Литературные обозреватели портала на "Кубке Мира по русской поэзии - 2020" Петра (Татьяна) Калугина (П.К.) и Юлия Малыгина (Ю.М.) о конкурсных произведениях с 101 по 120.
Встреча шестая
О конкурсных произведениях с 101 по 120
ПК:
А знаешь, о чем бы мне хотелось сегодня поговорить? О психологии восприятия, о том самом Другом, о котором ты не раз заводила речь – и о феномене интерпретации. Почему я называю феноменом этот вполне себе нейтральный, «спокойный» термин? Да просто в свете наших с тобой обзоров неожиданно поняла: интерпретация – это в первую очередь не о тексте, а о читателе. Это «история моего проживания» данного текста. Моего и только моего. (В отличие от анализа текста, где подход уже строго научный или стремится к этому).
Интерпретация – это тоже своего рода поэзия, ее дочерняя ветка. Интерпретатор – в той же степени автор по отношению к своему «я так вижу», что и поэт по отношению к исходному тексту. Нелепо говорить о «правильных» и «неправильных» интерпретациях: чем их больше, тем лучше. Хороший текст похож на раскидистый пышный куст, ну или хотя бы на причудливой формы кактус.
А ты что думаешь по поводу близости/ удалённости Воспринимающего (Другого) от некой авторской «истины»? Иллюзорна она или объективно существует как нечто, умышленно «заложенное» автором в тексте – как письмо в бутылке?
ЮМ:
Для меня слово «феномен» очень близко к понятию «феноменологии», которую в институте я прогуливала, а теперь наверстать это непросто.
Если по-простому, то как-то мы сидели с моей бывшей младшей коллегой, а ныне театральным критиком и режиссёром, и она отвечала на мои вопросы о всевозможных «как» в критике. Она очень легко говорила о девальвации рубля, джинсах и актёрах, но когда речь зашла о принципах, Лена приосанилась и чётко сказала: «я говорю о плохом, но популярном и хорошем неизвестном, всё остальное я просто не замечаю».
Лена, не ты ли наш Струцинский? (шутка)
А ещё мне удалось в разговоре с Леной сформулировать, что такое искусство для меня: «это когда некая вещь предполагает разнопрочтения при полном отсутствии разночтений». Наверное, это так и осталось.
А вообще, Таня, есть в твоём обращении доля лукавства, ведь за интерпретацией может скрываться что-то более глубокое и настоящее.
И мне нравится, когда интерпретаций много.
Что до разговора об авторе ... сложно всё, ведь автор в моём представлении не равен человеку, это образ рассказчика, персонаж, герой, субъект, литературная мистификация, и никогда не человек. Потому что смотреть на человека всегда очень больно.
А вот на автора — почему бы и не посмотреть.
Ну что, пойдём интерпретировать, вглядываясь в текст как в другого, высказывания получатся прелюбопытными)
Конкурсное произведение 101. "Коллекционер"
ЮМ:
Просто хорошо написанное и внятное стихотворение. Оно, видимо, про взаимоотношение творца и его творений. Но финальные строки не скажу, что впечатляют. Может потому, что текст стремится от общего к частному? Как знать, как знать.
Помимо стихотворения Светланы Гусевой, которое я процитировала в комментариях к тексту, хочу добавить ещё одну цитату:
* * *
Я убил мотылька,
что по стенке летел.
Думал, моль. Смерть легка.
Убивать не хотел.
От того мотыльца
вот осталась пыльца
на обоях, труха,
ну совсем чепуха.
И какая-то часть,
ну, практически взвесь,
вдруг куда-то взвилась,
разместилась не здесь.
[Олег Дозморов «***» ]
Таня, а как тебе эта история?
ПК:
Мне эта история скорее понравилась. «Скорее» отражает долю сомнения. Маленькую такую долю, гомеопатическую, как ложка дёгтя в цистерне мёда.
Меня смущает, что автором избран многажды испытанный, проверенно беспроигрышный образный ряд, натёртая до глянцевого блеска аллегория.
