Анализ-прогноз конкурсных произведений 1/8 финала "Кубка Мира - 2019". Часть первая. Пары 1-4.
Вступление от ВМГ
Хочется сказать для начала несколько слов.
В общем.
Острые стычки и перепалки по тем или иным поводам на портале не редкость. Но ранее они, на мой взгляд, носили в основном эстетический характер. Не без перехода на личности, разумеется. В этом же сезоне они начинают приобретать отчетливые черты расовой, национальной, территориальной, социальной нетерпимости. Вплоть до классовой ненависти в чистом виде. Да. это общемировая тенденция последнего времени. Я отношусь к ней крайне негативно и участвовать в чем-то подобном не стану. Чего и нам всем желаю. Мне есть, что сказать,, но желание объясниться бессмысленно, если ничего невозможно объяснить.
В частности.
Для меня этот Кубок прозвучал довольно приглушенно и эмоционально смикшировано. Ранее я был как-то поживее. Причин указать не берусь. Но особо ни хвалить, ни бранить кого-то не тянет. Тем более значительная часть аналитической работы была уже коллективно выполнена на первом этапе. А что я вообще могу сказать? На фоне общего много мудрого разума. Откровенно говоря, я и русским языком овладел с трудом и кое-как только годам к двум. И опереться не на что. Нет у меня ни умных словарей, ни толстых словарей под рукой. Разве что интернет. Но к нему доверие весьма умеренное. Так что, похоже, мне пыжиться и пытаться нечто изобразить не имеет смысла. И моим главным и, может, единственным критерием станет эмпатия, вызываемая конкурсными текстами. Ну, и еще из старого доброго инструментария реперные точки и репрезентативные цитаты. Если я сумею их найти и обнаружить.
И еще я привычно напоминаю авторские тексты. По просьбе своей памяти.
Уж не взыщите.
По сути.
На этапе обсуждение была выработана согласованная позиция организатора и обозревателей, которая состоит в том, что в своих обзорах они будут предельно субъективны. Как правило, без оглядки на мнения комментаторов, итоги промежуточных голосований и ТОПов и не пытаясь предсказать решения Жюри.
Исключительно от первого лица.
Вступление от ОВБ
Мне было трудно читать массив конкурсных стихов первого тура: большинство из них сливалось в моих глазах в одно бесконечное конкурсное стихотворение, написанное одним необычайно плодовитым автором. Возможно, это связано с тем, что авторы «конструируют» стихи к анонимному конкурсу – иными словами, пишут их специально «под конкурс», надеясь (или не надеясь) на долгую и благосклонную конкурсную судьбу. Знаю это по себе. Сам так делал. Боюсь, что такой метод сочинения стирает со стиха «лица необщее выраженье». В 1/8 финала вышли сильные по определению стихи, но и среди них преобладают жёсткие конструкции (пусть и исполненные весьма умело), а не близкие лично мне стихи, которые я мог бы назвать органическими.
Вообще, мне не хотелось бы говорить о стихах с точки зрения техники стихосложения (таковому разбору почти каждое приметное произведение уже подверглось в многочисленных комментариях). Я не хочу говорить о запятых, речевых оборотах, гладкости словесных сочетаний. Я также не хочу говорить о том, сколько пилотов в экипаже Ан-2, надо ли в пандан к стихотворению о холокосте писать стих о голодоморе и на какой слог ставить ударение в слове «кренилось». Постараюсь говорить, хоть и кратко, о других вещах – дыхании, процессе и стиле, например (или нет).
1 пара
Конкурсное произведение 326. "Премедикация"
Конкурсное произведение 355. "Ветреное"
ВМГ
Я уже спокоен, расслаблен, тих.
Я уже смирился. Сомнений нет.
Мне введен подкожно последний стих,
Внутривенно влит на него ответ.
Скоро скальпель света надрежет край
Налитого болью нарыва сна,
А пока – прошу тебя, поиграй,
Поиграй со мной, если ты одна.
Поиграй со мной, если там, где ты,
Не хватает в детстве одной строки,
И еще не время срывать цветы
И еще не повод нести венки.
Убегай, смеясь, зазывай, дразня,
И кружись, ладонью глаза прикрыв,
Через дебри сна выводи меня
На пробитый корнем сосны обрыв.
А над ним надрезом кровит закат.
А под ним лоснится речная гладь.
А на нем, минуя полсотни дат,
Может быть, позволишь себя догнать.
В первом туре свои впечатления я сформулировал следующим образом:
«Меня этот текст остановил. По-моему этого вполне достаточно. Чтобы его прочесть. И перечесть. И задуматься. Над ним и еще над многим другим. Не исключено, что размышления, подобные развернутым в комментариях, продолжатся и на следующем этапе. Или исключено?».
Оказалось, что не исключено. Вовсе.
