Боги

— мы ведь боги еще?
— ныне и присно — боги!

ни бандерлоги, ни президенты, ни короли...
читая газеты, исправно платя налоги,
истинно — боги, сущие на земли.
питаемся дымом, даже, порой, пророчим,—
пророчества наши чаще идут в утиль —
мы называем друг друга смиренно — "отче",
пусть и без "авва", но тоже — высокий штиль.

на рынке меня обманули вчера со сдачей,
сын годовалый впервые сел на горшок...
но боги смотрят на это совсем иначе,
вращая планету с запада на восток.

видел вчера двух богов у ворот больницы,
под руку шли, лет семидесяти пяти,
такие простые, такие земные лица —
до них олимпийцам расти еще и расти!

но есть и другие боги, из букв составляя слоги,
пишут про то как в детстве топили они котят,
и боги эти страдают, ужасно страдают боги,
но сублимируют боги, проще сказать — творят!

а после уходят боги, вкусив неземную пищу,
благословив домашних и потрепав кота,
и в блогах-скрижалях боги самозабвенно пишут
какие-нибудь божественные слова! ,

* * *

мне приснилась ты
ты вошла в комнату
в чем-то праздничном
ты начала что-то говорить
а какие-то незнакомые люди отвечали тебе
я подошёл к тебе вплотную и посмотрел на твоё лицо
обычно во сне черты лица плохо различимы
просто знаешь кто это
чьё это лицо
но тут все было отчетливо
левая половина лица безвольно обвисла
левый глаз был залит кровью
поняв что это инсульт
я начал судорожно тыкать в экран смартфона
но не мог позвонить в скорую
я никогда во сне не могу никуда дозвониться
— у тебя инсульт теперь наша жизнь изменится —
сказал я как можно спокойнее
но ты продолжала обсуждать что-то
в чем-то убеждать тех людей
неизвестно каким образом оказавшихся в нашей квартире
не обращавших внимания ни на твоё лицо ни на мои слова
я был действительно спокоен
потому что так и должно было быть

* * *

сегодня умер ты
а может быть не умер
и это все тщеславие моё
я представляю как стою над изголовьем
и в лоб боюсь тебя поцеловать
скажи Патрокл Платон как там тебя?
скажи чего я так боюсь?
того что ты мерзавец слишком умер
или того что я пока что слишком жив?

и ты меня стоять вот так заставил
в толпе друзей поклонников твоих
и плакальщиц
безумный этот вой
я должен с ними выть — какой позор! —
я ведь любил тебя а ты меня унизил
своею ранней смертью в ноябре

я им подвою — плакальщицам этим
я не герой мне можно мне простят
пускай вот эти с бронзовым загаром
стоят сурово не роняя слез
и воинского не позоря званья
стоят
смотри у них сугробы вместо глаз

мне можно всё меня никто не знает
я был и есть никто — я раб рабов
мне можно выть
проклятья изрыгать
прилюдно называть тебя мерзавцем
мне всё простят и
ты простишь меня

последний день
как я устал
ну отпусти ж меня