцует огонь в очаге.
И царит ясный месяц династии Май,
Держит солнце в подъятой руке...
...А луна вечереет в бокале твоём,
Две метели уснули у ног.
Ты и Космос сидите на кухне вдвоём
И из радуг плетёте венок.
Виталий МАМАЙ, Тель-Авив (Израиль). "Молли".
Молли
"У черта сильный дублинский акцент".
Дж. Джойс
Рыжая Молли худа и нескладна, глаза зеленей долин
древнего Эйре, грудь с кулачок, ладонью накроешь обе.
Рыжая Молли из самых податливых божьих глин.
Это могло стать профессией, но... Оказалось - хобби.
Рыжая Молли училась в школе с портретами римских пап -
длинные юбки, смешки в коридоре, овсянка и катехизис.
"Что ты читаешь, Молли? Йейтса? Это тебе не паб.
Спрячь и будь поскромнее, какие еще стихи здесь?"
Рыжая Молли из Тринити-Колледж знает наперечет
всех, кто умеет слагать сонеты на дублинской пьяной миле.
Рыжая Молли - ангел ночью. С рассветом, конечно, черт.
Будь она человеком, ее бы хоть иногда кормили.
Вечер на Графтон окутал пятничный пряный дух,
саксофонист таращится, дуя немыслимые бемоли.
Старая песня чаще всего лучше новых двух.
В городе ты знаешь только ее. И Молли.
Елена КОПЫТОВА, Рига (Латвия). "Чужой".
Чужой
...и опять ныряешь, как лодка с пробитым днищем, в этот мир – непонятный, штормящий, совсем не твой, понимая, что часто находит не тот, кто ищет.
Не успеешь очнуться, как сорной взойдёшь травой, не успеешь опомниться – облаком станешь белым. И, пытаясь вписаться-вжиться, постичь азы, примеряешь чужие мысли, чужое тело. И уже почти понимаешь чужой язык. Продолжаешь упорно стучаться в чужие души, всё надеясь прорваться туда, где тебя не ждут. И мельчаешь внутри – всё больше тебя снаружи. Незнакомая музыка льётся в твоём саду. Это просто, казалось бы – будешь одним из многих. Всё, что было тобой, останется между строк. Но чужой язык приводит к чужой дороге, где чужому Богу внимает чужой Пророк.
Виталий МАМАЙ, Тель-Авив (Израиль). "Бега, бега...".
Бега, бега...
Бега, бега... Что может быть важней,
чем пыль, и пот, и топот ипподрома
в традиции и нравах urbis Romae,
где рев толпы слышней раскатов грома,
где жалкого погонщика коней
в кумиры цирка производит случай...
День догорает, томный и тягучий,
и улиц половодье в берега
лениво входит к сумеркам... Бега,
бега и на устах, и в головах,
в горячих, с пылу брошенных словах,
бега в пекарнях, прачечных и банях,
бега в трущобах и в надменных Байях,
в тавернах крик: "За синий! Мы за синий!",
рабы из галлий, фракий, абиссиний,
забыв на миг про общего врага,
горланят спьяну что-то про бега...
Бега... Матроны, те, что поглазастей,
ладонями глаза от солнца застя,
глядят на полуголого атлета,
матрон пьянит атлет, вино и лето,
и то, что колесничего судьба
найдет у поворотного столба....
Ах, как матроны падки на такое!
Век короток, а плоть... А плоть слаба.
И черный колесничий вхож в покои,
И к знатным девам, и к супругам верным...
Бега, бега клубятся по тавернам,
выплескиваясь в драки, крики, споры,
бега пройдут, но будут игры скоро,
бои и травли, новые герои,
не зря же Тит амфитеатр строит,
на то есть воля Рима и богов...
Так и живет от игр до бегов
страна, полупьяна, полунага...
И что есть жизнь? Вся эта жизнь - бега.
Юлия ШОКОЛ, Вена (Австрия) "Скворечь".
Скворечь
стрижино-постижимое твоё
поющее слепое бытиё
гнездуется превыше всех скворешен
превыше звуков из иной скворечи
где волен свет и подневольна тьма
рембрандтовская полутень видна
ложится на безликое пространство
где всё простится нам
и все простятся
где тьма тревожна и стреножен свет
где зелен насекомый твой завет
и травословен
не от марка и матвея
евангелие макового семени
печатал так кузнечик гутенберг
и шрифт его коленчатый горел
в полях живых и на полях тетрадных
непострижим для взгляда
Сделать это можно:
- путем перечисления средств
на карту VISA Сбербанка РФ
номер карты: 4276 3801 8778 3381
на имя: ГУНЬКОВСКИЙ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ
Узнать подробнее можно - здесь
Конкурсная подборка 37. Полина Орынянская, Балашиха (Россия). "Шишел-мышел".
ШИШЕЛ-МЫШЕЛ
Жизнь – болезненная вещь.
В ней живут собаки мало.
В ней меня напредавало
человек, наверно, шесть.
После бросила считать,
помнить, верить, доверяться.
Я теперь такая цаца –
прежней цаце не чета.
Я теперь люблю чердак,
глушь, деревню, дым над крышей.
Ты пойми – я шишел-мышел,
взял и ночью к звёздам вышел
слушать дальний товарняк.
Я теперь люблю сидеть
на крылечке босоного.
Тут рукой подать до Бога,
Бог-то рядом ходит ведь –
по люпиновым полям
под уздцы лошадку водит.
Крикнет «эй!», помашет... Вроде
и не Бог, а дед Толян.
Пчёлы вязнут во хмелю.
Пляшут солнечные пятна.
Человек – он слаб. И ладно.
Я цветы теперь люблю.
Я смотрю издалека.
Жизнь чудесна, небо звонко.
Да у края горизонта,
словно перья, облака...
Вьюнки
Из тишины, застывшей между нами...
Прости, не так.
Из тишины, остывшей между нами,
растут вьюнки на цепких стебельках
с безжизненными бледными цветками.
Ползут по штукатурке старых стен,
пускают щупальца в оконное пространство –
им нравится в пространстве разрастаться,
они-то знают: если раз расстаться,
расстанешься однажды насовсем.
Они врастают в трещины и сколы,
в оставленный на вешалке пиджак,
их цвет печально теплится лиловым...
Прости, не так.
Печально цвет их теплится ли, нет ли –
они врастают в кресло и торшер,
затягивают жилистые петли
вкруг тонких шей
почти доцветших лампочек стоваттных,
чей знобкий свет давно похож на зуд,
и скоро мне под кожу заползут,
пробьют насквозь и вынырнут обратно,
заштопав крик (ну тише, тише, ну), –
в осенний сумрак зыбкий, топкий, нежный,
звенящий чайной ложечкой...
Да нет же.
В проросшую меж нами тишину.
Берёза
Скрипят ступеньки сонно, через раз.
В подъезде пахнет жареной картошкой.
Приду, поставлю чайничек на газ.
Гляжу в окно. Вся жизнь – как понарошку.
Вот так спроси: а сколько же мне лет? –
и растеряюсь. Я не знаю толком.
По сумме окружающих примет
я потерялась, как в стогу иголка,
между пятью (берёза во дворе,
пора гулять, на вешалке пальтишко)
и двадцатью (берёза во дворе,
и пачка «Явы» скурена почти что).
А может, тридцатью (в окне зима,
и на берёзе иней и вороны,
у дочки грипп, и ночь темным-темна,
тревожна, бесконечна и бессонна)
и сорока пятью (зима, ликёр,
сын начал бриться – и растут же дети!
У дочери роман. Всё тот же двор,
берёза, двухэтажки, снег и ветер).
А чай остыл. И в доме тишина.
Никто так и не задал мне вопроса.
И в раме запотевшего окна
бела берёза...
2 МЕСТО, серебряная медаль
Конкурсная подборка 86. Виталий Мамай, Тель-Авив (Израиль). "Semper fidelis".
SEMPER FIDELIS
Semper fidelis
Он был странным, нездешним, с бесшумной походкою зверолова,
иногда нелюдимым, но светлым, из тех, кто не бросит плохого слова,
нехорошего жеста, да что там - и взгляда злого,
он курил Lucky Strike, любому кофе предпочитал мате,
и только по выправке, легкой, почти исчезающей хромоте,
способности пить, не пьянея, когда все вокруг - до положенья риз...
Не скрывал, на прямой вопрос отвечал с улыбкой: "Oh, yes. Marines".
Он менял подруг. Так нередко бывает у отставных военных.
Обычный мужик, не донжуан, не монах, не евнух,
но привычка морпеха к режиму сведет с ума самых офигенных,
самых терпеливых заставит биться в истерике и слезах...
Он же не умел, не приучен был спускать такое на тормозах,
надевал бейсболку, быстро, уверенно собирал рюкзак,
исчезая из чьей-то жизни мгновенно, немедленно, на глазах,
и, еще катя на разбитой "Хонде" на запад по Иерусалиму,
брал билет онлайн, овернайт через Мадрид на Лиму...
Почему-то его всегда тянуло туда непреодолимо,
к этим каменным стенам, террасам, теням, тропинкам,
буколическим шапкам, ламам, индейцам, инкам...
Так иногда ощущаешь себя своим на чужом пиру.
Как-то, впрочем, он что-то сказал про деда по матери из Перу...
От Лимы он сутки трясся в автобусе миль восемьсот до Куско -
дорога все время вверх, серпантины, ни воздуха нет, ни спуска -
пытался уснуть, но рюкзак был тощим в итоге недолгих сборов,
на месте бродил по улочкам или сидел на площади у соборов,
ездил в горы на синем поезде, лез на самый верх храмов и пирамид,
и в груди у него растворялся какой-то спрятанный динамит...
Он возвращался, дарил дурацкие шапки и находил подругу,
курил Lucky Strike, пил мате, но снова все шло по кругу,
и Хосе Гутьеррес, известный как Инка в своем миру,
собирал рюкзак и опять улетал в Перу,
слонялся по рынкам, ел какие-то кесадильи,
слал открытки и прилетал обратно раньше, чем они доходили,
никогда не собирался остаться там,
но однажды не сел в Лиме на рейс LATAM...
Говорили, инфаркт, Lucky Strike, Хосе исчерпал лимит,
высокогорье, вот и взорвался гребаный динамит...
Я, конечно, и сам понимаю, что это ересь.
Просто где-то на перуанском облаке нынче сидит Гутьеррес,
курит, смотрит вокруг, удивляется - эй, ребята, куда все делись,
ладно, мол, справимся, semper же как-никак fidelis,
чуть поодаль по струнке, как под линейку заправленная кровать...
И по почте долго идет открытка с подписью:
"Парни, вы здесь обязаны побывать".
Бега, бега...
Бега, бега... Что может быть важней,
чем пыль, и пот, и топот ипподрома
в традиции и нравах urbis Romae,
где рев толпы слышней раскатов грома,
где жалкого погонщика коней
в кумиры цирка производит случай...
День догорает, томный и тягучий,
и улиц половодье в берега
лениво входит к сумеркам... Бега,
бега и на устах, и в головах,
в горячих, с пылу брошенных словах,
бега в пекарнях, прачечных и банях,
бега в трущобах и в надменных Байях,
в тавернах крик: "За синий! Мы за синий!",
рабы из галлий, фракий, абиссиний,
забыв на миг про общего врага,
горланят спьяну что-то про бега...
Бега... Матроны, те, что поглазастей,
ладонями глаза от солнца застя,
глядят на полуголого атлета,
матрон пьянит атлет, вино и лето,
и то, что колесничего судьба
найдет у поворотного столба....
Ах, как матроны падки на такое!
Век короток, а плоть... А плоть слаба.
И черный колесничий вхож в покои,
И к знатным девам, и к супругам верным...
Бега, бега клубятся по тавернам,
выплескиваясь в драки, крики, споры,
бега пройдут, но будут игры скоро,
бои и травли, новые герои,
не зря же Тит амфитеатр строит,
на то есть воля Рима и богов...
