* * *

Несёт философ тяжкий крест,
Спины не разогнуть.
На свете много разных мест,
Но где же верный путь?

Куда направить жадный мозг?
Свои не говорят,
А запад дарит нам заморс-
Кой мысли концентрат.

А на востоке мудрецы
Традицию несут,
Читают древнего Сунь-цзы
И группируют суть.

Ах, как чудесен переход
Одной в другую вещь!
А там глядишь – наоборот, –
Чтоб к истине привлечь

Ленивых чопорных зевак.
Но любопытных нет,
А если встретится простак, –
И тот вам даст совет:

Мол, нет единства и борьбы
В отрыве от вещей.
Контекста верные рабы
Не судят «вообще».

До обобщений падок ум?
На выводы горазд?
Найти б такому чудаку
Занятие как раз:

Такое, где ничто закон,
Наука или суд, –
Его с непамятных времён
Поэзией зовут.

* * *

Главный ростовщик разочарован:
От трансгуманистов толку нет.
Не жилец космических миров он,
А земным годам пришёл конец.

Неподкупна медленная старость.
Не похмельем кончится запой.
Что же делать? Только и осталось —
Исчезая, всех забрать с собой.

Но не надо пестовать заразу
Или грезить ядерной зимой.
Разобщить бы общество – и сразу
Вымрет человек как таковой.

* * *

Мы проходили в средней школе
(Хотя и нехотя и вскользь)
Морально-правовое поле,
Не извлекая лишних польз.

Сказал учитель нам: «Пора вам
Себе ответить на вопрос:
Мораль первична или право?
Пора задуматься всерьёз».

И стало каждому неловко,
И я за всех озвучил речь:
«Вопрос первичности – уловка,
Чтоб от банкиров нас отвлечь.

Ростовщики сначала взятки
Дадут: «Мораль чуть-чуть подрежь».
Законодатель (в меру падкий)
В законе продырявит брешь.

Плохой закон не нужен людям,
Он для морали ядовит.
И все решат: «Тогда мы будем
Не исполнять, а делать вид».

Возвысит купленная лира
Ростовщика: «Не низок он».
Уже без ведома банкира
Не выйдет ни один закон.

Мораль и совесть – вымрут обе,
Как пара высохших наяд.
Кто скажет «подкуп» вместо «лобби»,
Того осудят и сгноят.

Зачем копаться, что первично,
Когда живём не по-людски?»

У тех, кто понял на отлично,
Отныне взгляды не узки.