Дед поднимает марлевый сачок,
ворчит под нос: «Разбаловались, черти!»
Сачком – хлобысь, иголкой острой – хрясь,
не забывая брызнуть хлороформа
Как, вы думаете, зовут этого «деда»? Владимир Владимирович. Но не Путин, а Набоков.
Автор неплохо его замаскировал этими «хлобысь» и «хрясь» (у неприкрытого Набокова это было бы чем-то вроде «свиш-свиш» и «коль», или еще какая-нибудь элегантно-аристократическая звукопись), но всё же совершенно понятно, откуда усики растут и в чьей пыльце перемазаны пальцы.
Набоков, поэт в прозе, породил — в поэзии — целое философско-эстетическое направление. Поэты-бабочники, поэты-мотыльковцы, прекрасная мимолётность, Бог-энтомолог-натуралист с занесённой над распяленным мохнатым тельцем Иглой (о, вспыхнула параллель — кащеевой!)...
И до Набокова, конечно, и даже до Басё поэты писали о бабочках, но именно прозаик-Набоков парадоксальным образом стал олицетворением «певца бабочек», «поэта бабочек». Тут с ним по силе высказывания и по глубине проникновения в предмет может посоперничать только Бродский.
В общем, всё это я к тому, что Бабочка и Бог, Бабочка и Игла, Бабочка и Устройство Мирозданья — это такая область поэзии, в которой существуют очень крутые шедевры, и выйти на публику с их «поддержкой» (с одной стороны) и с простецкими «хлобысь» и «хрясь» (с другой) — это довольно рискованный эксперимент.
Не могу не вручить здесь хотя бы одну розу — за впечатляющее владение материалом.
РБ: (вопрос от Доктора)
Если в контексте использована «теория эфира» и «квантовая теория» одновременно, значит ли это, что Дед — получил среднее образование на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков?
Конкурсное произведение 102. "Дом горит"
ПК:
Пожар «по-тарковски» в мультяшном Простоквашино — это здесь как бы такая заявка на.
И я даже почти понимаю, на что именно. Но не совсем. Мне кажется, к последнему столбцу-строфе автор и сам перестал понимать, к чему он ведёт. Ему захотелось «воды и пряных трав вдоль тропы, несущей запах сена».
Строго говоря, вся эта конструкция построена с ошибкой: «Досмотрев предложенную сцену, / хочется воды и пряных трав». Деепричастие требует субъекта действия, а не безличного «хочется». Здесь должно быть либо «я захотел воды и пряных трав», либо вместо деепричастия в должно быть «При виде этой сцены...»
Но даже если закрыть глаза на грамматическую нестыковку, вся третья строфа — это просто забалтывание, слив небезынтересной заявки в никуда.
К чему горел тарковский дом с успенско-поповско-табаковским Матроскиным внутри? Метафорой чего всё это старалось быть?
Я так и не поняла.
ЮМ:
Ой, а я это «по-тарковски» отнесла не к горению дома, а к чтению монолога котом Матроскиным и даже пошла проверять, хорошо ли я помню биографию Арсения Тарковского. Как оказалось, неплохо.
И вот вопрос, мог ли Арсений написать «есть такое свойство у огня»? Так и вижу, как кто-то ухмыляется в усы, ну тот же кот Матроскин, и, снижая голос, произносит: «есть такое свойство у огня».
Это ведь тот самый Тарковский, который:
Ах, Жанна, Жанна, маленькая Жанна!
Пусть коронован твой король, ― какая
Заслуга в том? Шумит волшебный дуб,
И что-то голос говорит, а ты
Огнем горишь в рубахе не по росту.
[А. А. Тарковский. «Мне говорят, а я уже не слышу...» | Дерево Жанны (1959)]
Огонь у Тарковского — и скачущий, и огонь-голос, им даже пахнуть можно, но никак не
«есть такое свойство у огня»
Во мне живет глухое беспокойство
Древесных крон, не спящих по ночам,
Я, как стихи, предсказываю свойства,
Присущие и людям и вещам.
