Очень правильно сказал Вилли Брайнин-Пассек в предисловии к книге о том, как легко потеряться в информационном шуме интернета.

Читаю книгу Майи Шварцман «Не отзывайся» и – о радость! – чувствую себя отсечённой от этого шума. Как будто бы оказалась в небольшом филармоническом зале с прекрасной акустикой, где всё – геометрия, объём, дерево стен и пола, велюровая ткань кресел – создаёт замечательно звучащее пространство, не требующее электроакустического усиления. Прочти эти строки Майя, она бы улыбнулась, зная наверняка, что симфонические оркестры, берегущие своё имя и репутацию, выступают только в залах с естественной акустикой.

Все дни с конца сентября возвращаюсь к книге, читаю из неё понемногу, как будто поминаю Майю её же стихами. Впрочем, читать залпом книгу «Не отзывайся» и в любой иной ситуации было бы неправильно и неблагодарно – стихи Майи Шварцман требуют пристального всматривания и вслушивания, порой многократного перечитывания, возвращения от одного стихотворения к прочитанному ранее – в желании уловить все взаимосвязи, восстановить для себя всю картину микрокосмоса Майи.

Да, это так: книга, которой, как это ни горько, суждено было появиться на свет накануне ухода автора, читается как житие, с той лишь разницей, что житие как церковная литература пишется посмертно другими, а здесь оно написано прижизненно самой Майей, честно, достоверно и больно. Без единой ноты фальши. О чём бы ни были стихи, к кому бы они ни были обращены (кстати, в книге много стихотворений-посвящений, и это мне очень нравится, так как открывает в авторе душевно щедрого человека), и кто бы ни был их героем, вплоть до мифологических и библейских сюжетов, всюду чувствуется присутствие автора, проживание им чьей-то истории как собственной, сопереживание. И это передаётся читателю, который по мере чтения книги всё более и более втягивается и в какой-то момент обнаруживает себя полностью вовлечённым в этот мир, удивляясь и радуясь данному обстоятельству. В Майе чувствуется замечательный рассказчик, прекрасно владеющий словом.

Повод для отдельного удивления и восхищения: невероятное богатство языка для человека, давно живущего в совершенно иной языковой среде. Повод для зависти многим оставшимся на земле языка, но не умеющим справиться с собственным косноязычием... В стихах Майи, как в симфонической музыке, чувствуется многомерность, соединяющая в себе классический язык, язык интеллектуалов, народную речь и авангард, но ни в коем случае не создающая ощущения лексического хаоса. Не так ли писали свою музыку Рахманинов, Прокофьев, Мясковский, Стравинский?... Обилие музыкальных терминов, всегда уместных, только усиливает впечатление симфоничности поэзии Майи Шварцман.

Читаю книгу и понимаю, что и стихи, и их автор становятся частью моей жизни, и жалею о том, что такое тесное знакомство с поэзией Майи состоялось лишь теперь, когда имею возможность прочитать всю книгу целиком, но уже не имею возможности поделиться своими впечатлениями с автором. А ведь это было возможно. Ещё сорок дней назад.


* * *

Сколько их на стройке месило грязь,
каждый рвался первым на верхний ярус,
по мосткам карабкался, матерясь,
первобытную вымещая ярость:
доползу – увижу, каков он там,
всемогущ, величествен, огнедышащ,
пусть не звал меня – доберусь и сам!
(Сверху вздох:
Остынь.
Позову – услышишь.)
Бесконечны лающих вразнобой
гастарбайтеров дрязги, несносны споры.
Полиглотов не проще ли всей толпой
подмешать в зыбучий раствор, которым
архитектор – зодчий – гончар – прораб
уравняет склоки и обезличит?
С высоты проекта чертёжный крап
до смешного прост: человек =
кирпичик.
По лесам страстей, по спиралям снов,
как всегда, собираясь залезть повыше,
головокружение поборов
и подушку заранее шёлком вышив,
предвкушая добротность, комфорт, уют,
для себя – хозяин, для всех – шабашник,
нагрузив лебёдку горой причуд,
человек забывает
о нуждах башни.
Покупает статус, в огнях реклам
примечает кушетку со златовлаской
(на потом). Для страховки от мелких драм
укрывает темя защитной каской.
Выбирает кредо (окном на юг)
инструменты, лестницы, нивелиры.
И к себе обращённое слышит вдруг,
холодея всей кожей, всем чревом:
– Вира.

Их книги Майи Шварцман «Не отзывайся»