При перечитывании воздействие текста не ослабело, пусть и не усилилось. Эмпатия на прежнем (высоком) уровне.
Трактование стихотворение не однозначно и многопланово. Для меня это текст о вечности, о после вечности. (Как говаривал С.Е.Лец «Вечность тоже единица времени»). О смерти как форме любви. И о том, что кропотливое соблюдение протокола премедикации помимо запланированного медицинского эффекта дает и ощутимый поэтический результат.
Я не вижу никаких существенных словесных и стилистических огрехов. А сердцевина текста для меня в его середине:
«Поиграй со мной, если ты одна.
Поиграй со мной, если там, где ты,
Не хватает в детстве одной строки,
И еще не время срывать цветы
И еще не повод нести венки».
До встречи в «реанимации».
"Ветреное"
Б.П. от О.И.
пока ты усмиряешь сквозняки,
ловлю тебя заботами простыми.
окно починишь? на, пальто на-кинь,
простынешь.
какая роскошь, господи, одни.
ты мой несвоевременный, но поздний…
у нас врасплох кончаются то-дни,
то гвозди.
а дыму сигаретному сквозняк
ровняет разметавшиеся кудри.
ты бросить обещал ещё на-днях,
но куришь.
смотри, как город сумраком обвит,
как ветер пьяно путается в вязе.
он знает всё о нашей не-люб-ви,
но связи.
нам с рук сходила ни одна зима,
сойдёт и эта… небо узловато…
а я во всём, как водится, са-ма
не виновата.
умру от смеха, ты такой чудной
стоишь в ушанке, свет фонарный застя…
спасибо за украденно-е,-но
счастье…
давай оставим сквознякам проём,
нам - ветреным теряться проще в гуле,
не врозь, но врозь,
вдвоём, но-не-вдво-ём,
и пожелать грядущее своё,
кому, скажи мне,
другу ли,
врагу ли?
И этот текст глянулся мне на первом этапе:
«Соразмерный во всех отношениях текст. И самое себе, и всему остальному. Воспринимается и принимается».
По-моему, адекватно сформулировано.
Больше всего меня в этом тексте привлекает его легкость, даже изящество. На что органично работают и словарь, и изобретательная строфика (разбивка слов).
На мой взгляд без привязки к конкретным персоналиям стихотворение звучало бы ничуть не хуже. А может, и лучше. Не настаиваю.
Выделил бы навскидку такие виртуозные поэтические репризы:
«....у нас врасплох кончаются то-дни,
то гвозди»;
»...дыму сигаретному сквозняк
ровняет разметавшиеся кудри...»;
«...нам с рук сходила ни одна зима,
сойдёт и эта… небо узловато…
а я во всём, как водится, са-ма
не виновата»;
«нам - ветреным теряться проще в гуле,
не врозь, но врозь,
вдвоём, но-не-вдво-ём...».
Бесконечное (?) кружение любви...
Конкурсная сшибка
Действительно, схватка на равных достойных оппонентов.
Выскажусь предельно кратко.
«Ветренным» я бесконечно любуюсь, но со стороны, в «Премедикацию» - погружаюсь до самого дна (конца)
На этом основании отдам «Премедикации» минимальное предпочтение в соотношении 52:48
ОВБ
Есть авторы, которые пишут, и авторы, которыми пишут. Автор «Премедикации» - безусловно, из тех, кто пишет сам. Автор берёт тему и развивает её, о чём свидетельствует первая строфа:
Я уже спокоен, расслаблен, тих.
Я уже смирился. Сомнений нет.
Мне введен подкожно последний стих,
Внутривенно влит на него ответ.
Такая вот иллюстрация к статье Википедии о премедикации: в первых двух строчках описывается эффект данной медицинской процедуры, а также её задача – успокоить пациента перед операцией. Вторые две строки иллюстрируют, что успокоительные вводятся как подкожно, так и, в отдельных случаях, внутривенно. Лирический субъект готовится к какой-то важной, но всё-таки, видимо, не смертельной операции («еще не повод нести венки»). Автор уверенно ведет лирического субъекта через сон к катарсису («позволишь себя догнать»). В процессе лирический субъект (очевидно, уже довольно возрастной – «полсотни дат» - и, видимо, серьёзный) оказывается лицом к лицу с жизнью и понимает, что она – вообще-то существо весёлое:
А пока – прошу тебя, поиграй,
Поиграй со мной, если ты одна.
Лирического субъекта в процессе стихотворения сопровождают образы и метафоры, связанные с медициной: «введен подкожно», «внутривенно влит», «скальпель света надрежет край». Затем они пропадают, чтобы вернуться в последней строфе, где «кровит закат» и «лоснится речная гладь».