Так и живет от игр до бегов
страна, полупьяна, полунага...
И что есть жизнь? Вся эта жизнь - бега.
Молли
"У черта сильный дублинский акцент".
Дж. Джойс
Рыжая Молли худа и нескладна, глаза зеленей долин
древнего Эйре, грудь с кулачок, ладонью накроешь обе.
Рыжая Молли из самых податливых божьих глин.
Это могло стать профессией, но... Оказалось - хобби.
Рыжая Молли училась в школе с портретами римских пап -
длинные юбки, смешки в коридоре, овсянка и катехизис.
"Что ты читаешь, Молли? Йейтса? Это тебе не паб.
Спрячь и будь поскромнее, какие еще стихи здесь?"
Рыжая Молли из Тринити-Колледж знает наперечет
всех, кто умеет слагать сонеты на дублинской пьяной миле.
Рыжая Молли - ангел ночью. С рассветом, конечно, черт.
Будь она человеком, ее бы хоть иногда кормили.
Вечер на Графтон окутал пятничный пряный дух,
саксофонист таращится, дуя немыслимые бемоли.
Старая песня чаще всего лучше новых двух.
В городе ты знаешь только ее. И Молли.
3 МЕСТО, бронзовая медаль
Конкурсная подборка 92. Ренарт Фасхутдинов, Санкт-Петербург (Россия). "Четвертое измерение".
ЧЕТВЕРТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Летняя баллада
И приходит к отцу Июнь, синеглазый мальчик,
Как положено, весь искрящийся и упертый,
Говорит, что на свете есть паруса и мачты,
Перекрестки, меридианы, аэропорты.
Можно топать по теплым шпалам до горизонта,
Можно взять за рога потертый, но крепкий велик.
Это значит, что ни единого нет резона
Оставаться с тобой по эту сторону двери.
И плевать, что подстерегают в потемках ямы,
Что гремят арсеналом молний чужие выси...
Если что-то случится, то эта гибель – моя, мол.
Понимаешь, она от меня одного зависит!
А потом приходит Июль, двухметровый воин,
Через щеку шрам, в золотой бороде косички.
Говорит, что на свете есть подлецы и воры,
И удары исподтишка, и ночные стычки.
И поэтому ты, отец, на меня не сетуй,
Слишком горек теперь мне вкус молока и меда.
Прямо в эту секунду, пока мы ведем беседу,
По жилому кварталу кроют из миномета,
Бронированная махина въезжает в надолб,
Георгины распускаются на могилах...
А случится чего со мной, горевать не надо б,
Только этого я тебе запретить не в силах.
И последним приходит Август, сухой, прожженный,
Преждевременно поседевший, глотнувший лиха,
Говорит, что в саду за домом созрел крыжовник,
Теплой мякотью наливается облепиха.
Можно сесть на скамейку и ничего не делать,
Можно просто прикрыть глаза, улыбаться немо.
Только братьев уже десятую нет неделю,
А кому их спасать от гибели, как не мне, мол?
Не подумай, что я о ком-то из них скучаю.
Мы, конечно, родные, но дело не в этом вовсе...
Он хватает куртку, позвякивает ключами
И уходит, не оглянувшись, из дома в осень.
* * *
На исходе гранаты, винтовки давно молчат.
Впрочем, это еще не значит – пора сдаваться.
Команданте обводит взглядом своих волчат –
Так и хочется приголубить и поворчать,
Половине из них едва исполнилось двадцать.
Насторожены уши – какой прозвучит приказ?
Лихо щелкают башмаки на подошве хлипкой.
У Энрике от нервов подергивается глаз,
У Рамона братишка закончил четвертый класс,
У Фернандо всегда под боком футляр со скрипкой.
Взять бы эту планету и заново заселить
Вот такими юнцами с вечной занозой в сердце.
Это те, кто остался, отборная соль земли,
А еще кардамон, и гвоздика, и базилик,
И две-три щепотки едчайшего в мире перца.
По-хорошему, здесь полагается изложить
В четырех строфах биографию всех героев.
Мол, Энрике расстрелян, Фернандо остался жив –
Он штудирует Мао, не переносит лжи,
Пишет музыку, плохо выбрит и неустроен.
Рассказал бы охотно, да только не знаю сам,
Кто погибнет сейчас, кто станет отцом и мужем.
Я сжимаю винтовку, двадцатилетний пацан,
А за окнами жарит солнце, летит пыльца...
Команданте молчит. И город молчит снаружи.
Четвертое измерение
Назову героя, допустим, Жаком (а возможно, Дмитрием, но не суть).
Он идет с работы летящим шагом, по ночным кварталам срезая путь.
Остановка, мост, поворот направо, через парк и к дому – маршрут таков.
Но сегодня в парке торчит орава молодых жестоких сорвиголов.
Я-то знаю, что ожидает Жака: потасовка, кладбище, море слез...
Но терять такого героя жалко. Значит, надо вмешиваться всерьез.
У меня хватает на это власти, потому что авторам можно все.
Я беру не глядя мой верный ластик, провожу по карте – и Жак спасен.
Он меняет курс перед самым парком и шагает долгим кружным путем –
Подворотня, желтый фонарь и арка, драный кот, пустившийся наутек.
Чертыхаясь, Жак огибает ямы, бормоча: "Да что это я творю!",
И выходит, хоть и не очень прямо, к своему подсвеченному двору.
Отведя беду, оседаю в кресле (по идее, спать бы уже давно)
И опять задумываюсь – а есть ли вот такая сила и надо мной,
Чтобы крепкой дланью брала за ворот не забавы ради, а пользы для?
Я смотрю в окно на погасший город и затылком чувствую чей-то взгляд...
3 МЕСТО, бронзовая медаль
Конкурсная подборка 12. Олег Паршев, Пятигорск (Россия). "Месяц династии Май".
МЕСЯЦ ДИНАСТИИ МАЙ
Наша река
так велика –
пришлось поставить два маяка.
Ладим третий у меня в огороде.
Плывут пароходы,
летят самолёты –
шлют телеграммы:
«Спасибо, друзья, за маяк,
а то нам никак
не доковылять до речной середины.
Там всюду ямы
и льдины,
и гиппопотамы».
Да, верно, всё так.
Мы знаем и сами,
что где-то у дальней и мрачной пучины
по тайной, неясной научной причине
ходят на лодочках под парусами –
неустрашимы и златобороды –
мозолестостопые бегемоты.
Они там возводят холмы и долины,
и гроты,
что увиты медузами
студённопузыми.
А один наш картограф вчера проследил
за движеньем планет.
А потом, шевелюру взъерошив,
примчался на площадь
и там завопил:
«Друзья и коллеги!
Простите, я чуть запыхался на беге,
но молчать нету сил!
Другого берега попросту нет!
Он куда-то уплыл
без кормил
и ветрил!
А может быть, даже к неведомой Веге
вознёсся на звёздной крылатой телеге!».
И мы утешали его, чем могли,
и давали ему кисели.
И подарили ему леденец,
и он поостыл, наконец,
перестал шмыгать носом,
ушёл
играть в волейбол.
Но остались вопросы.
И когда наша даль вечереет,
мы гуляем по скверу
и думаем, спорим, но верим же, верим! –
вернётся сбежавший, исчезнувший берег!
Должно быть, он спрятался просто
на время.
И нам просигналят оттуда огнём.
И мы поплывём.
Выйди навстречу ей
Звёздный ход протянулся от сна до зарниц.
Старец Нектарий шёл впереди – нёс иней и снег.
Он один знал тот ветер, который арканил птиц,
А в конце тропы нас ждал ледяной ковчег.
Старец Нектарий открывал врата, у него были коды от всех дверей.
Казалось, ещё пара ночей и мы узнаем свои имена,
Но здесь из дупла одного из засохших календарей
Нам прокричали: Спасайтесь! За ближним солнцем рыщет весна!
Мы сомкнули ряды, Нектарий выковал из снега кулак.
У нас не было шансов, нам осталось лишь умереть, сжав топоры.
Но когда впереди показался цветущий сияющий враг,
Мы увидали, что безоружны его миры.
Я прожил там много растущих до самого неба лет.
Нектарий стал молод, одна прекрасная дева нарожала ему детей.
И теперь, когда из моих глаз опадает свет,
Я говорю: Если увидишь весну, выйди навстречу ей.
Месяц династии Май
Ты мне пишешь: опять прохудился овин,
А у Зорьки – вот-вот и отёл.
А пастух-снегочёт из династии Мин
Заедает стихами рассол.
А ещё говоришь: у тебя по весне
В огороде цветёт сингапур,
И тебе вновь придётся в худом шушуне
Разводить кашемировых кур.
А потом слышу я, что малина и вьюн
Пьют саке у тебя на крыльце.
А ночной тракторист из династии Мун
Ловит ветер, меняясь в лице.
А берёза с ольхою затеяли спор –
Кто на свете милей, чем они,
А по небу парит золотой комбайнёр –
Обрывает последние дни.
В общем, всё хорошо. Ты спекла каравай.
И танцует огонь в очаге.
И царит ясный месяц династии Май,
Держит солнце в подъятой руке...
...А луна вечереет в бокале твоём,
Две метели уснули у ног.
Ты и Космос сидите на кухне вдвоём
И из радуг плетёте венок.
ШОРТ-ЛИСТ
играй, смешливый гимназист, бросай снежки, несись вдогонку.
В кармане варежек комок прилип к ореховым ирискам.
Летит запущенный снежок.
Придёт четырнадцатый год, и портупея на погон, как
влитая ляжет, и пойдёт мотать тебя в чужой сторонке –
давай держись,
пока не оборвётся жизнь в расстрельном дворике чекистском.
Гоняй в горелки и лапту, веди с друзьями разговоры.
Подобранною на мосту тяни по изгороди палкой, –
затараторит так свежо скороговорочка забора.
Летит запущенный снежок.
Как пулемёт, трещит забор, взлетают взбалмошные галки,
все враз, как погребальный хор, заходятся в картавом гвалте
и на лету
роняют перьев черноту на снежный сад белей фарфора.
Ни кинохроник, ни бумаг, всё в гулком пропадёт колодце.
Большой Медведицы черпак, плеща на звёздные окурки,
качается, сползает вбок луны черствеющая клёцка.
Летит запущенный снежок.
Под ним вращаются миры, и навзничь падают фигурки.
Уже совсем не до игры подростку в дымчатой тужурке.
Сквозь вязкий мрак
летит снежок и всё никак земли промёрзшей не коснётся.
* * *
Раздвигая попутчиков, дайте пройти, говорим,
к головному вагону, глотая за тамбуром тамбур
(будто раньше доедешь, чем те, что у окон стоят)...
Впереди ресторан, машинист, огоньки, перспективы.
Мимо зайцев, курильщиков, пьяниц, помятых наяд
мне туда, мне вперёд – жизнерадостно, нетерпеливо.
В монотонном единстве идёт за вагоном вагон,
в каждом спят, выпивают, беседуют, в карты дурачат.
Коридорами вытянут, жаром титанов сморён,
сквозняком прополоскан, становишься будто прозрачен.
Столько стрелок, гудков, столько встречных тебя рассекут,
что за поручни руки хвататься слегка подустанут.
Посмотри за окно: неподвижен пейзажа лоскут.
* * *
под нож его любви невыносимой
заменою возлюбленного сына
бежит овца. –
Читаешь, попивая кюрасо,
довольный знаньем, греясь у камина.
Раз этот текст священен, мы невинны.
Нам можно всё.
Не изменяешь, не крадёшь, не лжёшь,
нож разрезальный в Библии закладкой.
По правилам живущий, честный, гладкий –
ты всем хорош.
По магазину зорок, острозуб,
проходишь ты, достатком подпоясан,
как мясо, выбирающее мясо,
за трупом труп.
На алтаре витрины в зимний день
с тимьяном и маслинами в подглазьях,
разделанный на порции под праздник
лежит олень.
