Лучшие лекарства

Он измеряет жизнь урожаями винограда.
Каждый год – винтаж.
Каждый год – сгорбленная над лозой спина.

Пологий склон,
жаркий, как сацебели, воздух,
обвал дождя –
сердце терруара.

Однажды, за неделю до сбора, пришла гроза.
Град побил недоспевшие грозди,
и через три дня они сгнили.
С тех пор он боится града.

Лоза отдаёт ему силы, взятые у земли.
Пока в квеври зреет вино –
он бессмертен.

Этого не понимает сын,
приехавший погостить из Нового Орлеана.
Сын думает:
жизнь отца слишком трудна,
пора на покой,
пора оставить этот клочок земли,
соседи давно перебрались в Тбилиси.

Сын думает:
его приезд, его деньги, фотографии внуков –
вот что продлевает жизнь отца.

И не знает, что лучшие лекарства –
солёный пот,
каменистый склон,
терпкий вкус извечных забот,
радость нового урожая.

Баба Маша

Помню нашу старую квартиру,
наше коммунальное житьё,
бабу Машу, Катю-бригадира,
сына непутёвого её.

Ох, какие там кипели страсти,
шли бои за метр и киловатт,
каждый был в скандальном деле мастер,
каждый был ни в чём не виноват.

И откуда только брали силы
на междоусобные дела...
Помню, как по стеночке ходила
баба Маша, а потом слегла.

На поминках с немудреной снедью,
позабыв о ссорах, о былом,
собрались впервые все соседи
за одним бабмашиным столом.

Закусили, выпили немножко,
и, пока никто не заспешил,
родственники выдали по ложке
на помин бабмашиной души.

Всякое бывало в жизни нашей –
каждый ведь не ангел и не зверь.
Упокойся с миром, баба Маша,
мы ведь не враги тебе теперь.

Мы ведь одного с тобой народа,
нам потом – за те же рубежи
...И поныне в глубине комода
ложка неказистая лежит.

Дети полной луны

Смотри, какая луна взошла над пустыней города –
время сменить надоевшего сна сюжет,
где насквозь проржавело пустых обещаний золото
и мосты обветшали над пропастью смутных лет.

Мы дети полной луны,
наши ночи длинны,
наши дни быстротечны.
Который год или сон
ищем свой Авалон
между ратью и речью.

Когда четыре коня незримою дланью взнузданы,
первый архангел уже расчехлил трубу,
мы снимаемся с места, по шагу друг другом узнаны,
и несём апокалипсис прочь на своём горбу.

Мы дети полной луны,
наши страхи бедны,
наша криптовалюта –
свеченье высоких бездн,
чёрный диез небес,
вечность в сердце минуты.