[А. А. Тарковский. «Во мне живет глухое беспокойство...» (1934-1937)]
Совсем другое означает «свойство» для Тарковского.
Это мог Самойлов «какое прекрасное свойство / уметь отрешиться от зла» или Евтушенко «имеет свойство шерсть опять расти», но не Тарковский. Он не так эстраден, это не Вознесенский. Не удивлюсь, если это «есть свойство одно» в той или иной вариации у него обнаружится и сильно удивлюсь, если всё-таки обнаружится у Тарковского.
И «досмотрев предложенную сцену» выглядит в этом контексте не как умелое переключение между сюжетами с целью выхода в другое пространство, а как включение записи Высоцкого «— Ой! Вань! Смотри, какие клоуны!».
И я уже видела этот приём — хождение текста по пространствам, в стихотворении про Елизавету, и ещё не раз увижу, на самом деле — но хотелось бы бесшовного перехода из пространства в пространство, а не когда автобус трясёт так, что подлетаешь без конца и уже не уверена, что позвонки останутся на месте.
РБ: (вопрос от Доктора)
Значит ли это, что текст слишком спешили дописать, пока все не сгорело?
Конкурсное произведение 103. "На-всегда"
ЮМ:
Иногда смотрю на тексты этого Кубка и закрадывается подозрение, что где-то сделали объявление на сезон травестирования и пародирования.
В 2015 году на Кубке победило стихотворение «Не навсегда». Это, пожалуй, всё, что мне есть сказать этому стихотворению.
ПК:
В третий раз перечитываю этот текст — и мне хочется его «потереть рукавом», почистить. Убрать, например, дурацкое слово «перманентный». Оно и в единственном-то числе убийственно почти для любого текста, а тут... аж два раза!
Сделать что-то с «растрачиваясь-истрачиваться» в первой строфе. Одно из них по-любому нужно отскоблить, двух на одну строфу, даже такую пространную — слишком много.
Из этой же первой строфы убрать «пространство времени» как отработанный поэтический материал, шлак фактически.
«Смертный грех» и «тень греха» тоже не очень хорошо смотрятся в одной строфе.
Ну и так далее.
При этом есть очень интересные и оригинальные мыслеобразы, прячущиеся под этим густым нагаром.
Скоблить, скоблить, скоблить! Тереть, как лампу Алладина, пока не вырвется из нее джинн поэзии! Но это уже дело автора, не моё.
РБ: (вопрос от Доктора)
Обязан ли читатель, добравшийся до конца исповеди, теперь — как всякий честный человек — получить сан духовника?
Конкурсное произведение 104. "На деревню к бабушке"
ПК:
Хотела было сказать, что текст нуждается в корректоре (разлепить все эти «снег-хрустящий», «живы-верится» и запятые проставить), но быстро поняла, что тексту требуется серьёзная, глубокая работа с редактором. А потом уж можно и на конкурс.
ЮМ:
Что-то есть в этих седых соснах, в этом дерзновенном хохоте и это что-то — энергия. Которая напрочь исчезает после старушки у натопленной печи. Как будто текст сидит сразу на двух стульях: ярких образов и логических связей.
«швыряешь слов мясистый бутерброд»
и
«старушка у натопленной печи»
Как будто у текста стояло сразу две задачи: скрестить футуризм aka Маяковский и почвенническую лирику aka Рубцов и при этом ещё и историю про поездку с друзьями рассказать.
Странные ощущения.
РБ: (вопрос от Доктора)
С какого расстояния надо разглядывать сие полотно? С дальнего — широкие, яростные мазки сливаются с темным ночным фоном и не позволяют различить подробности. С ближнего — не видно этих яростных мазков, а подробности уже не кажутся естественными.
Конкурсное произведение 105. "Розовые лосины"
ЮМ:
И снова травестирование, видимо, именно так понимается интертекстуальность или ещё что-нибудь. Ну да, ок. И это тоже — всё, что мне есть сказать этому стихотворению.