Для умиротворения романс
над залом из динамиков курлычет.
Песнь лебедя над грудой битой дичи.
Камилл Сен-Санс.
Чужую жизнь без устали жуя,
не думаешь о жертвоприношеньи.
Ведь на подносе голова оленья,
а не твоя.
И заглушает Реквием Форе,
как за стеклом в аквариуме хмуром
прозрачная, в родимых пятнах Рура
ТРОПОЙ ЧУЖАКА
Гадание на Святки
Тает олово. Святки.
Гудит разношёрстная публика.
Смотришь – стенка на стенку. И хочется влиться в народ.
И ныряешь в толпу, и становишься... дыркой от бублика.
Кровь стекает с лица. Пустяки! До весны зарастёт.
Отряхнёшься и сплюнешь. А в спину кричат: «Азиатчина!» –
так нечаянно вспомнишь о генах своих кочевых...
У «обидчика» – маска и, может быть – мама под Гатчиной,
а ещё на душе – до конца незажившие швы.
Есть у каждого «кривда» и «правда»,
но в этом ли – главное?
Снег хрустит, как антоновка с вечной её мерзлотой.
Ветер бьётся в закрытые двери и хлопает ставнями.
Тает олово... Месяц над крышей застыл запятой.
Всё почудилось. Святки.
Над городом – пар от дыхания.
Старый дворник в ушанке поёт о судьбе ямщика.
Робкий промельк рассвета. Успеешь шепнуть: «До свидания!».
И уйдёшь (от себя?) неприметной тропой чужака.
Чужой
...и опять ныряешь, как лодка с пробитым днищем, в этот мир – непонятный, штормящий, совсем не твой, понимая, что часто находит не тот, кто ищет.
Не успеешь очнуться, как сорной взойдёшь травой, не успеешь опомниться – облаком станешь белым. И, пытаясь вписаться-вжиться, постичь азы, примеряешь чужие мысли, чужое тело. И уже почти понимаешь чужой язык. Продолжаешь упорно стучаться в чужие души, всё надеясь прорваться туда, где тебя не ждут. И мельчаешь внутри – всё больше тебя снаружи. Незнакомая музыка льётся в твоём саду. Это просто, казалось бы – будешь одним из многих. Всё, что было тобой, останется между строк. Но чужой язык приводит к чужой дороге, где чужому Богу внимает чужой Пророк.
За правду
Помолчим о правде своей «возвышенной»...
День клубком скатился за край земли.
Видишь, чёрные во́роны в небе выжжены? –
Раньше были вышиты журавли.
Скоро ночь затеплит огонь во флигеле.
Споры будут долгими. Не до сна.
Правды нет, зато есть своя религия...
И своя война. И своя вина.
Кто-то врал, что горькое слово «родина»
можно пить стаканами до утра...
Пустота за пазухой (камни брошены).
Напоследок – обухом топора.
Правды нет, но споры о ней горячие
не унять. Дай, Бог, нам у той черты,
за которой сердце однажды спрячется,
обалдев от собственной правоты,
ощутить дыхание человечности
и не вбить «за правду» последний гвоздь
в нечто очень хрупкое и невечное,
но уже прошившее нас насквозь.
Конкурсная подборка 156. Марина Намис, Москва (Россия). "Время первой рыбы".
ВРЕМЯ ПЕРВОЙ РЫБЫ
* * *
Ночь на краешке недели на двоих разделена.
Сны полощутся в купели незакрытого окна.
Забывается под снегом день, раздетый донага,
а у дома бродит небо на берёзовых ногах,
дышит мартом обветшалым, прижимается к стеклу,
видит вечность, что вмещалась в час, разлитый на полу,
видит, как опустошённо темнота лежит у ног,
как сплетаются бессонно вдох и выдох, вдох и вдох.
В воздух, ласками измятый, окунается слегка,
в сон, испачканный помадой, в тёплый омут ночника,
видит и запоминает лёгкий абрис простыни,
тишину всего одну и жизнь одну, и дни одни.
Видит, как втянулись оба в сладких сумерек суму,
и запоминает, чтобы
забирать по одному.
* * *
Удержи меня
наверху,
на плаву. Пусть глубины кличут,
пусть, оскалившись, стерегут
в заводь загнанную добычу.
Мимо день пробежит босой,
отсылая судьбу ко дну, и
смоет с рук не морскую соль –
растворённую соль земную.
Голоса залечив волной,
в снах январских обиду спрятав,
удержи тишину со мной
на корме.
По ночи дощатой
вслед теням прокрадись и ты,
чтоб коснуться, узнать неловко,
так взволнованные киты
под водою целуют лодку –
не дыша, не ища слова,
не по разуму, не по вере –
просто плачут, поцеловав,
и выталкивают на берег.
* * *
Он пришел пораньше. Он весь поник.
Он и сам почуял, какие дни
накрывают берег. Хотел успеть
дотемна, до бури.
Но уже царапал весну плавник.
Время вышло — время сменило ник.
Он достал Парламент и выдал только:
Ну, что, покурим?
Но опять не выудил ни черта.
В нём плескалась, пенилась пустота.
А тебе меж рёбер за вдохом вдох
жали жабры.
Уплыла в молчание неспроста.
День ушел, отчаявшись на чердак,
полутьма замешкалась, выводя
ночи абрис.
Он налил немного, едва глотнул.
А слова качались песком по дну.
Плыли страхи клином и косяком
на улов, на нерест.
Он устало невод пустой тянул.
Стал таким покладистым — ну и ну -
и смотрел испуганно не в тебя,
дальше — через.
Стал покорен, кроток, как никогда,
весь сплошное эхо, сплошное «да»,
весь сплошное «хочешь» и «ну, давай»,
«мы могли бы».
Но тебя накрыла уже вода,
за окном сиренью цвела беда,
и висело тенью на проводах
Время первой рыбы
Конкурсная подборка 295. Егор Лемек, Самуй (Таиланд). "Маленькая жизнь".
МАЛЕНЬКАЯ ЖИЗНЬ
Игла
На сосне – скворечник,
а под сосной
вся земля усыпана скорлупой,
из скворечника писк и гам –
выпростались горластые.
Пнул скорлупку, глядь – бессмертья игла,
золотая, раскаленная добела,
забирай и властвуй.
Выпала, видать, игла из яйца,
в темечко уколов птенца,
пискнул он, встрепенулся.
Он теперь один бессмертный птенец,
вырастет из него бессмертный скворец.
Странные такие дела.
Поднял иглу, больно горяча.
Подбрасывал, на ладони качал,
выскользнула из рук игла,
сверкнув под солнцем.
На карачках ползал, искал, не нашел.
потом подумал –
вот и хорошо.
слава богу, не накололся.
За день город весь замело скорлупой –
изумрудной, лиловой и золотой,
за каждой дверью
спьяну, сыту люди орали:
- Христос воскрес!
Икая, орали:
- ххрии сстосс ввоскре
я им не верил.
А под утро запел под окном скворец:
-Просыпайтесь, люди, Христос воскрес!
Ему поверил.
Пальто
жизнь такая маленькая, что
не успеешь расстегнуть пальто,
а уже угрюмые стоят
надо мной, неправду говорят.
дескать, был веселым, добрым был,
и людей, и родину любил.
а мне пуговица давит на кадык,
да так, что говорить не могу.
я бы им, конечно, возразил.
дык, я бы им всю правду рассказал.
оторвите пуговицу на пальто!
что вы все городите не то!
я людей, признаться, не любил,
иногда жалел, но меньше, да,
чем собак приблудных и котов.
оторвите пуговицу, что
стоит вам? мне станет хорошо.
пуговица на другие непохожа,
ну и что же?
признаюсь, по пьянке потерял
пуговицу-оригинал,
кое-как приладил не такую –
белую, большую.
да не та, не та, не та, не та.
с ней была сплошная маета.
а слюбился все-таки, привык,
все ж родная, хоть и давит на кадык.
женщина, ну что же вы
ну что же
оторвитесь от меня
о боже
не плачьте
ну что же вы
ну что же
вы родная мне
вы не похожи
на людей чужих
что здесь стоят
обо мне неправду говорят
скорбные
как пуговицы в ряд
одинаковые.
* * *
Из Парижа, с любовью.
А.С
я многим тогда был доволен вполне
и счастлив моментами даже
на улице Репина, хоть там и не
Репина были пейзажи:
плыл в узких проулках то холод, то жар,
воняло на лестничной клетке,
поверь, я и в мыслях топор не держал
на злую старуху-соседку.
мне нравился Летний завьюженный сад –
зимой в нем деревья свежее,
и, глядя на них, становился я сам
уютный, как оранжерея.
когда же мне стало так всё велико –
от улиц, до шпилей небесных?
и серое небо имперским катком
давило. я перед отъездом
старухе-соседке часы подарил,
с тобой распрощался на Невском,
и в пьяных слезах до утра примирил
Гюго своего с Достоевским.
Конкурсная подборка 304. Майя Щварцман, Гент (Бельгия). "--- вместо слов".
--- ВМЕСТО СЛОВ
* * *
Попутчик выжатый, потраченный,
прощай, полночный исповедник.
Наш часослов верстался вскладчину
из слов, часов, дорожных бредней.
Колёса ритмами дроблёными
стучали нам, гремели втулки,
и тамбуры аккордеонами
мехи растягивали гулко.
Что наговорено, что налгано
(умолчано из суеверья),
всё с лязгом сбрито будет наголо
одним рывком купейной двери.
Гадай, зачем душе навыворот
взбрело дышать на время рейса,
зачем тоску твой голос выволок
на свет луны, на стыки рельсов;
какого двойника выискивал
рассудок твой в ночной глазнице
окна, чтоб ложно или истинно
в нем ненадолго отразиться...
* * *
День обескровлен, сон вожделен.
Сдаться бы дрёме в гибельный плен.
Гоблины ночи ткут гобелен:
сумерки, лес, олень.
В волнах волокон видится вздор.
Нитку потянешь, калеча узор.
Петлями в ночь выходят из нор
память, вина, укор.
С нитью в потёмках как ни бродяжь,
тропка уводит в заросли пряж.
Тьма поглощает тканый пейзаж.
Марево, рябь, мираж.
Ночь узловата, страх долговяз.
Лес и олень превращаются в вязь
спутанных букв, двоясь и ветвясь:
Буки, Земля, Аз.
Руку протянешь, чтобы прочесть –
в вереске ворса утонет жест.
Воздух податлив, сумрак разверст.
Шорох, шуршанье, шерсть.
Пасмы слоятся, вьют вензеля,
ставят силки и ловушки, юля.
Вбок из-под ног уходит земля.
Нить, узелок, петля.
* * *
Угадывать, читая по губам
и выдохам, пусть с горем пополам,
но понимать, подхватывать с затакта –
и значит жить: пытаться наугад
преодолеть и свой предвзятый взгляд,
и принятых воззрений катаракту.
Уметь прочесть не только между строк,
но и без них, чтоб наглотаться впрок
прозрачностей, – наука из весёлых.
Как палец по странице, самолёт
скользит над новой местностью, с высот
прицеливаясь в мелкий шрифт посёлков.
Казалось бы, разлитый в небе стих
прочесть легко, весь в птичьих запятых
и перекличках лучезарных лексик,
но тянется инверсионный след,
как прочерк вместо слов, которых нет,
и страшно догадаться о контексте.
Конкурсная подборка 46. Александр Крупинин, Санкт-Петербург (Россия). "У церкви Сен-Медар".
У ЦЕРКВИ СЕН-МЕДАР
Казелла
С утра собрались алкаши за стеною -
Фашистские песни поют,
Ковры выбивает сестра твоя Зоя -
Наводит в квартире уют.
Урод на уроде, сексот на сексоте,
А там по парижским бистро
Альфредо Казелла изысканный бродит,
На барышень смотрит хитро.