Очень хорошее, качественно сделанное, профессиональное стихотворение о случайной встрече обывателя, который уже не играет и у которого многое в прошлом, с игруньей-жизнью в критический момент – перед операцией. Из недостатков (на мой вкус) – перенасыщенность стихотворной методологией эпохи развитого романтизма: «скальпель света надрежет край / налитого болью нарыва сна», «срывать цветы», «кружись, ладонью глаза прикрыв», «дебри сна» и – особенно – вот это: «пробитый корнем сосны обрыв». Речь в данном случае не только об осадке штампов романтизма, но и о методе построения образа, о нарочитой и усложнённой поэтичности.
Слегка вырывается из этого романтического строя «полсотни дат», которому место скорее в средне- и позднесоветской поэтической традиции, которая любила сочетать просторечия («полсотни») и канцелярит («даты»). К сожалению, мне представляется, что это не приём, не намеренная попытка снизить температуру романтизма (так, знаете, обжарив котлеты с двух сторон на сильном огне, вливают в кастрюлю полстакана воды комнатной температуры). Это у многих из нас, начавших читать стихи в позднесоветское время (а еще помните, как радио или телевизор были включены и из них лилась переполненная просторечиями и канцеляризмами советская эстрада?).
Впрочем, и в этой устойчивой конструкции появляется вдруг то, что сложно объяснить, что свидетельствует о дыхании живой поэзии:
Поиграй со мной, если там, где ты,
Не хватает в детстве одной строки
Этот пример дыхания, на мой взгляд, замечателен.
"Ветреное"
Мастерская игростилизация, где результат превосходит метод. Я знаю одного автора, который умеет такое делать блестяще (давно не было её видно, к сожалению, и если это тот автор, о котором я подумал, я невероятно рад возвращению).
В комментариях обсуждали вот эти разбивки в последних словах предпоследней строке каждой строфы – как, например:
спасибо за украденно-е,-но
счастье…
Или:
не врозь, но врозь,
вдвоём, но-не-вдво-ём
А ведь это истинно пастернаковское умение выделять ритмически самое важное в своих стихах, как, например, в «Соснах»: «И вот, бессмертные на время», «что где-то за стволами море /
Мерещится все время мне». Ведь так хочется поставить и в строки самому Борису Леонидовичу эти дефисы, которые там незримо, конечно, есть: «бес-смертные», «за ствола-ми-мо-ре-ме-ре-щится всё вре-мя-мне».
Как и его соперник, «Ветренное» тоже сконструировано, но это еще более мастерская работа блестящего ремесленника (для меня у этого слова исключительно положительная коннотация).
И, конечно, вот это всё совершенно блестяще (и какое вхождение в образ Ольги): «ловлю тебя заботами простыми», «ты мой несвоевременный, но поздний», «а дыму сигаретному сквозняк / ровняет разметавшиеся кудри».
И, особенно:
… небо узловато …
Мой прогноз на исход пары: 30/70. Хотя, возможно, я выдаю желаемое (мной) за действительное.
2 пара
Конкурсное произведение 153. "Кукурузник. Этюды"
Конкурсное произведение 287. "Мама велит надевать потеплее шапку"
ВМГ
А то не ласточки на воле, не сизари,
Летает «Аннушка» над полем – смотри, смотри:
То шею к облаку заносит, то книзу гнёт,
Глаза и крылышки стрекозьи, но самолёт.
И струи тянутся из пуза, и день в меду,
Здесь быть пшенице, кукурузе – в другом году…
А мы в другом году, воспетом – мы будем где?
Осколок яблочного лета - Успенья день.
*
То ли комбайн, то ли трактор гудит на поле –
Голос у техники в вёдро особо зычен –
Яблоки старая Марфа несёт в подоле,
Кухонный фартук прижав к животу привычно.
Сколько нападало, сколько ещё на ветках…
Гул самолёта мешается с птичьим гвалтом,
Марфа отчаянно крестится: чёрт отпетый,
Чудом подворье не вынес, как напугал-то.
В очередь ждал сигареты в ларьке – не борзый,
А за штурвалом лихач, хоть сажай на цепи…
Вспомнится детское: ехали в тыл обозом,
Так же вот кренился фриц, заходя на цели.
*
Осколок очумительного лета…
Он яркого оранжевого цвета -
В подсолнухах весёлых сарафан,
Потянет Колька пояс из кулиски,
И всё внутри расплавится у Лизки,
И ходит ходуном аэроплан.
Но сколько их, полей, в округе, сколько…
Ждёт в авиаотряде Кольку койка -
Железная с пружинами кровать.
А дальше на других просторах вахта,
А Лизка-то беременная, ах ты,
И пузо скоро некуда девать…
Вот как я выразился комментируя текст в обзоре первого этапа:
«...Чем невесть кто (то ли графоманы, то ли хулиганствующие гении), тем умнее, проницательней и тоньше комментаторы».
