В медовом свете тонут ульи
кварталов средней полосы.
Фонтан на площади задули,
в полях докошены овсы
(минута славы геркулеса).
И оттолкнувшись от мостков,
сезон мелькнул у кромки леса
и был таков.

Но летний шлейф упрям и едок,
еще щетинится, искрит.
Он из листвы и тонких веток
наплёл старинный манускрипт,
где бодрый дух средневековья
в канонах ведьминых утех,
и подбивает на такое,
что смех и грех.

Ну что же, что же, все согласны!
Такое диво на дворе -
когда еще познать соблазны
как не по вызревшей поре.
Слепой идет, досужий судит,
но нету жизни прозапас.
Набыться здесь, и будь что будет
вокруг нас, с нами, после нас.

Мы не настаиваем травы
и не гадаем на таро.
Мы лечим чувственные травмы
глотком Женитьбы Фигаро.
Чужую глупость распекая,
или над собственной смеясь,
мы остро чувствуем какая
меж нами связь.