А ты на сараи глядишь ошалело,
Но чувствуешь, там вдалеке
Изысканный бродит Альфредо Казелла
И тросточку вертит в руке.
Сестра твоя Зойка вконец оборзела -
Намазала нос огурцом,
А где-то изысканный бродит Казелла
Альфредо по парку Монсо.
Тоскливо. Из кухни воняет капустой,
Пылища летит от ковра.
Душа твоя нежная жаждет искусства
Изящных бесед до утра,
Но жизнь мимо уха скворцом просвистела,
А там по бульвару Распай
Изысканный бродит Альфредо Казелла
И дразнит тебя. Негодяй.
Ем свиную рульку на асфальте у церкви Сен-Медар
Каштан роняет рассеянно первый осенний лист.
Девчонку сажает бережно за спину мотоциклист.
Слышать шаги у церкви дьякона Франсуа,
Есть картошку и рульку и не сойти с ума.
На разогретом асфальте твой нехитрый обед.
Старая церковь сзади, времени больше нет.
Время долго кипело и превращается в пар.
Вечность - это свиная рулька на улице Муффтар.
Пальцы святого Медара - чуть заметная тень.
Вечность - последний подарок в этот последний день.
Лёгкое облако времени, тихо шумит фонтан.
Пьёшь лимонад апельсиновый и от свободы пьян.
Звонкие туфли хозяек, добрые лица собак
Вместе с картошкой хрусткой вечность в твоих зубах
В небо каштан уносит слёзы Вечной Жены.
Губы жирны от вечности, пальцы твои жирны.
Я жить хочу и умереть на юге
Я жить хочу и умереть на юге,
Где так тепло и запах тамаринда,
Где голосом гортанным птица Раух
Поёт хвалу Властителю Вселенной.
Я жить хочу и умереть в той роще,
Где стрекозы полет неодномерен.
Где над прудом твоя полуулыбка
Висит в лучах полуденного солнца.
Когда в сыром подземном кабинете
За письменным столом полковник Пестель,
Рукой до боли сжав холодный череп,
Планирует убийство Государя,
Когда на клумбе возле дома скорби
Цветок безумно-красный расцветает,
Я жить хочу и умереть так тихо,
Чтоб обо мне не вспомнила ворона,
Когда в её гнезде на лёгкой крыше
Пробьют свои скорлупки воронята.
Конкурсная подборка 132. Алёна Рычкова-Закаблуковская, Иркутск (Россия). "О Якове".
О ЯКОВЕ
* * *
Поговори со мною, Евдокия,
О Якове поговори.
"Я помню как, подрагивая выей,
Жизнь восходила светом от земли,
И сизые клонились ковыли...
Как лопнул купол, как звенела тонко
Над лошадиным крупом тишина.
Как я несла по снегу жеребёнка
И девочку свою не донесла
До срока, до июньского раската,
До той зарницы, вспыхнувшей вдали.
Так в мир приходят иноки, солдаты,
Когда их оставляют журавли.
Над мартовской мерцающей купелью
Прозрачное её светилось темя
И рот чернел на пике задыханья.
И всё-таки владела нами
Жизнь безраздельно. Я дала ей имя."
Всё так и было? Верно, Евдокия?
Она кивает и уходит снова
За белый край, за светлый окоём.
Не проронив о Якове ни слова.
Ни слова не ответив мне о нём.
Колодец
Когда в колодце кончилась вода
Он возомнил себя первопроходцем.
Декабрь стоял, стояли холода.
Дымы стояли, заслоняя солнце..
Он вниз скользил, вычерпывал песок
И каменюки.
До той поры пока подземный сок
Не брызнул в руки.
А после никнул стылою спиной,
Всем зябким телом,
Ко мне в ночи, что к той печи,
Чтоб отогрела.
Подумалось: из темной полыньи
Отца и брата
Так вынимают... Теплились огни
И я горбато,
Как птица нависала над птенцом.
Под утро он порозовел лицом.
А мне с тех пор повеяло покоем.
Как будто сердце стало ледяное.
Снится странное
Снится странное: кто-то болен.
Навещать идешь с узелком.
У разрушенной колокольни
Баба старая с молоком,
И коза с бубенцом на шее.
А потом вдруг вода-вода.
Рыбаки тянут, тянут невод.
Невода вокруг, невода.
И не выпутаться, не скрыться.
Здесь, куда не уткнется взор,
Белокаменная больница,
Над полынью забор-забор.
Флигелёчек. Телам в нём тесно...
В санитарской руке свеча –
То ли лампа Николы Теслы,
То ли лампочка Ильича.
Не хватает ни сил, ни веры.
Онемеешь душой. И ртом
Ловишь воздух, как красноперый
Окунь, выплеснутый в ведро.
Но приходит тот самый близкий
И берется за локоток –
Мимо гипсовых обелисков
Переправить через порог.
Отведёт. Отпустить не хочет.
Оттолкнёт и летишь – изгой.
В лодке ждет тебя перевозчик,
Крутит крепкою головой.
Признаешь в нем соседа Витьку,
Убиенного невзначай...
Палисадник скрипит калиткой.
Отступает вода за край.
Конкурсная подборка 76. Юлия Шокол, Вена (Австрия). "Гомериада".
ГОМЕРИАДА
Голод-о-море
вот я качаюсь с пятки на носок,
вот колосок себя в руках несёт -
с таким лицом, упругим, словно шаг,
с такой беззвучной музыкой в ушах,
что в переводе горький земляной
немеет и немотствует -
не мой
уже давно - ни хлеба и ни зре-
хлебнувши горя, не успев созреть,
несёт себя - и голод говорит
внутри него, сжигает словари
не ожегова - жажды и огня -
из слов,
рождённых
впереди меня
и сложенных в пустой земной живот,
откуда прорастает и живёт
не колосок, себя несущий, как
огромный полыхающий маяк,
но человек, страданию сродни,
из корневого света
и крови -
всего, что не случилось не с тобой,
не в этой жизни,
ни в какой другой.
Крестоносец
и кто-то шёл, разбитый на шаги,
и дождь стоял на мостике - прогиб
и але-оп в текучем позвоночнике.
а человек прошёл,
потом закончился.
и вместе с ним закончилась вода,
такая мокроносая, ни дать
ни взять - простуда и волнение.
ковчег качается
вовне,
во мне ли он?
и в ливневом, огромном и чужом,
себя обжив, изжить, скользнуть ужом,
какая жатва или, может, жажда тут:
напиться и войти сюда отважиться,
чтоб дважды в реку,
свет одно дыхание,
и дождь идёт, измученный, израненный -
уже не дождь,
и пить не просит рот.
и крест не знает,
кто его несёт.
Гомериада
проиграли в холодно-горячо,
и мороз нас намертво перечёл,
словно список кора...
но где же твоя кора,
древесина, раздетая до нутра?
шпалы-рельсы... сколько себе не вейся,
это тело воды, о братья мои ахейцы-
короеды,
ковчег нам и до утра не съесть,
потому что гомеру явилась благая весть.
так из штаммов вывели мандельштама:
золотистая спинка
и воздуха на прощанье
вороватый профиль мелькнёт - и все,
у судьбы гомерическое лицо.
так елене елеем мазать ладони клёна,
так и мне выкликивать поимённо
к изголовью тех, кому - ни имён уже, ни голов,
а товарищ гомер отвечает «всегда готов»,
потому что троя, как одеколон, троится,
потому что зренье - слепая ночная птица -
накрывает мир, что покорно лежит распят
от груди до самых ахиллесовых пят.
Конкурсная подборка 285. Юлия Шокол, Вена (Австрия). "На зелёных полях Гутенберга".
НА ЗЕЛЁНЫХ ПОЛЯХ ГУТЕНБЕРГА
Скворечь
стрижино-постижимое твоё
поющее слепое бытиё
гнездуется превыше всех скворешен
превыше звуков из иной скворечи
где волен свет и подневольна тьма
рембрандтовская полутень видна
ложится на безликое пространство
где всё простится нам
и все простятся
где тьма тревожна и стреножен свет
где зелен насекомый твой завет
и травословен
не от марка и матвея
евангелие макового семени
печатал так кузнечик гутенберг
и шрифт его коленчатый горел
в полях живых и на полях тетрадных
непострижим для взгляда
Акациевый кит
расцветающей акации белый кит
вот гляди
мелькает его плавник
и пчелиный ахав нацеливает гарпун
в этом воздухе жарком
по-лу-ден-ном
то ли нега разлита в нём
то ли нагота
на изнанке ионы виднеется тень кита
в червоточинах
в человечинах
в точках вся
эта строчка - камера-одиночка
в ионическом море моем иронична вода
волна-лиза
улыбка твоя не оставит следа
на поверхности моря
а значит внутри судьбы
будут длиться суды
под условное бы
но пока я с тобой говорю из своей пустоты
из своей белизны
где цветаевым вольно цвести
чтобы стебель тире и точка тире тире
проплывает акация без корней
и тычинка ионы
ворочается
в ней
Метаморфозы
*
видимо-невидимо
метаморфоз овидия
воздуха сотканного из птиц
человека внутри его голубиных лиц
выглянешь - больно
колется речь колокольная
кровью коровьей перетекает в сад
эй арчимбольдо
по ком деревья в тебе молчат?
так примеряешь тело
горького чистотела
перенимаешь шорох
долгий зеленый взгляд
будто вперёд качнувшись
вдруг прорастёшь назад
не пролетайте мимо!
воздухом неделимым
веткой над витебском ветром по-над водой -
голубой-голубой
как лицо твоё
до краёв наполненное бедой
*
плотоядный свет
четырехлап свиреп
облизал лицо - и лица на мне больше нет
обточила мне кости вода - и я стала течь
безъязыкой речью
где каждое слово - течь
так жила-поживала
то чёрным по белому
то живым воскресала сквозь мертвое тело
то травой то ветром но после всего - водой
чтобы шёл по мне аки посуху -
с одуванчиковой
головой
9
Обладателями Приза симпатий портала Stihi.lv
на Международном литературном конкурсе
"8-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2019"
объявляются авторы и конкурсные произведения:
Конкурсная подборка 285. Юлия Шокол, Вена (Австрия). "На зелёных полях Гутенберга".
НА ЗЕЛЁНЫХ ПОЛЯХ ГУТЕНБЕРГА
Скворечь
стрижино-постижимое твоё
поющее слепое бытиё
гнездуется превыше всех скворешен
превыше звуков из иной скворечи
где волен свет и подневольна тьма
рембрандтовская полутень видна
ложится на безликое пространство
где всё простится нам
и все простятся
где тьма тревожна и стреножен свет
где зелен насекомый твой завет
и травословен
не от марка и матвея
евангелие макового семени
печатал так кузнечик гутенберг
и шрифт его коленчатый горел
в полях живых и на полях тетрадных
непострижим для взгляда
Акациевый кит
расцветающей акации белый кит
вот гляди
мелькает его плавник
и пчелиный ахав нацеливает гарпун
в этом воздухе жарком
по-лу-ден-ном
то ли нега разлита в нём
то ли нагота
на изнанке ионы виднеется тень кита
в червоточинах
в человечинах
в точках вся
эта строчка - камера-одиночка
в ионическом море моем иронична вода
волна-лиза
улыбка твоя не оставит следа
на поверхности моря
а значит внутри судьбы
будут длиться суды
под условное бы
но пока я с тобой говорю из своей пустоты
из своей белизны
где цветаевым вольно цвести
чтобы стебель тире и точка тире тире
проплывает акация без корней
и тычинка ионы
ворочается
в ней
Метаморфозы
*
видимо-невидимо
метаморфоз овидия
воздуха сотканного из птиц
человека внутри его голубиных лиц
выглянешь - больно
колется речь колокольная
кровью коровьей перетекает в сад
эй арчимбольдо
по ком деревья в тебе молчат?
так примеряешь тело
горького чистотела
перенимаешь шорох
долгий зеленый взгляд
будто вперёд качнувшись
вдруг прорастёшь назад
не пролетайте мимо!