Теперь же перечитываю и думаю: А о чем это я? То ли тексты перепутал, то ли что еще...померещилось.
Жанр стихотворения обозначен как «этюды». Причем в названии, то есть на самом видном месте. Да какие там этюды! Полноценная картина, а еще точнее триптих. Но не распадающийся на части, а сливающийся в единое целое. Пленительное и пленяющее. Место (за)действия мне безразлично - аэроплан ли, поле ли подсолнухов, да хоть кукурузы! Не важно место, важен результат. А он на пузе. Всюду жизнь! Очаровался и текстом, и отдельными его фрагментами. Как то, пусть по сущим мелочам:
«И струи тянутся из пуза, и день в меду...»;
«Осколок яблочного лета - Успенья день...»;
«Голос у техники в вёдро особо зычен...»;
«В очередь ждал сигареты в ларьке – не борзый...»;
«Осколок очумительного лета…»;
«Потянет Колька пояс из кулиски,
И всё внутри расплавится у Лизки...»;
«А дальше на других просторах вахта...»;
«И пузо скоро некуда девать…».
Отдельные придирки уместны. Вот меня с моим тонким слухом несколько смутил оборот «хоть сажай на цепи». Но, возможно, у меня другой говор.
А в общем текст такой, что не удивлюсь...
Интересно, а что я напишу, когда перечитаю еще раз.
"Мама велит надевать потеплее шапку"
Дёрнуться - больно,
придвинуться ближе - жарко,
вырваться - а, погуляешь да и придёшь.
Мама велит надевать потеплее шапку,
вечером - дождь.
Сыро на станции, лавки цветут лоскутно,
пахнет дымком и шпалами поперёк.
Кто-то приехал в наш городок к кому-то
пить кофеёк.
Сонно смотреть на мокрых ворон да куриц,
разнообразия не замечать в меню,
"кэмел" курить, как ты безмятежно куришь
сто раз на дню.
Вот он идёт с обмотанным чемоданом,
и чемодан похрамывает слегка.
Да, мам, я в шапке, я просто гуляю, да, мам.
Ладно, пока.
Голуби, голуби, вежливый полицейский,
люди в жилетках оранжевых, поезда.
Дёрнуться, двинуться, спрыгнуть, сорваться с лески...
Как и куда?
Первое впечатление:
«Настроенческий текст. И это настроение достаточно проникновенно. Ибо проникает куда надо. В душу там, сердце».
Перечитал и снова расчувствовался. И текст не нуждается в авторских ремарках типа «он сказал, «она увидела», перебрасывающих точки зрения и фокусировку от персонажа к персонажу. Они и так считываются достаточно непринужденно. Нужно просто ослабить читательский поводок буквального понимания формальной логики.
Тогда все и заиграет, и загармонизирует:
«Мама велит надевать потеплее шапку,
вечером - дождь...»;
«Кто-то приехал в наш городок к кому-то
пить кофеёк...»;
«Вот он идёт с обмотанным чемоданом,
и чемодан похрамывает слегка.
Да, мам, я в шапке, я просто гуляю, да, мам.
Ладно, пока...»;
«Дёрнуться, двинуться, спрыгнуть, сорваться с лески...
Как и куда?».
Ответа на последний вопрос не было, нет и не будет. Как и у А. С. «Куда ж нам плыть?». (Но что значит классик! О том же, но ни одного «кака».
Конкурсная сшибка
Ну, приличные тексты, очень приличные. Оба.
Но я в данной паре предпочту масштаб, размах и кураж лирической герметичности.
То есть, «Кукурузник» у меня побеждает со счетом 60:40.
ОВБ
А вот «этюды» написаны поэтом. В том смысле, что их не поэт писал, а они написаны поэтом – по крайней мере, первый и третий этюд. Второй представляется в некоторой степени сконструированным (и, кстати, композиционно «Этюды» напоминают «Мёртвых и живых», тоже вышедших в 1/8 финала; не знаю, то ли это мода – вставлять что-то про последнюю Великую войну, то ли автор один; впрочем, может, и совпадение). Сконструирован он в том смысле, что от первой строчки сделан для того, чтобы от лица старой Марфы была произнесена строка последняя: «Так же вот кренился фриц, заходя на цели».
Приведу свидетельства живости, естественности этого стиха:
То шею к облаку заносит, то книзу гнёт,
Глаза и крылышки стрекозьи, но самолёт.
…
Потянет Колька пояс из кулиски,
И всё внутри расплавится у Лизки,
И ходит ходуном аэроплан.
И в слове «аэроплан» открывается вдруг нехилая эротическая составляющая (здесь следует поставить смайлик).
«Гвалтом» - «напугал-то» тоже из этой серии.
Итак, замечательные Колька и Лизка, да и старая Марфа вполне себе.