Хотя ещё в голове вертится что-то про гендерную идентичность, cancel culture, гендерную справедливость, дискриминацию, «Письмо 150», хотя может и просто любовь к творчеству Виталия Мамая вызвала к жизни этот текст.
Таня, а что ты думаешь про этот текст? Он же очевидно и нескрываемо перепевает «От Марка» на женский лад, что уже все отметили, конечно.
ПК:
А для меня, Юль, это тот редкий случай, когда пародия превосходит оригинал.
ЮМ:
Таня, может тогда это пастиш в лучших традициях Пруста?
ПК:
Точно, это пастиш. (Заодно узнала новый термин, день не зря прожит.)
Одну розу за пастиш и за хомячковые гонки по рукавам!
ЮМ:
... и от меня тогда малый восторг, как-то очень убедительно твое замечание про «хомячковые гонки по рукавам» — !
РБ: (вопрос от Доктора)
А вы — использовали кефир для утепления окон?
Конкурсное произведение 106. "Верхний этаж"
ПК:
Это лирический рэп самый настоящий, читая его глазами — «держишь в уме» голосовую озвучку со всеми рэповыми фишками и примочками.
По стилистике напомнило «Касту»: «Я словно выпал из сна, а тут такая весна...» Только в данном случае герой выпал не из сна, а из окна, с верхнего этажа — прямо ап-асфальт.
Асфальт чёрный и влажный. Рубашка из льна льнёт к плечам, чёрная рубашка из льна. В речитатив рэпа вплетается зажигательная самба: «Tengo la camisa negro, Я надену чёрную рубашку, сегодня у моей любви траур...»
Но главное здесь, конечно, асфальт. =Сегодня у моей любви асфальт.=
Чёрный и влажный, смолистый, жидкий и даже — асфальтовый дождь, сошедший на Данаю-дорогу подобно Зевсу.
А ведь и точно!.. Она — дорога, полная огней ночных авто, он — асфальт и дождь одновременно (а заодно и созерцающий всё это с верхнего этажа Лирический рэпер). И никто ниоткуда не падает, он просто смотрит и растворяется в увиденном.
ложусь на твои плечи крылом чёрным льняным
я становлюсь каждым крылом твоим
«Каждым крылом твоим» — и каждым капотом, каждой крышей и крышкой багажника, каждым стеклом и боковым зеркалом.
А можно ли еще как-то интерпретировать строчку «я становлюсь каждым крылом твоим»? Можно — но только если отойти достаточно далеко от асфальтово-дорожной городской образности, от многоэтажных зданий и граффити, от заполненных автомобилями улиц. Но, вроде бы, от нее отходить нам совершенно незачем. Чем ближе к телу текста «черная рубашка интерпретации» — тем выше вероятность, что именно это и хотел сказать автор.
Очень понравилась рифма вот здесь:
горячий цвет насыщается тугим, плотным
я разбиваюсь асфальтовым чёрным полотном
В общем, резюмирую: это надо петь как рэп, с вкраплениями латины. И с чёрной розой на тулье шляпы.
Розу — дарю.
ЮМ:
Да, это не «Выбегу / тело в улицу брошу я», но почти «дай хоть / последней нежностью выстелить / твой уходящий шаг». Удачное развитие, но на мой вкус какое-то чересчур глянцевое и оттого безопасное.
Читая стихотворение я понимаю, что всё немножко понарошку, что это всё фигуры речи и тропы. Но кто эти субъекты?
А у нас их четыре:
Я — 5 раз
Ты — 6 раз
Асфальт — 4 раза
Чёрный — 7 раз
Не всякое повторение слов делает стихи прекрасными, как и не всякая рифма, как и не всякий рефрен.
Вспомнила, что это называется репетативными структурами и вот репетативности здесь через край, а структурности мне не хватило.
РБ: (вопрос от Доктора)
Люблюсь — убьюсь? Что это, если не попытка скрестить ежа звукописи с симулятором трепетной лани эмо-культуры?
Конкурсное произведение 107. "Галчонок"
ЮМ:
Думаю, ну почему одни тексты про то, как поэт становится поэтом, что называется «заходят», а другие — нет?