воздухом неделимым
веткой над витебском ветром по-над водой -
голубой-голубой
как лицо твоё
до краёв наполненное бедой
*
плотоядный свет
четырехлап свиреп
облизал лицо - и лица на мне больше нет
обточила мне кости вода - и я стала течь
безъязыкой речью
где каждое слово - течь
так жила-поживала
то чёрным по белому
то живым воскресала сквозь мертвое тело
то травой то ветром но после всего - водой
чтобы шёл по мне аки посуху -
с одуванчиковой
головой
Конкурсная подборка 302. Борис Григорин, С.-Петербург (Россия). "Три стихотворения"
ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ
Окно
Смотрел в окно. Так и заснул в окне,
И облака летели вдаль во мне,
Качались ветки, пролетали птицы,
Дома прозрачные, знакомых вереницы.
Когда глядишь туда, где стыд и страх,
Взлетают вверх простейшие в глазах.
Рой инфузорий зрения не раз
Сам Левенгук в слезе искал у нас.
И смотришь студенистое кино,
Как в микроскопе в потное окно.
Закрой глаза, ботаник, не смотри!
Не то узнаешь, что у нас внутри.
* * *
Опять живу, как на вокзале,
Как будто я сейчас уеду.
Как будто строиться сказали
И яму выкопать к обеду.
Наверно, в армии я снова,
Пошел в невидимые роты,
И только "есть" осталось слово,
Объединившее народы.
Сейчас мы сядем и поедем,
Не обязательно в вагоны,
И все равно куда, как дети,
Нам будет свет всегда зеленый.
Ну а пока все ждут отправки
Туда, где нужно постараться,-
Давай быстрей, без всякой справки,
Прощаться, крепко целоваться.
Как - будто, правда, на вокзале
Или в порту, не разберешься, -
Последний вальс в огромном зале:
Я ухожу, ты - остаешься.
Маленькая баллада
Я в кресле заснул
И не мучил кровать,
И сон был сутул,
И было не встать.
И снилось -- ушел
С работы в кино,
И мне хорошо,
И пили вино.
Начальник был вправе
Спросить -- почему?
И чистую правду
Сказал я ему:
Мне все надоело.
Я в кресле уснул.
И бездна присела
Рядом на стул.
Конкурсная подборка 20. Александра Герасимова, Томск (Россия). "Всё что соль".
ВСЁ ЧТО СОЛЬ
* * *
зерно ещё зерно
так много зёрен
в единый миг
едва ль перемолоть
покуда всякий встречный
иллюзорен
моя ладонь –
томление и плоть
и всякое движение
и нервность
и вычурность
и выспренность рывка
настолько приблизительны
примерны
насколько может быть рукой
рука
сожми схитри
чтоб ловко ухватиться
пороговая видимость
метель
иди на звук просевшей половицы
на скрип не перемасленных петель
в конце концов на голос
на отзвучье
на отголосок прожитого дня
покуда всякий встречный не изучен
моя ладонь –
встревоженность
броня
сверкают на плацдарме эполеты
стены несущей не щадит сверло
покуда всё минует без приметы
и всякое замылено стекло
озимый грунт
не перестудит зёрен
дверных петель не сменится регистр
покуда всякий глуп и смехотворен
моя ладонь –
продел пустивший корень
проснись в ней
прорасти
уберегись
* * *
и поскольку тело твоё – вода
ты течёшь без берега и стыда
и в твоей горсти оживают камни
слюдяными нитями льётся речь
проступаешь солью на дне стакана
зацветаешь вишней на пустыре
и поскольку время твоё – гранит
переранено слово твоё саднит
проступает жилками в междуречьях
меловых запястий вишнёвый сок
за окном так жарко цветёт черешня
лепестки влюбляет в себя песок
и поскольку эхо твоё – война
ты – прогорклое семя
горчинка льна
и земля тебе – не земля – огарок
и вдыхать тебе не свободу – слом
на столе стакан
звон стакана жарок
стук вишнёвой косточки о стекло
* * *
не сегодня/завтра здесь зацветёт платан
толщу воздуха перережет тугая верба
если это случается с нами то цикл не прерван
проступает сквозь рукава наши соль и скверна
пересчитывает нас ветер по головам
не сейчас но вскоре волны прихлынут и
обо всём догадается прежде гудок трамвая
если это случается с нами то всё бывает
птичий след на морозце
трещина лобовая
обомлевший фонарный выкрик на полпути
если будет весна – я всю её расскажу
превращусь в неизбежность каждой пропащей почки
мы такие как все – тире запятые точки
если это случится завтра – не дай отсрочки
всё что соль - антисептик
всякая ветка - жгут
Конкурсная подборка 101. Глаша Кошенбек, Москва (Россия). "Так дети".
ТАК ДЕТИ
Так дети
так дети сладостно поют - светло возвышенно и чисто
один младенчик святогор рыдает но он слишком мал
дымит мангал жужжит пчела желтеют на дорожках листья
и пахнет рыбой и вином и верещит бензопила
так дети сладостно поют а их родители им вторят
на мамах легкие платки у пап усы и борода
бензопила побеждена и перекрыта дружным хором
старушку в шляпке привели за стол где всякая еда
ах господи благослови кальмара в кляре и на углях
благослови еще арбуз и кабачок и баклажан
рецепт нашел отец козьма он любит кляр вот и нагуглил
и так прекрасно что хоть с ним иди в программу на ножах
от сладкозвучия певцов мир за забором стал тревожней
он словно замер и притих как обездвиженный кальмар
соседской мамой без платка приспущен флаг веселый роджер
и чтобы день не омрачать поспешно спрятан был в карман
так дети сладостно поют многая лета добрый отче
многаялета этот дом что полон всяческих чудес
многая лета через год опять приедем если хочешь
и будем славить все вокруг - и стол и стулья и навес
качалку с пологом насос и поливальное устройство
благословил вас всех кальмар кальмар за вас и только за
отец козьма стоит в саду как солнце светел и спокойствие
он излучает всем лицом немножко бегают глаза
немножко бегает таджик в конце участка за хозблоком
но больше все-таки сидит под сенью туй любуясь днем
там будет пасека/парник для возвращения к истокам
и коль кальмар благословит тогда и птичник возведем
так дети сладостно поют но святогор не умолкает
но он младенчик что тут взять он сам поймет чуть позже сам
что жизнь такая вот как есть кому-то мёд кому-то камень
и только правильный кальмар способен делать чудеса
пусть наши папы обовьют колючей проволокой заборы
чтоб не сбежали чудеса от порчи и иного зла
старушка в шляпке в мир иной уйдет согласно договора
потом недвижимость ее благословит отец козьма
мно-га-я лета мно-га-я хоть нас немного этим летом
ну хватит плакать святогор растет община наша вширь
благослови же нас кальмар и не забудь потом об этом
отец козьма включил мультфильм и в дом подняться разрешил!
М6
тузенкранц проснулся с чувством всё неловко всё не так
звал жену собак но пусто - ни жены и ни собак
розенбах проснулся в страхе - всё не так и он не там
псы вокруг - послал их на хер звал кота но нет кота
что-то в воздухе носилось не имеющее слов
то ли муха и бессилье то ли буква и число
только бабочка по ставням била резвою ногой
только кто-то нас оставил и пришел совсем другой
что за гадство кто ответит что ли снова тварь живет
тузенкранц берет газету вспомнил вздрогнул взял ружье
розенбах бежит к калитке сквозь цветущий дынный сад
уступает путь улитке посылает на хер пса
розенбах несет капканы как же зубья их остры
а за ним в лихом канкане 33 чужих сестры
рожи боже что за рожи не враги и не друзья
кто придумал что так можно невозможно и нельзя
ах увы не раздавили или может не того
плачет кошка баскервилей у поганых у болот
не сбежать нам на баркасе память словно решето
и опять печален классик в переплете золотом
раздави теперь попробуй вот под деревом сидит
вот встает - озорно обло препоганое на вид
жвалы выпячены хобот выше ельников/дубрав
розен ..тузен.. в общем оба к твари бросились стремглав
лупят жуткое создание
с крыльев сыпется труха
тузенкранц за процветанье
за культуру - розенбах
за традиции! за буквы!
за порядок за мечту
за сады цветущей брюквы
за соломенный картуз
за стабильность и за слово
за прекрасных дев и дам
и за Че! чтоб бирюзовым
бирюзовым был всегда
крылья мнутся словно шторы звуком капают слова
скоро скоро с косогора покатится голова
тварь вскарабкалась на вишню и свалилась в тень агав
но стоит там третий лишний - прикрывает он врага
гильденстерн там - он на страже шпага острая в руке
неизменен и отважен и не пуганый никем
он прервал стихотворенье по-вахтерски - не пущу!
страшно жить мне в ваше время - время гаеров и щук
так оставим это буйство - вы не трусы я не трус
а за бабочку впишусь я и погладил твари ус
пусть живет - вскричал он пылко пусть летает и парит
пусть всем даст по лесопилке всем излечит гайморит
жизнь пойдет привыкнуть можно ведь и так и так тоска
пусть добро дает таможне фирса отопрет пускай
посмотри она лишь дремлет поцелуем и жива
тут им бабочка немедля помахала парой жвал
вы же только половины поменяйтесь вот и всё
так помиримся и двинем вдруг куда-то занесет
и пошли
и пошли по незабудкам
меж лесов и меж полей
где не ходят и маршрутки
там у бунинских аллей
и по трассе М4
шли неспешно и смеясь
и болтали о шекспире
хармсе шекли тайце я.
через бутово капотню
где пятерки рвется сеть
из вселенской подворотни
на созвездие М6
и под звездным водопадом
через звездную пургу
с ними бабочка-громада
с ними будет всё как надо
я за ними побегу
Когда
когда подземную парковку
поэт постигнет муки чрез
когда заедет в бездну ловко
и выедет ущерба без
когда забудет как скитался
во тьме темней спины ужа
и страх холодный словно палтус
сжимал все то что можно сжать
в его душе ликуют токи
на сердце - роза и пломбир
он слышит/пишет чьи-то строки
ах, как прекрасен этот мир!
- Приз симпатий литературного журнала "ДРУЖБА НАРОДОВ"
- Приз симпатий издательства "Стеклограф"
- Приз симпатий журнала "ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИЕРУСАЛИМ"
- Приз симпатий литературного журнала "ТРОПЫ"
- Приз председателя жюри конкурса Евгения МИНИНА "За поэтическое мастерство"
- Приз симпатий литературного журнала "ЭТАЖИ"
- Приз симпатий ежегодника "Рижский альманах"
- Приз симпатий "Литературной газеты"
- Приз симпатий литературного журнала "ЮНОСТЬ"
- Приз симпатий литературного Журнала "ЗНАМЯ"
Сделать это можно:
- путем перечисления средств
на карту VISA Сбербанка РФ
номер карты: 4276 3801 8778 3381
на имя: ГУНЬКОВСКИЙ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ
Узнать подробнее можно - здесь
"ДИАЛОГИ ОБОЗРЕВАТЕЛЕЙ". Критические обзоры конкурсного материала от литобозревателей портала
"САДОК СУДЕЙ". Мнения членов Жюри конкурса
"ПОЧТА". Материалы, поступившие от читателей портала.
"ПОГОВОРИМ?". Темы для обсуждения на портале
участников Международного литературного конкурса
"8-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2019"
221. Марианна Боровкова, Москва (Россия) "Невеста лесника".
222. Сергей Герасимов, Харьков (Украина). "Столетию Великой Революции посвящается".
223. Валерий Савосин, Рязань (Россия). "Рождение песни".
225. Виктория Смагина, Томск (Россия). "Раз=два-три".
226. Валентина Евграфова, Москва (Россия). "Поверь..".
227. Светлана Носова, Брянск (Россия). "Ветреные".
228. Феликс Зигельбаум, Бад Эмс (Германия) "Учёный".