"Мама велит надевать потеплее шапку"
А вот тут не знаю, что пришло само, а что сконструировано. Стихотворение стало предметом многочисленных споров относительно того, что автор имел ввиду – и даже, какого пола лирический субъект (пока печатал, сделал описку: «лирический сосед» - «ты проверяй, какого пола твой сосед»). Думаю, это не совсем случайно – женского, конечно, пола и такая соседка, у которой в тихом омуте черти водятся, а тайная жизнь её скрыта от мамы (хотя мама, возможно, о чём-то таком догадывается).
Стихотворение начинается с описания отношений жертвы и садиста:
Дёрнуться - больно,
придвинуться ближе - жарко,
вырваться - а, погуляешь да и придёшь.
Это ж лирический-ая (на самом деле) субъект-ка лежит голая, жёстко привязанная к батарее. Да, так называемый «верхний» отпускает её после утех, и она может уйти навсегда, но сама возвращается к нему.
А в маленьком городе скучно и противно – особенно, осенью (на дворе октябрь или ноябрь). Идти некуда: дома мама, с которой скучно. Можно на станцию, где тоже очень скучно. Или к нему. Но от него хочется убежать, поэтому на станцию, где «лавки цветут лоскутно» - а вам никогда не казалось, что лавки-скамейки в русской провинции это такой русский пэчворк. Люди в оранжевых жилетках пропитывают шпалы: пахнет виски Laphroig. Заезжий, залетный запах для русской глубинки, и очень мачистский – такой может пить этот самый заезжий садист. Вот, может, он приедет сегодня. Он же всегда приезжает без предупреждения. Нет, сегодня не он – другой какой-то «к кому-то пить кофеёк». Поселится в лучшей гостинице города (так себе по московским меркам, но с претензией). Будет сидеть в гостиничном ресторане у окна, за которым мелкий дождь и «разнообразия не замечать в меню» (а в меню то и сашими, и стейк, и том ям, и паста с морепродуктами, и борщ с пампушками, и говядина по-бургундски, и баварские колбаски под пиво! – вот как хозяйка и повар пытаются под любой вкус местной элиты выделаться; в Москве так нельзя: у каждого хорошего ресторана должна быть своя чёткая концепция). Приезжий то, впрочем, так по московским меркам чувачок. Не олигарх никак. Вот даже чемодана себе нового не справил.
И «рельсы поперёк» - прекрасный образ. Вот он сидит и курит свой «кэмел» «сто раз на дню» - пять пачек: значит, и ему с ней скучно. И говорит ей: «Ты думаешь, ты особенная, у тебя что – поперёк, а не как у всех – вдоль. Хочешь, уходи. Я таких, как ты, на вес буду брать». И куда ей идти? Обратиться к вежливому полицейскому? Под поезд, как Анна Каренина (если и не читала, то слышала о такой, потому так и влечёт ее на станцию)?
Дёрнуться, двинуться, спрыгнуть, сорваться с лески...
Как и куда?
Замечательно сделанное (но и надышанное мирозданием) стихотворение.
В этой паре два замечательных стиха, объединенных темой провинциального секса (здесь должен быть смайлик) – один светлый, другой темный. Оба мне чрезвычайно милы и близки. Отрывать одно из них от сердца тяжело, но мой прогноз:
70/30
3 пара
Конкурсное произведение 171. "И всё"
Конкурсное произведение 183. "Река"
ВМГ
"И всё"
и всё пройдёт не всё враньё печаль легка
летит ворона мышь несёт под облака
они летят они вдвоём они одно
вверху земля и водоёмы снизу дно
синее сна такое желтое как мёд
и мышь летит и мышь кричит и мышь поёт
а мир открыт как с козинаками пакет
а страх сыпуч он вроде есть а вот и нет
и даже кажется неважным что несёт
как-будто крылья просто выросли и всё
Первое впечатление:
«Я бы этот текст причислил к полноценным стихотворным произведениям. И все».
И второе.
Парение, кружения, переворачивания. Фигуры высшего пилотажа. Когда небо и земля постоянно меняются местами. И ворона, и мышь тоже. В этом головокружительном полете уже неважно, кто кого несет. И куда. Сразу на вылет или в финал.
И самое главное:
«... страх сыпуч он вроде есть а вот и нет».
Емкий текст и очень лаконичный.
Вот и мой комментарий ему под стать. (По второй составляющей).
"Река"
Пока
не отпускает нас река.
Она, которой мост безмерно длится,
из брызг ваяет образы и лица,
кричит кошачьим криком канюка.
Река
во сне приходит в виде продавщицы,
щекочет ноздри прутиком слегка,
уходит, исчезает на века
и снова снится, бесконечно снится.
От нас не остаётся ничего,
не остаётся даже половинок.
Сквозь камни пробивается барвинок,
не наступи случайно на него.
Река
несёт на север рыбью суету
туда, где гаснут водяные свечи.