Это же:
«Боянъ бо вѣщій, аще кому хотяше пѣснь творити, то растѣкашется мыслію по древу, сѣрымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы.» [Зализняк А. А. «Слово о полку Игореве»: Взгляд лингвиста. М.: Языки славянской культуры, 2004]
Или, вот, с другой стороны взгляд — в 1957 году Поль Валери напишет в статье о Бергсоне:
«Он сумел восстановить и реабилитировать вкус к глубинному размышлению в сфере мысли, чем не может быть чистая логика концептов, которая, впрочем, не способна и для самой себя дать безупречные определения. Подлинная ценность философии состоит в том, чтобы вернуть мысль к ней самой ...» [Valery в пер. Ю. Степанова «Discours sur Bergson»]
Наверное, я хочу от таких стихотворений если не восстановления и реабилитации вкуса, то хотя бы не чистой логики готовых концептов.
Таня, а тебе нравится это холодное, рассудочное письмо или ты слышишь здесь что-то иное?
ПК:
Ну, честно говоря, меня как прожжённого стихочея этот текст скорее утомил, чем порадовал. Есть хорошие места, удачные, но слишком бесхитростно-прилежна образность, слишком откровенно (хотя может при этом и неосознанно) автор приглашает умилиться «галчонком», его несмышлённостью, наивностью, юными порывами и дерзаниями.
Это умиление идет в тексте рефреном:
Я сердцем юн и, чувствам вопреки,
держать крыло ещё не научился.
...
И я расту у неба на глазах.
Мечтаю взвиться выше, выше, выше.
...
Пусть каждый звук мой слышится впервой
(Кстати, эта фраза еще и неловко построена.)
***
Кем стану я спустя прозрачный миг?
***
Он слишком мал...
***
так трепетно, и ново...
Ну ей-богу, автор, перестарались с наращиванием трепетности!
И еще, что-то странное в тексте происходит с темой глаз и бровей. То у галчонка откуда ни возьмись возникают «мохнатые брови», то вдруг в концовке: «А я – то по воде, то над зеницей веко».
Это как? он хлопает ресницами по воде?
РБ: (вопрос от Доктора)
Вопросов нет, но тянет осязать. Значит ли это, что читателю пора вить гнездо?
Конкурсное произведение 108. "Паутинка"
ПК:
Юля, вот перечитываю я «набело» наши обзоры, перед тем как отправить, и мне порой становится интересно: как реагируют авторы, когда их текст ты комментируешь — приводя цитаты из других поэтов? Меня бы, наверное, это жутко бесило бы. «Интересный у вас стих, Татьяна, он напомнил мне о стихе поэта N, который писал о том же, но вот так и так, чудесно, правда же?» И дальше всё о поэте N, а про мой стих давно забыли )
Памятуя о свойстве любого автора (да и человека вообще) хотеть отзыва в первую очередь о себе, я старалась избегать цитат из других поэтов, не приводить их «в пример», тем более что у меня по-любому это получилось бы не так уместно и изящно, как у тебя.
Но иногда от этого правила хочется отступить. Что я сейчас и сделаю.
Текст «Паутинка» напомнил мне вот такой текст поэта Владимира Родионова (привожу не полностью, только первую и последнюю строфы):
Жизнь прошла, а оглянусь:
За спиной, нуждой испрошена,
Лишь одна сплошная грусть
Жвачкой тянется из прошлого.
...
Сед да лыс, как старый пень.
Одинок. До дружбы пням ли?
Нас, как тени деревень,
Забытьём живых распяли.
Очень похоже по настроению, правда же? Там — более возвышенная и поэтичная «паутинка», тут — прозаичная «жвачка» (которую при желании тоже можно растянуть тонкими паутинчатыми нитями); там — слишком физиологичный, из разряда неприглядных болячек, «простатит», здесь — «лысый старый пень».
И там и там, безусловно, поэзия.
Но как быть с тем, что такой ностальгической «усталой» поэзии очень много? Как научиться отдавать ей должное, не кривя душой? Будь такой стих штучным экземпляров — сто процентов тронул бы. А так что ж...