229. Полина Орынянская, Балашиха (Россия). "Просто и легко".
230. Анна Арканина, Москва (Россия). "Она со мной".
231. Aлександр Крупинин, Санкт-Петербург (Россия). "О Последних событиях".
232. Евгений Владимиров, Байт Шемеш (Израиль). Радужные шары детства".
233. Ефим Гаммер, Иерусалим (Израиль). "Бескормица свобод".
234. Андрей Крюков, Москва (Россия). "Невстреча".
235. Дарья Ривер, Санкт-Петербург (Россия). "Рух мира".
236. Александр Спарбер, Москва (Россия). "Среда обитания".
237. Владимир Сорин, Вычуга (Россия). "Я в прошлое гляжу...".
238. Александра Герасимова, Томск (Россия). "Красный ярд".
239. Наталия Прилепо, Тольятти (Россия). "Морок".
240. Дмитрий Близнюк, Харьков (Украина). "Кошкин дом".
241. Ольга Андреева, Ростов-на-Дону (Россия). Больше полусотни октябрей"
242. Жанна Лебедева, Берлин (Германия). "Venus à tiroir".
243. Максим Потарин, Санкт-Петербург (Россия). "Люди, киллеры, истуканы и парашютисты".
244. Владимир Алексеев, Псков (Россия). "Эпистолярный инструмент".
245. Евгений Прудченко, Алматы (Казахстан). "Homunkulus".
246. Даниил Покрышевский, Бенсалем (США). "Стихи. Юмор".
247. Елена Полонская, Новосибирск (Россия). "Во сне и наяву".
248. Сергей Смирнов, Кингисепп (Россия). "Тройка, семёрка, дама"
249. Дмитрий Аникин, Москва (Россия). "Царь Давид".
250. Людмила Поклонная, Якутск (Россия). "Захар Павлович".
251. Александр Пелевин, Москва (Россия). "Обломы".
252. Пётр Матюков, Бердск (Россия). "Не до смеха"
253. Вадим Димин, Санкт-Петербург (Россия). Третье, секретное".
254. Галина Магола, Санкт-Петербург (Россия). "Таяние".
255. Агува Дынкина, Бат-Ям (Израиль). "Последний акт".
256. Даниил Горбунов, Добрянка (Россия). "... из народа"
257. Юрий Бердан, Нью-Йорк (США). "Гормональный фон".
258. Андрей Степанов, Нур-Султан (Казахстан). "И это всё жизнь".
260. Андрей Баранов, Яромаска (Россия). "Покуда длится дон-н..."
262. Николай Бицюк, Новгород-Северский (Украина). "Шутки в сторону".
263. Анатолий Столетов, Уфа (Россия). "С точки зрения пепла".
264. Григорий Беркман, Беер-Шева (Израиль). "Серенады на все случаи жизни".
265. Наталия Мартинец, Химки (Россия). "Над обрывом".
266. Людмила Шабалина, Киров (Россия). "Лунное".
268. Андрей Родионов, Санкт-Петербург (Россия).Хоспис".
269. Светлана Почапская, Киев (Украина). "Инфинити–вно".
270. Святослав Одаренко, Новосибирск (Россия). "Рябиновые капли".
271. Юрий Татаренко, Новосибирск (Россия). "Вежливые лодки".
272. Рустам Карапетьян, Красноярск (Россия). "Человек дождя".
273. Анатолий Жариков, п.Высокий (Украина). "Выслушай меня".
274. Ольга Тютюнник, Варшава (Польша). "Мысли вслух".
275. Ольга Левская, Красноярск (Россия). "Искусствоведение: портрет за год до...".
276. Алекс Трудлер, Беер-Шева (Израиль). "Удивительное рядом".
277. Елена Наильевна, Самара (Россия). "В ожидании Маяковского".
278. Вячеслав Смолдырев, Киев (Украина). "Пазлы".
279. Елена Ительсон, Санкт-Петербург (Россия). "Руки спасения".
280. Олег Калиненков, Железнодорожный (Россия). "О разном".
281. Александр Савостьянов, Клинцы (Россия). "Трилогия".
282. Георгий Садхин, Филадельфия (США). "На горбушке хандры".
283. Лилия Тухватуллина, Уфа (Россия). "Большая перемена".
284. Тамара Сащенко, Таганрог (Россия). "Мысли о тебе без тебя".
285. Юлия Шокол, Вена (Австрия). "На зелёных полях Гутенберга".
286. Александра Одрина, п. Тамала (Россия). "Весноватое сумасбродие теней".
287. Дмитрий Шунин, Богородск (Россия). "Не ходи".
288. Наталия Писаренко, Козин (Украина). "Сердечное".
289. Елена Талленика, д.Лопатино (Россия). "Откуда родом...".
290. Игорь Эибов, Тбилиси (Грузия). "Иррациональность весны".
291. Женис Казанкапов, Астана (Казахстан). "Cейчас такое время года".
292. Андрей Калинин, Новосибирск (Россия). "Незнамо камо грядеши".
293. Елена Копытова, Рига (Латвия). "Выдохи междометий".
294. Игорь Мальцев, Волгоград (Россия). "Они бы свернули горы".
295. Егор Лемек, Самуй (Таиланд). "Маленькая жизнь".
296. Татьяна Баракина, Люберцы (Россия). "Встречи и нестречи".
297. Владимир Байкалов, Киев (Украина). "Не ищи не в себе откровений".
298. Олег Паршев, Пятигорск (Россия). "Даль одиноких".
299. Инга Даугавиете, Мельбурн (Австралия). "За порогом" .
300. Надежда Бесфамильная, Москва (Россия). "Поющий кувшин".
302. Борис Григорин, Санкт-Петербург (Россия). "Три стихотворения".
303. Юрий Октябрёв, Курск (Россия). "Линия жизни".
304. Майя Шварцман, Гент (Бельгия). "--- вместо слов".
305. Алексей Борычев, Москва (Россия). "Осенний ноктюрн".
306. Елена Шипина, Санкт-Петербург (Россия). "Пролетая над".
307. Алания Брайн, Париж (Франция). "Танцующая звезда".
308. Екатерина Сергеева, Красноярск (Россия). "Анна ждёт".
309. Александр Шведов, Москва (Россия). "А кабы Пушкин застрелил Дантеса".
310. Анна-Мария Ситникова, Смолевичи (Беларусь). "Ой, да...".
311. Кристина Лацаре, Рига (Латвия). "Старческое".
312. Наталья Невес, Калининград (Россия). "Билингвы".
313. Александр Михеев, Торонто (Канада). "Будто Книгу".
314. Тимофей Моисеев, Красноярск (Россия). "Всадник Holsten".
315. Майк Зиновкин, Архангельск (Россия). "Пятое молоко".
316. Александр Сошенко, Москва (Россия). "Казус пурпурного".
317. Александр Атвиновский, Оренбург (Россия). "Весна. Любовь. Питер."
318. Елена Лапаева, Москва (Россия). "Сказания".
319. Вадим Заварухин, Челябинск (Россия)."Этюды".
320. Афанасий Радченко, Минск (Беларусь). "Моменты жизни".
321. Анатолий Вершинский, Раменское (Россия). "Расписание занятий".
322. София Максимычева, Ярославль (Россия). "Без названия".
323. Ольга Дараган, Москва (Россия). "От Абрек Абрамыча".
324. Максим Еремеев, Москва (Россия). "Человек-гриб".
325. Алексей Исхаков, Саратов (Россия). "Капли".
326. Юлия Малыгина, Москва (Россия). "Деревня Горданово, которую мы потеряли".
327. Владимир Полухин, Красноярск (Россия). "Здесь больше не играют...".
328. Сергей Чуриков, Оренбург (Россия). "Небылицы".
329. Нина Злаказова, Москва (Россия). "Нибелунги".
330. Анна Михайлова, Санкт-Петербург (Россия). "Мир на волоске".
331. Павел Мухин, Симферополь (Крым). "В парке".
332. Виктор Владимиров, Москва (Россия). "Память".
333. Виктория Беркович, Санкт-Петербург (Россия). "Несказочно".
334. Дмитрий Ревский, Москва (Россия). "Шлюз".
участников Международного литературного конкурса
"8-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2019"
(В алфавитном порядке)
Фамилия, имя, город и страна проживания, название подборки, ее конкурсный номер.
Внимание!
Алексеев Владимир, Псков (Россия).
Конкурсная подборка 174. "Музыка времён".
Конкурсная подборка 244. "Эпистолярный инструмент".
Андреева Ольга, Ростов-на-Дону (Россия).
Конкурсная подборка 200. "Не ввязаться".
Конкурсная подборка 241. "Больше полусотни октябрей".
Андреенко Александр, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 64. "Про войну".
Андроник Светлана, Сокиряны (Украина).
Конкурсная подборка 61. "Островенное".
Аникин Дмитрий, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 23. "Дачные мотивы".
Конкурсная подборка 249. "Царь Давид".
Арканина Анна, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 53. "Всё-таки".
Конкурсная подборка 230. "Она со мной".
Атвиновский Александр, Оренбург (Россия).
Конкурсная подборка 180. "Мама - ангел мой".
Конкурсная подборка 317. "Весна. Любовь. Питер."
Байкалов Владимир, Киев (Украина).
Конкурсная подборка 203. "Золота чешуя".
Конкурсная подборка 297. "Не ищи не в себе откровений".
Балашов Дмитрий, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 167. "На посошок".
Баракина Татьяна, Люберцы (Россия).
Конкурсная подборка 59. "Осколки воспоминаний".
Конкурсная подборка 296. "Встречи и нестречи".
Баранов Андрей, Яромаска (Россия).
Конкурсная подборка 40. "Возвращение".
Конкурсная подборка 260. "Покуда длится дон-н..."
Конкурсная подборка 14. "Беспамятство".
Белоглазов Алексей, Липецк (Россия).
Конкурсная подборка 192. "Пустота".
Бердан Юрий, Нью-Йорк (США).
Конкурсная подборка 257. "Гормональный фон".
Беркман Григорий, Беер-Шева (Израиль).
Конкурсная подборка 81. "Комедия сыпучих мер".
Конкурсная подборка 264. "Серенады на все случаи жизни".
Беркович Виктория, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 177. "От Агасфера до наших дней".
Конкурсная подборка 333. "Несказочно".
Бесфамильная Надежда, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 65. "Стихи с моря".
Конкурсная подборка 300. "Поющий кувшин".
Бицюк Николай, Новгород-Северский (Украина).
Конкурсная подборка 54. "Война".
Конкурсная подборка 262. "Шутки в сторону".
Близнюк Дмитрий, Харьков (Украина).
Конкурсная подборка 9. "Бессонный зверь, я вернулся к тебе".
Конкурсная подборка 240. "Кошкин дом".
Борисов Игорь, Киев (Украина).
Конкурсная подборка 97. "Начало памяти".
Боровкова Марианна, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 38. "Звезда по имени Анна".
Конкурсная подборка 221. "Невеста лесника".
Бородина Елена, Йошкар-Ола (Россия).
Конкурсная подборка 168. "Воробьиные стихи".
Борщевская Марина, Бат Ям (Израиль).
Конкурсная подборка 202. "Три цвета времени".
Борщенко Галина, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 89. "День за днём".
Борычев Алексей, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 74. "Время вырастает из земли...".
Конкурсная подборка 305. "Осенний ноктюрн".
Брайн Алания, Париж (Франция).
Конкурсная подборка 307. "Танцующая звезда".
Бутманова Оксана, Пермь (Россия).
Конкурсная подборка 138. "Переходящие".
Вансович Нина, Новополоцк (Беларусь).
Конкурсная подборка 66. "Стирая грани".
Вахтин Михаил, Воронеж (Россия).
Конкурсная подборка 144. "Все совпадения случайны".
Ведёхина Ольга, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 50. "Круговорот вод".
Вершинский Анатолий, Раменское (Россия).