Старинный карп зеркален и беспечен
с украденной жемчужиной во рту.
Река
остывшею водой прозрачно плещет,
в тумане растворяя красоту.
Как много их рассталось на мосту,
стальных мужчин и невозвратных женщин.
Речной трамвай крадется под мостом,
как наше расставанье неизбежный,
печально шелестит камыш прибрежный,
прощально щука хлюпает хвостом.
Уходит вдоль реки смешной походкой,
дрожащею походкой старика
слепой Хранитель, потерявший лодку.
Но нет, не отпускает нас пока
твоя река.
На первом этапе вот что показалось:
«Текст любопытный, но и довольно неряшливый. А, может, это я его так читаю».
Еще раз перечитал. Посмотрел окрест. Душа моя уязвлена стала. В общем
претензии относительно неряшливости снимаю. (Переименую ее в раскованность и внутреннюю свободу).
Много в этом тексте наворочено разного всякого помимо его очевидных достоинств. Я о них еще не говорил? Ну и ладно, они сами себя предъявляют:
«...из брызг ваяет образы и лица,
кричит кошачьим криком канюка...»;
«Сквозь камни пробивается барвинок,
не наступи случайно на него»;
«Река
несёт на север рыбью суету...»;
«Старинный карп зеркален и беспечен
с украденной жемчужиной во рту...»;
«Как много их рассталось на мосту...»;
«Речной трамвай крадется под мостом,
как наше расставанье неизбежный...»;
«...прощально щука хлюпает хвостом...»;
«...не отпускает нас пока
твоя река».
Непринужденная ритмика тоже привлекает.
И места, вызывающие сомнения:
«Река
во сне приходит в виде продавщицы...»;
«От нас не остаётся ничего,
не остаётся даже половинок...».
«...стальных мужчин и невозвратных женщин»;
Но пусть, покидая пространство текста:
«Уходит вдоль реки смешной походкой,
дрожащею походкой старика
слепой Хранитель, потерявший лодку».
Немного загадочный и столь нелепо мной объясняемый: слепой Хранитель - это время; а лодка - я лично собственной персоной.
Конкурсная сшибка
Весы у меня колебались, колебались... Пока не остановились окончательно. И сколько я потом ни дул на их чашки своего положения больше не меняли.
Перевесил (текст) «И все». Своей наглядной лаконичностью и очевидной гармоничностью.
60:40
ОВБ
"И всё"
Это стихотворение стало моим самым любимым на конкурсе сразу, как я его прочёл. Мне нравится его «лихой экзистенциализм» (этот «термин» придумал Игорь Силантьев – мой друг и соредактор в новом литературном журнале «ДК»). Мне нравится его ироничный ответ на романтические клише современной массовой поэзии, всё это стихирство: «и всё пройдёт не всё враньё печаль легка», «как будто крылья просто выросли и всё».
И вот этот перевернутый взгляд на мир мне бесконечно близок, ибо то, как ты видишь то, что происходит, зависит от твоей позиции – от того, схватил тебя хищник за спину или же за живот:
вверху земля и водоёмы снизу дно
Важно состояние. Неважна его причина:
и даже кажется неважным что несёт
И я восхищаюсь вот этим двустишием:
а мир открыт как с козинаками пакет
а страх сыпуч он вроде есть а вот и нет
Потому что мир действительно в этой современной романтической парадигме открыт, как пакет с вкусняшками, которые раскрошились и крошки падают куда-то вверх. А на самом деле тебя несёт хищник – пусть это даже будет не конкретный зверь или птица, а призрак собственного мышления (а ведь правда в мышлении живут мыши?).
И не могу не отметить:
синее сна такое желтое как мёд
Спасибо, дорогой автор!
"Река"
Возможно, самое слабое стихотворение среди четырех пар, которые мне досталось обозревать. Полностью сконструированное на заданную автором тему. И сконструированное слабо:
Река
во сне приходит в виде продавщицы,
щекочет ноздри прутиком слегка,
уходит, исчезает на века
и снова снится, бесконечно снится.
Тут я совсем запутался. Почему река в виде продавщицы (а не проводницы, например? – был бы, по крайней мере, более мифологичный образ), почему щекочет ноздри, а не подмышки, почему прутиком, а не веточкой, и вот эти – «на века», «бесконечно» - столь нелюбимые мной осколки эпохи развитого романтизма. Вот это вот «в тумане растворяя красоту» - красота, она же не краска, как её в чём-либо можно растворить! «Печально шелестит камыш прибрежный» - ну он же просто шелестит, почему же он шелестит печально! Кто эту всю растворенную красоту придумал!
Хранитель! С большой буквы («Уходит вдоль реки смешной походкой, / дрожащею походкой старика / слепой Хранитель, потерявший лодку.»)! Дрожащею походкой! Слепой, потерявший лодку! Зачем слепого старика назначили хранителем лодки? А вот пошел бы поперек реки?