ЮМ:
Таня, если начать описывать все варианты, «что хочу сказать цитатой», то получится слишком много вариантов) Подтекст «смотри и учись» у меня почти не встречается, скорее цитатой наращиваю контекст, в котором рассматриваемое стихотворение оказывается. А если хочу сказать «там лучше», то так и говорю. Цитаты саму меня никогда не раздражали, скорее раздражаюсь, когда говорят, что «вот тут улучшите и вот тут, и станет хорошо», ведь в 90% случаев не станет.
Что-то подсказывает, что мы с тобой обе — нарушители спокойствия))) Предпочитаю относиться к произведениям Кубка как к готовым и цельным высказываниям и любое сомнение толковать в пользу текста, если возможно.
В данном случае ничего такого-эдакого изобретать не нужно и за это спасибо автору.
Ты точно подметила, что много хороших ностальгических стихов, и поэтому не откажу себе в удовольствии привести в качестве цитаты последнюю строфу из стихотворения Леонида Костюкова:
... И, советским мотивом
выпрямляя осанку свою,
я, рождённый счастливым,
марширую в нестройном строю.
Здесь листвою подножной
устилают родные места —
отделить невозможно
мёртвый лист от листа.
В рассматриваемом стихотворении очень нравятся две строки «Свет погасшей звезды, словно праздник позавчерашний — / Отожгло, отгремело, попробуйте лимонад.» Они очень хороши, они летят над всем остальным текстом.
А всё остальное написать бы из той точки, где сейчас этот лимонад. (вот никогда такого не делаю, а тут — нате)) Оно того точно стоит.
РБ: (вопрос от Доктора)
Пост-ностальгия — это когда хочется излить душу, но рассказать-то, собственно, нечего?
Конкурсное произведение 109. "Лицо под глянец"
ЮМ:
А это, я так понимаю, тост — собрались все на встречу и нужно сказать красивый тост, желательно в рифму и с метафорическими признаками.
Поэтому тут тебе и «ведьмы на кострах», и «пантомимы», и «горе — не беда», и «лицо под глянец» и всё остальное.
Ну — за настоящих нас! И пусть всё будет хорошо.
ПК:
Лиргерой сетует на обилие масок, речевых и мимических, на «рассыпчатость и липкость» абстрактных слов, но весь его текст именно из таких слов-масок и состоит. Начать с того, что он густо пересыпан лексикой, пограничной со словарями различных терминологий, слова из которых давно вошли в разговорную речь, но в речи поэтической — особенно в больших количествах — смотрятся чужеродно).
«Прямая речь», «спектр», «элементарно», «спазмы пантомимы», «абстрактные слова», «конгениально», «профиль и анфас»...
Открывается стих двусмысленностью:
Прямая речь лучом издалека,
играя спектром, вспыхивала–гасла,
в портреты безмятежного сурка
подсовывала крашеные пазлы
реальных передряг...
Портреты сурка — это портреты с изображением сурка или портреты, которые рисовал сурок?
Потом, как в портрет можно подсунуть пазл передряг? Передряги — это некие события, нельзя их вот так просто втиснуть в «портрет». С некоторым усилием соображаешь, что «пазлы передряг» — это мимические «передряги», гримасы, пробегающие по лицу. Но в том и дело, что этого усилия по достраиванию быть не должно, это не задача читателя — наводить между словами логические мосты.
В общем и целом — жаль сурка, попавшего в эту словесную передрягу.
РБ: (вопрос от Доктора)
«Кому нужны абстрактные слова?»
Конкурсное произведение 110. "Смерть и дева"
ПК:
Смерть и дева — это, стало быть, Карлсон и фрекен Бок. Комический эффект должен возникать от сопоставления таких разностильных заглавия и собственно текста. Ну да, какой-никакой, а он здесь возникает: ха, ха.
Но, мне кажется, это юмор с натяжкой. С такой же натяжкой, как рифма «и тОт зачах / стервочка».