Конкурсная подборка 321. "Расписание занятий".
Виленкин Нахум, Петах Тиква (Израиль).
Конкурсная подбора 123. "Некоторые размышления".
Винокурова Анастасия, Нюрнберг (Германия).
Конкурсная подборка 75. "Я обнимала Тиля Швайгера".
Владимиров Виктор, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 217. "Где я встретил всех".
Конкурсная подборка 332. "Память".
Владимиров Евгений, Бейт-Шемеш (Израиль).
Конкурсная подборка 6. "Безбожные стихи".
Конкурсная подборка 232. "Радужные шары детства".
Вирязова Ольга, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 15. "На челе роса".
Востриков Сергей, Воронеж (Россия).
Конкурсная подборка 24. "Сумеречный обоз".
Вязьмитинова Анна, Киев (Украина).
Конкурсная подборка 102. "Нестёртые истории немых".
Галиаскарова Елена, Красноярск (Россия).
Конкурсная подборка 155. "Стучится дождь порывистый в окно...".
Галия, Екатеринбург (Россия).
Конкурсная подборка 99. "Качается, качается вода...".
Гаммер Ефим, Иерусалим (Израиль).
Конкурсная подборка 11. "Аукцион".
Конкурсная подборка 233. "Бескормица свобод".
Георгиева Светлана, Полтава (Украина).
Конкурсная подборка 157. "И слёзы горькие и белые цветы".
Герасим Геннадий, Бельцы (Молдова). "Трава".
Конкурсная подборка 56. "Трава".
Герасимов Сергей , Харьков (Украина).
Конкурсная подборка 30. "Небесная Москва".
Конкурсная подборка 222. "Столетию Великой Революции посвящается".
Герасимова Александра, Томск (Россия).
Конкурсная подборка 20. "Всё что соль".
Конкурсная подборка 238. "Красный ярд".
Германова Анна, Оффенбах-на-Майне (Германия).
Конкурсная подборка 41. "Водопойное небо".
Глотова Любовь, Самара (Россия).
Конкурсная подборка 35. "Бывшая великанша".
Глухов Юрий, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 119. "Еще бубубу".
Годвер Екатерина, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 137. "Учет несказанным словам".
Гонохов Игорь, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 114. "Многое летом".
Горбунов Даниил, Добрянка (Россия).
Конкурсная подборка 142. "Бред адекватного".
Конкурсная подборка 256. "... из народа"
Григорин Борис, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 302. "Три стихотворения".
Гуляева Ольга, Красноярск (Россия).
Конкурсная подборка 185. "Тенденция к прозаизации".
Гумыркина Ирина, Алматы (Казахстан).
Конкурсная подборка 216. "Сначала мы были".
Гуревич Герман, Арад (Израиль).
Конкурсная подборка 184. "К 220-летию Пушкина".
Даниш Олеся, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 106. "Голая".
Дараган Ольга, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 176. "Всё по правилам".
Конкурсная подборка 323. "От Абрек Абрамыча".
Даугавиете Инга, Мельбурн (Австралия).
Конкурсная подборка 299. "За порогом" .
Димин Вадим, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 115. "Предвкушение".
Конкурсная подборка 253. "Третье, секретное".
Долгарева Анна, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 215. "Четыре моря".
Долгушин Александр, Висагинас (Литва).
Конкурсная подборка 190. "За жизнь".
Домрачева Ольга, Большеречье (Россия).
Конкурсная подборка 7. "Так долго я стояла у окна".
Дорофиевская Елена, Вышгород (Украина).
Конкурсная подборка 85. "Белым по белому".
Дунев Сергей, Житомир (Украина).
Конкурсная подборка 145. "Не сотвори себе кумира".
Дынкина Агува, Бат-Ям (Израиль).
Конкурсная подборка 255. "Последний акт".
Евграфова Вадентина, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 55. "Вот и всё".
Конкурсная подборка 226. "Поверь..".
Елена Наильевна, Самара (Россия).
Конкурсная подборка 21. "Любоваться мужчиной".
Конкурсная подборка 277. "В ожидании Маяковского".
Еленин Алексей, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 208. "Схема коммуникаций".
Емелина Алёна, Колбьёрнсвик (Норвегия).
Конкурсная подборка 204. "Психоанализ".
Еремеев Максим, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 324. "Человек-гриб".
Ефремова Анастасия, Рига (Латвия).
Конкурсная подборка 22. "Нелегальный вьетнамский синдром".
Жариков Анатолий, п.Высокий (Украина).
Конкурсная подборка 103. "Майя Шварцман".
Конкурсная подборка 273. "Выслушай меня".
Жиль де Брюн, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 218. "Избранные пути заблудившихся".
Жильцова Нина, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 68. "Питерские зарисовки".
Журавлев-Сильянов Арсений, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 43. "Честная игра лукавства".
Заварухин Вадим, Челябинск (Россия).
Конкурсная подборка 129. "Зимние стихи".
Конкурсная подборка 319. "Этюды".
Зазимко Юлия, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 84. "Вспоминай".
Зигельбаум Феликс, Бад Эмс (Германия).
Конкурсная подборка 29. "Два полюса".
Конкурсная подборка 228. "Учёный".
Зиновкин Майк, Архангельск (Россия).
Конкурсная подборка 193. "Чайная бесцеремония".
Конкурсная подборка 315. "Пятое молоко".
Зиновчик Ирина, Рига (Латвия).
Конкурсная подборка 171. "Разговор со стенами".
Злаказова Нина, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 329."Нибелунги".
Зонов Никита, Томск (Россия).
Конкурсная подборка 206. "Падающего – толкни".
Зорингер Генрих, Ухта (Россия).
Конкурсная подборка 197. "Быль... небыль...".
Ивонин Алексей, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 164. "Говори со мной".
Инина Александра, Орел (Россия).
Конкурсная подборка 95. "Неважно".
Исакова Анастасия, Югорск (Россия).
Конкурсная подборка 140. "Репетиция".
Исхаков Алексей, Саратов (Россия).
Конкурсная подборка 178. "Чё чё чё".
Конкурсная подборка 325. "Капли".
Ительсон Елена, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 170. "Вам говорили, что всё – суета".
Конкурсная подборка 279. "Руки спасения".
Кабачкова Ирина, Сочи (Россия).
Конкурсная подборка 80. "Про тебя и про меня".
Конкурсная подборка 261. "Диез, бемоль и бекар".
Казакова Рита, Мозырь (Беларусь).
Конкурсная подборка 211. "Внутренняя Монголия".
Казанкапов Женис, Астана (Казахстан).
Конкурсная подборка 291. "Cейчас такое время года".
Казарян Марианна, Пало Алто (США).
Конкурсная подборка 36. "Неуловимое".
Калиненков Олег, Железнодорожный (Россия).
Конкурсная подборка 47. "Новая гамма".
Конкурсная подборка 280. "О разном".
Калинин Андрей, Новосибирск (Россия).
Конкурсная подборка 151. "По обе стороны стекла".
Конкурсная подборка 292. "Незнамо камо грядеши".
Карапетьян Рустам, Красноярск (Россия).
Конкурсная подборка 158. "Межвременье".
Конкурсная подборка 272. "Человек дождя".
Карцев Соэль, Дортмунд (Германия).
Конкурсная подборка 25. "Метаморфозы".
Касько Игорь, Ставрополь (Россия).
Конкурсная подборка 181. "Сидим в окопах глухих провинций...".
Кац Андрей, Беер Шева (Израиль).
Конкурсная подборка 110. "Cвистулька".
Качур Виктория, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 10. " Рукоделье".
Квадратный Роман, Луганск (Украина).
Конкурсная подборка 173. "Преодолеем!".
Ким Таина, Харьков (Украина).
Конкурсная подборка 60. "Смотри, chéri".
Клеандрова Ирина, Калининград (Россия).
Конкурсная подборка 154. "Тотем".
Козырев Федор, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 194. "Высокопарное".
Кольцевая Виктория, Ровно (Украина).
Конкурсная подборка 83. "Травосек".
Копп Александр, Казань (Россия).
Конкурсная подборка 107. "Стремления".
Коптева Алина, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурная подборка 160. "О жизни и любви".
Копытова Елена, Рига (Латвия).
Конкурсная подборка 121. "Тропой чужака".
Конкурсная подборка 293. "Выдохи междометий".
Коротеева Ирина, Ростов-на-Дону (Россия).
Конкурсная подборка 165. "Краеведение".
Конкурсная подборка 19. "Летняя вода".
Кошенбек Глаша, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 101. "Так дети".
Крупинин Александр, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 46. "У церкви Сен-Медар".
Конкурсная подборка 231. "О Последних событиях".
Крюков Андрей, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 112. "Третий Рим".
Конкурсная подборка 234. "Невстреча".
Крюкова Кристина, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 42. "По хрупкому стеклу".
Крючков Вадим, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 152. "Весна придет, верю!".
Кузнецова Елена, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 120. "Вне зоны доступа".
Кузнецова Ирина, Харьков (Украина).
Конкурсная подборка 88. "Замедлю шаг. Я - белый дым...".
Лапаева Елена, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 318. "Сказания".
Ластовина Елена, Волгоград (Россия).
Конкурсная подборка 212. "Ты нужен жить".
Лацаре Кристина, Рига (Латвия).
Конкурсная подборка 169. "Грани целого".
Конкурсная подборка 311. "Старческое".
Лебедева Жанна, Берлин (Германия).
Конкурсная подборка 48. "Планета Melancholia".
Конкурсная подборка 242. "Venus à tiroir".
Лебедь Артём, Екатеринбург (Россия).
Конкурсная подборка 90. "Спуд".
Левская Ольга, Красноярск (Россия).
Конкурсная подборка 150. "Если выдалось жить в маленькой гордой стране".
Конкурсная подборка 275. "Искусствоведение: портрет за год до...".
Лемек Егор, Самуй (Таиланд).
Конкурсная подборка 116. "Белый кролик и не только".
Конкурсная подборка 295. "Маленькая жизнь".
Лещинская Елена, Магнитогорск (Россия).
Конкурсная подборка 1. "Пасынки стройки века".
Лисицина Анна , Киев (Украина).
Конкурсная подборка 172. "Душелюбное".
Лобанова Анастасия, Харьков (Украина).
Конкурсная подборка 220. "Зимабрь".
Ломакин Александр, Самара (Россия).
Конкурсная подборка 52. "И это тоже пройдёт".
Лукницкий Феликс, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 128. "Верлибры".
Магола Галина, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 72. "Колокола календарей".
Конкурсная подборка 254. "Таяние".
Максимычева София, Ярославль (Россия).
Конкурсная подборка 163. "То снег, то дождь, то переход".
Конкурсная подборка 322. "Без названия".
Малыгина Юлия, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 199. "Про поиск нравственного закона внутри".
Конкурсная подборка 326. "Деревня Горданово, которую мы потеряли".
Мальцев Игорь, Волгоград (Россия).
Конкурсная подборка 294. "Они бы свернули горы".
Мамай Виталий, Тель-Авив (Израиль).
Конкурсная подборка 86. "Semper fidelis".
Мартинец Наталия, Химки (Россия).
Конкурсная подборка 195. "Как нарисовать ветер весенний".
Конкурсная подборка 265. "Над обрывом".
Мартынов Андрей, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 94. "Слово".
Матвеева Наталья, Балашиха (Россия).
Конкурсная подборка 122. "Из толпы".
Матюков Пётр, Бердск (Россия).
Конкурсная подборка 16. "Тиранозавр".
Конкурсная подборка 252. "Не до смеха".
Мешков Николай, Волжский (Россия).
Конкурсная подборка 108. "Коллапс".
Конкурсная подборка 3. "Чайная церемония".
Михайлова Анна, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 58. "С высоты".
Конкурсная подборка 330. "Мир на волоске".
Михайлова Виктория, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 153. "В городе".
Михеев Александр, Торонто (Канада).
Конкурсная подборка 34. "Приезжай".