Впрочем, есть и хорошие строки:
… карп зеркален и беспечен
с украденной жемчужиной во рту.
Речной трамвай крадется под мостом,
(но следующая строка – «как наше расставанье, неизбежный» - убивает этот замечательный образ речного трамвая). Нет никаких неизбежных расставаний на свете – автор, дорогой, Вам это кажется, что бывают. Даже если были бы, в стихи их впендюривать нельзя.
Очень хороши «стальные мужчины» и «невозвратные женщины» на мосту. Гораздо лучше неизбежных расставаний. Вот этой одной строчки было бы достаточно, чтобы донести весь тот же смысл – без романтических банальностей.
* * *
Я бы хотел, чтобы результат противостояния был в пользу «И всё». Надеюсь, что будет хотя бы так:
80/20
4 пара
Конкурсное произведение 73. "Мёртвые и живые"
Конкурсное произведение 83. "Чинари"
ВМГ
"Мёртвые и живые"
Сара супругу с утра делает нервы:
– и шо мы забыли в стране, где правят бывшие пионэры?
милый, ты знаешь, меня воротит при виде сала…
– Сарочка, щастье моё, как ты меня достала!
сколько раз повторять – это по-ли-ти-ка. а ещё чернозём, руда…
– и шо я забыла на том яру?
– для меня это важно, Сара! а вот ботокс твой – ерунда!
и шоб без скандалов, жизнь моя, как с тем банкетом со стеклотарой…
пилот слишком скромно приветствует Сару,
а та слишком нагло хамит пилоту, взлетать командует.
– Сара! – муж хмурит брови. – не позорь меня и землю обетованную…
*
солнце на яр расплескало медь и укатило гордо.
Дина не плачет – нельзя шуметь, нужно казаться мёртвой.
немец подошвами стал на грудь, в рёбра прикладом двинул…
чтобы не крикнуть и не вздохнуть стиснула зубы Дина.
девушке чудится – сыплет град с неба. глаза открыла:
комья земли на неё летят, страх проникает в жилы,
паника гладит по волосам – лучше от пули или
здесь задыхаться и угасать рядом с семьёй в могиле?
хочется Дине бежать, бежать, как из ловушки мыши.
вдруг ей послышалось – шепчет мать: «лучше ползком, потише
к краю оврага, а там, вперёд к домику у запруды».
духом собравшись, ползёт, ползёт по задубелым трупам…
Дина, не в силах домой дойти, дремлет в чужом сарае.
– ось вона, пан поліцаю, стій! я цю жидовку знаю! –
утро по-бабьи раскрыло рот и изрыгнуло нечисть.
Дина под дулом едва идёт, Бога обняв за плечи…
*
у трапа встречают, как водится, хлебом-солью.
муж традицию знает. ест. а Сара берёт небольшую долю
от каравая, крошит под ноги:
– он у вас не кошерный? –
чем снова бедняге супругу делает нервы,
а вместе с ним журналистам и (в прошлом уже) пионэрам.
садятся в кортеж и катят к яру, минуя проспекты шухевича и бандеры…
Из тех текстов, непритязательность которых выглядит настолько ненарочитой, что за ней, скорее всего, скрывается настоящее мастерство. Вроде все понятно: и что, и как - но подкупает и не отпускает.…
А вот перечитал и изменил одно свое мнение на другое. Прямо противоположное. Теперь для меня этот текст выглядит неуклюжим трафаретом, пригодным разве что для столь же аляповатой раскраски. Которой он и предстает перед нами.
Вторая часть тоже не бог весть что по исполнению, но хоть приемлема по теме.
При этом о поэтической оригинальности, точной выразительности и тонком психологизме, речь, разумеется, не идет.
Но как она монтируется с первой и третьей частями? По-моему, это из разряда впихивать невпихуемое.
Короче, я огорчен. И, наверное, поэтому излишне разгорячен. Пойду остыну.
"Чинари"
Развесёлое времечко нэпа
разлилось от зари до зари,
и коптили свинцовое небо
керосинками строф чинари.
Дом печати на речке Фонтанке
стал оплотом для «левых» искусств
в ленинградской шальной лихоманке,
на изломе теорий и чувств.
Здесь такие случались спектакли –
Аристотель вертелся в гробу –
гексаграммы, кресты и пентакли
проступали на мраморном лбу.
Среди воплей, проклятий и стонов
погляди и вперёд, и назад:
восстаёт одиозный Свистонов,
и Лодейников шествует в ад,
Топорышкин спешит на охоту
на безумных волков и слонов,
получает стабильную квоту
от сирен городских Иванов.
И берут рубежи и редуты,
как заснеженный сад – снегири,
пресловутые обэриуты,
а иначе сказать, чинари.
Очень скоро треклятое время
разольётся, как мутный кисель,
петел клюнет в висок или в темя –
и живыми вернутся не все.
Сигануть бы в Атлантику с пирса,
если дома не видно ни зги,
и лишь смесь кокаина и спирта
прочищает глаза и мозги.
И звезды предрассветной чинарик
золотится на склоне зари
в час, когда попадают на нары
ни за что ни про что чинари.
Признаюсь, на первом этапе я этот текст пробежал в пол глаза. Чем и объясняется мой довольно поверхностный отзыв:
«Содержательная зарисовка. Или наброски. Век, давно прошедший, но не ушедший много интересного узнает о своих далеких (отдалившихся) потомках».
Но теперь то я полностью в теме. (Ой, ли?).
Написанный на одном дыхании текст. Без неуместных пауз и излишних проволочек. Время было такое. Которое и жить торопится, и чувствовать спешит. Когда персонажи (Свистонов, Лодейников, Топорышкин и другие несть им числа) наперед проживают (предсказывают) судьбу своих авторов. А те в свою очередь пропитывают их своими печальными предчувствиями.
Но
«Очень скоро треклятое время
разольётся, как мутный кисель...».
И его бурный поток унесет и тех, и других в небытие.
В забвение? Шалишь, брат, - на наших книжных полках для них всех всегда е5сть место. Конечно, до тех пор пока и нас самих не повлачит по тому же адресу.
И средства нет от этого недуга.
«...смесь кокаина и спирта
прочищает глаза и мозги»?
Поздно уже. Единственно, что
«звезды предрассветной чинарик
золотится на склоне зари».
И как-то примиряет.
Хороший текст, энергичный и энергетичный. Разве что в финал я бы еще большего трагизму подпустил.
Конкурсная сшибка
Для меня не состоялась. Побеждают «Чинари». Однозначно.
ОВБ
Давайте напрямую. Давайте начистоту. Выбор темы не делает стихотворение хорошим. Это, пожалуй, самое сконструированное стихотворение из всех, вышедших в 1/8 финала. В какой-то момент я подумал, что у него может быть тот же автор, что и у очень понравившегося мне «Кукурузника». Композиционно они похожи: анекдот-трагедия-анекдот. Но думаю, что это просто модная композиция, а авторы разные (впрочем, у одного автора могут быть и очень хорошие стихи, и очень плохие).
Это стихотворение сконструировано под одну единственную, последнюю строчку:
садятся в кортеж и катят к яру, минуя проспекты шухевича и бандеры…
Последняя строчка хороша, кстати, хоть и прямолинейна (не вижу в прямолинейности обязательного противоречия – вспомните же «не мужчину, а облако в штанах»). И да, мне тоже необъяснима поддержка частью еврейства поклонников Шухевича и Бандеры.
Давайте еще раз напрямую. Большинство стихов про холокост плохи – по закону больших чисел (большинство любых стихов про что бы то ни было плохи). Тема сама по себе не оправдывает качество стиха.
Теперь о хорошем.
Да, наш мир циничен и стоит на трех китах (можно подобрать замены конкретным китам из нашего стиха):
сколько раз повторять – это по-ли-ти-ка. а ещё чернозём, руда…
И вот хорошая, образная строка:
Дина под дулом едва идёт, Бога обняв за плечи…
А вот тут не понимаю, о чём речь (впрочем, мои израильские друзья, возможно, смогут мне разъяснить контекст):
и шоб без скандалов, жизнь моя, как с тем банкетом со стеклотарой…
(Да, и убрал бы я этот дурацкий одесский акцент… нет, он сам по себе не дурацкий, но в этом стихотворении лишний).
"Чинари"
И еще одно сконструированное произведение. Развесёлое. Больше ничего сказать не могу, кроме того, что строка «Аристотель вертелся в гробу» ужасна, как и «в ленинградской шальной лихоманке», как и «разлилось от зари до зари» («Глеб Жеглов и Володя Шарапов ловят банду и главаря»).
Я бы ни то, ни другое не хотел бы видеть вышедшим в следующий этап, но, увы, придется одно из них там лицезреть. Потому, пожалуй, поставлю на ничью (как на «Зенит» - «Спартак»):
50/50.
Послесловие от ВМГ
Предварительные итоги.
Обозреватели обозревали находясь в разных комнатах, квартирах, городах и даже государствах.
Кто держась за сердце, кто отбиваясь от налоговой...
То есть полная их независимость друг от друга была стопроцентно обеспечена.
Это видно и по результатам
Обозреватели разошлись в мнениях по двум парам.
И сошлись тоже по двум. Хотя и в разных пропорциях своей принципиальности.
Плюрализм налицо
Читателям есть из чего выбирать по своему вкусу.
Спасибо за внимание.
(Предложения еще последуют)