Конкурсная подборка 313. "Будто Книгу".
Моисеев Тимофей, Красноярск (Россия).
Конкурсная подборка 189. "Тристиха".
Конкурсная подборка 314. "Всадник Holsten".
Моисей Юрий, Алупка (Россия).
Конкурсная подборка 66. "Дверь".
Мухин Павел, Симферополь (Крым).
Конкурсная подборка 219. "Наедине с природой".
Конкурсная подборка 331. "В парке".
Намис Марина, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 156. "Время первой рыбы".
Невес Наталья, Калининград (Россия).
Конкурсная подборка 73. "Числа Фибоначчи".
Конкурсная подборка 312. "Билингвы".
Нешер Николь, Кирьят-Бялик (Израиль).
Конкурсная подборка 182ю "Обвенчает нас весна".
Носова Светлана, Брянск (Россия).
Конкурсная подборка 18. "И кажется".
Конкурсная подборка 227. "Ветреные".
Овсянникова Алёна, Самара (Россия).
Конкурсная подборка 78. "Полночное для Леры".
Огурцова Татьяна, Москва (Россия).
Конкурсная аодборка 161. "Прохандру".
Одаренко Святослав, Новосибирск (Россия).
Конкурсная подборка 205. "Радужка".
Конкурсная подборка 270. "Рябиновые капли".
Одрина Александра, п. Тамала (Россия).
Конкурсная подборка 207. "Предзимний бухгалтер".
Конкурсная подборка 286. "Весноватое сумасбродие теней".
Октябрёв Юрий, Курск (Россия).
Конкурсная подборка 104. "Эволюция".
Конкурсная подборка 303. "Линия жизни".
Орынянская Полина, Балашиха (Россия).
Конкурсная подборка 37. "Шишел-мышел".
Конкурсная подборка 229. "Просто и легко".
Падейский Владимир, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 8. "Штруделя".
Паршев Олег, Пятигорск (Россия).
Конкурсная подборка 12. "Месяц династии Май".
Конкурсная подборка 298. "Даль одиноких".
Пелевин Александр, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 4. "Вариации".
Конкурсная подборка 251. "Обломы".
Пилипенко Станислав, Новополоцк (Беларусь).
Конкурсная подборка 214. "Из старой тетрадки".
Писаренко Наталия, Козин (Украина).
Конкурсная подборка 288. "Сердечное".
Поклонная Людмила, Якутск (Россия).
Конкурсная подборка 250. "Захар Павлович".
Покрышевский Даниил, Бенсалем (США).
Конкурсная подборка 246. "Стихи. Юмор".
Поланд Валерий, д.Кудрово (Россия).
Конкурсная подборка 191. "Котлетный синдром".
Полонская Елена, Новосибирск (Россия).
Конурсная подборка 247. "Во сне и наяву".
Полухин Владимир, Красноярск (Россия).
Конкурсная подборка 213. "Неспрошенное".
Конкурсная подборка 327. "Здесь больше не играют...".
Полюшко Ирина, Саров (Россия).
Конкурсная подборка 125. "О близком и далёком".
Полянская Инесса, Алахуэла (Коста-Рика).
Конкурсная подборка 126. "Миопия".
Потапова Полина, Челябинск (Россия).
Конкурсная подборка 44. "Стынь".
Потарин Максим, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 105. "Шаги".
Конкурсная подборка 243. "Люди, киллеры, истуканы и парашютисты".
Почапская Светлана, Киев (Украина).
Конкурсная подблрка 93. "Провинция".
Конкурсная подборка 269. "Инфинити–вно".
Приедниеце Анастасия Лиене, Саулкрасты (Латвия).
Конкурсная подборка 130. "Серебро и шёлк".
Прилепо Наталия, Тольятти (Россия).
Конкурсная подборка 239. "Морок".
Протасова Анна, Киев (Украина).
Конкурсная подборка 186. "Календарик без даты".
Протопопов Алексей, Ржев (Россия).
Конкурсная подборка 124. "Дышать".
Прудченко Евгений, Алматы (Казахстан).
Конкурсная подборка 57. "Письма нашедшему".
Конкурсная подборка 245. "Homunkulus".
Пупкин Александр, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 141. "От грустного до смешного".
Пучковский Михаил, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 77. "Вращается небо".
Радченко Афанасий, Минск (Беларусь).
Конкурсная подборка 118. "Именная".
Конкурсная подборка 320. "Моменты жизни".
Ревский Дмитрий, Москва (Россия).
Ривер Дарья, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 82. "Лабытнанги".
Конкурсная подборка 235. "Рух мира".
Родионов Андрей, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 51. "Упущения".
Конкурсная подборка 268. "Хоспис".
Рубинштейн Вера, Шорвуд (США).
Конкурсная подборка 49. "После прощанья и потерь".
Рыпка Ирина, Нижнеудинск (Россия).
Конкурсная подборка 166. "Антоновка".
Рычкова-Закаблуковская Алёна, Иркутск (Россия).
Конкурсная подбора 132. "О Якове".
Савосин Валерий, Рязань (Россия).
Конкурсная подборка 96. "Ловец слова".
Конкурсная подборка 223. "Рождение песни".
Савостьянов Александр, Клинцы (Россия).
Конкурсная подборка 281. "Трилогия".
Садхин Георгий, Филадельфия (США).
Конкурсная подборка 282. "На горбушке хандры".
Санникова Наталия, Уфа (Россия).
Конкурсная подборка 31. "Море Дождей".
Сафаргулова Лидия, Ишимбай (Россия).
Конкурсная подборка 63. "Я этот мир придумала сама".
Сащенко Тамара, Таганрог (Россия).
Конкурсная подборка 259. "А я осталась...".
Конкурсная подборка 284. "Мысли о тебе без тебя".
Свирская Людмила, Прага (Чехия).
Конкурсная подборка 159. "На полдороге".
Севрюгина Елена, Мытищи (Россия).
Конкурсная подборка 113. "Моё Запределье".
Семецкий, Юрий Москва (Россия).
Конкурсная подборка 28. "Мечта депривиста".
Сергеева Екатерина, Красноярск (Россия).
Конкурсная подборка 308. "Анна ждёт".
Сироткина Анна, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 135. "Повод быть".
Ситникова Анна-Мария, Смолевичи (Беларусь).
Конкурсная подборка 310. "Ой, да...".
Скачко Елена, Киев (Украина).
Конкурсная подборка 198. "Ярославов Вал".
Славнов Сергей, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 187. "Зимняя почта".
Слонимский Артем, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 147. "С искаженным любовью лицом".
Смагина Виктория, Томск (Россия).
Конкурсная подборка 5. "Закрыть глаза и видеть тишину".
Конкурсная подборка 225. "Раз=два-три".
Смирнов, Сергей,Кингисепп (Россия).
Конкурсная подборка 39. "Копыта и каблуки".
Конкурсная подборка 248. "Тройка, семёрка, дама"
Смолдырев Вячеслав, Киев (Украина).
Конкурсная подборка 209. "Эпиграф к прошлой жизни".
Конкурсная подборка 278. "Пазлы".
Соболев Михаил, Сочи (Россия).
Конкурсная подборка 98. "За мглистым пределом...".
Сорин Владимир, Вичуга (Россия).
Конкурсная подборка 32. "Готовит осень нам застолье".
Конкурсная подборка 237. "Я в прошлое гляжу...".
Сошенко Александр, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 316. "Казус пурпурного".
Спарбер Александр, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 236. "Среда обитания".
Стариков Сергей, Гомель (Беларусь).
Конкурсная подборка 71. "Именная".
Степанов Андрей, Нур-Султан (Казахстан).
Конкурсная подборка 87. "Сосед"
Конкурсная подборка 258. "И это всё жизнь".
Столетов Анатолий, Уфа (Россия).
Конкурсная подборка 201. "Короткое замыкание".
Конкурсная подборка 263. "С точки зрения пепла".
Талленика Елена, д.Лопатино (Россия).
Конкурсная подборка 33. "Отчаялась бы, если бы не ты...".
Конкурсная подборка 289. "Откуда родом...".
Татаренко Юрий, Новосибирск (Россия).
Конкурсная подборка 27. "Вечер в Кудряшах".
Конкурсная подборка 271. "Вежливые лодки".
Тенников Михаил, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 100. "Акелдама".
Титова Вероника, Хабаровск (Россия).
Конкурсная подборка 210. "Простые человеческие чувства".
Ткачёв Валерий, Минск (Беларусь).
Конкурсная подборка 79. "Стихи о любви".
Троицкий Николай, Ростов-на-Дону (Россия).
Конкурсная подборка 133. "Диалоги".
Трудлер Алекс, Беер-Шева (Израиль).
Конкурсная подборка 69. "Все моря подаются в холодной посуде".
Конкурсная подборка 276. "Удивительное рядом".
Тухватуллина Лилия, Уфа (Россия).
Конкурсная подборка 283. "Большая перемена".
Тютюнник Ольга, Варшава (Польша).
Конкурсная подборка 274. "Мысли вслух".
Уварова Елена, Алматы (Казахстан).
Конкурсная подборка 175. "Обитатели чердаков".
Устинова Лариса, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 136. "Там, где начинаются дожди".
Фасхутдинов Ренарт, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 92. "Четвертое измерение".
Фуникова Анна, Электросталь (Россия).
Конкурсная подборка 17. "Письма - стихи".
Хазов Алексей, Кострома (Россия).
Конкурсная подборка 149. "В том раю...".
Чалов Роман, Харьков (Украина).
Конкурсная подборка 62. "Время".
Чернышова Галина, Липецк (Россия).
Конкурсная подборка 143. "Весеннее".
Чистов Антон, Рига (Латвия).
Конкурсная подборка 131. "V For Vers Libre".
Чуднова Ирина, Пекин (Китай).
Конкурсная подборка 91. "Запах камня, металла и ветра".
Чуриков Сергей, Оренбург (Россия).
Конкурсная подборка 134. "Запах нашей любви".
Конкурсная подборка 328. "Небылицы".
Шабалина Людмила, Киров (Россия).
Конкурсная подборка 266. "Лунное".
Шварцман Майя, Гент (Бельгия).
Конкурсная подборка 148. "Жертвам приношение".
Конкурсная подборка "--- вместо слов".
Шведов Александр, Москва (Россия).
Конкурсная подборка 111. "На языке индейцев Гуарани".
Конкурсная подборка 309. "А кабы Пушкин застрелил Дантеса".
Шипина Елена, Санкт-Петербург (Россия).
Конкурсная подборка 196. "Подождём под небесами".
Конкурсная подборка 306. "Пролетая над".
Шокол Юлия, Вена (Австрия).
Конкурсная подборка 76. "Гомериада".
Конкурсная подборка 285. "На зелёных полях Гутенберга".
Шохина Наталья , Солнечногорск (Россия
Конкурсная полборка 109. ). "Нелюдимы".
Шунин Дмитрий, Богородск (Россия).
Конкурсная подборка 188. "Встанешь утром, заполошен и лохмат".
Конкурсная подборка 287. "Не ходи".
Щербина Леонид, Экибастуз (Казахстан).
Конкурсная подборка 127. "Мысли рядом да около ходят".
Эибов Игорь, Тбилиси (Грузия).
Конкурсная подборка 290. "Иррациональность весны".
Эндин Михаил, Вюрцбург (Германия).
Конкурсная подборка 45. "Многоточие...".
Эрлих Григорий, Барнаул (Россия).
Конкурсная подборка 179. "Радость тайны".
Якобсон Юрий, Иркутск (Россия).
Конкурсная подборка 183. "Белая Церковь".
СПАСИБО ВАМ ЗА ВАШИ СТИХИ, ДРУЗЬЯ!
Сделать это можно:
- путем перечисления средств
на карту VISA Сбербанка РФ
номер карты: 4276 3801 8778 3381
на имя: ГУНЬКОВСКИЙ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ
Узнать подробнее можно - здесь