ЮМ:
Таня, не могу как-то слов подобрать, потому что заявка есть, а на что — никак не понять. Как будто это высказывание, обращённое на себя, на собственную оригинальность.
Наверное, это оригинально. Возможно, что в длинном верлибре, а то и в эссе, заявленная мысль развернулась бы во всей своей красоте и полнокровности.
РБ: (вопрос от Доктора)
Правилен ли вывод из всего этого, что Карлсон был «валькир» и внебрачный сын Одина?
Конкурсное произведение 111. "Ты знаешь"
ЮМ:
Мне не нравится устроение фразы «кудлатое облако — ливневый аперитив». Аперитив — напиток, который подают до еды, чтобы вызвать слюноотделение. Такая у него практическая задача. А здесь, синтаксически, получается, что должен ливень выпить перед тем, как пролиться, кудлатое облако, которое ты знаешь наизусть по вязкому небу, а вообще всё потому, что на рассвете пришла суконная грусть.
Ну а почему грусть суконная тогда, если столько воды/слюны? «Суконный» — частое прилагательное в речи — суконная речь, суконный язык, т.е. это что-то простое и невыразительное. Ну ничего себе! — думаю я — какое есть слово «аперитив» у суконной, т.е. невыразительной, грусти.
Какие-то очень далёкие от меня красо́ты, видимо это отдельный раздел стихотворного.
Да ну правда, «аперитив» и «война» — как могут уживаться в одном стихотворении? И это риторический вопрос.
ПК:
Для меня главный минус этого текста — в слишком уж прямом, гипертрофированном уподоблении «друзей» льняным семенам.
Ты знаешь, в овраги беззубая тишь-глубина
глотает друзей, как бездомные семечки льна,
и те прорастают, в сырое нутро прорастают
своими смертями, своими немыми устами.
Здесь это уподобление ещё куда ни шло, хотя тоже есть к чему придраться («прорастают немыми устами» — это огромная натяжка).
Но дальше льняная метафора разворачивается так:
но память лущёные образы снова и снова
сжимает под прессом в желтушный промасленный говор.
И вот это уже идёт в полный и категорический разрез с моими представлениями об уместном и допустимом.
Образы семян-солдат проходят полный производственный цикл, от проращивания до лущения (кстати, лущат ли лён?) и отжима масла! Да не просто масла, а «желтушного». (Ненужные медицинские ассоциации тут как тут.) И ещё ко всему этому пристегнут «говор».
Мне кажется, если уж уподоблять человеческие жизни на войне — семенам под прессом маслодавилки, то делать это нужно более тонко и аккуратно.
РБ: (вопрос от Доктора)
Не кажется ли вам, что использование такой тяжеловесной лексики возможно только при безусловной одаренности в сфере синтаксиса?
Конкурсное произведение 112. "Позапрошлогоднее"
ПК:
О Бродском уже много раз вспоминали в наших эссе, настало время вспомнить Бориса Рыжего.
Текст вроде и не даёт повода это сделать, вернее, не давал бы — если бы не полторы последние строфы.
ты обязан собой
объяснять эту жизнь почему-то...
Море с жёлтым лицом
говорит по-японски с поэтом
никудышным пловцом,
да ещё и «придурком» при этом.
Даже без кавычек вокруг «придурка», отсыл к Рыжему считывается на уровне интонации, устройства строфы (Рыжий часто писал в этом раскачливом ритме — с усеченными 2-й и 4-й строками), на уровне неких смысловых оттенков: у Рыжего одна из главных ипостасей лирического героя — «поэт и боксёр», здесь мы видим «поэта и пловца».
Ну а насчет никудышности, а также «придурка», «дурака», «дебила» в качестве автохарактеристики — тут и ходить далеко не надо, у Рыжего это на каждом шагу.
В Петербурге мы сойдёмся снова,
Да, придурки —
Ну а что такого?
...
Ну, давай, сынок, сопляк,
лабай мне «мурку» —
стихотворцу, снобу, бабнику, придурку.
***
Пялюсь на экран дебил дебилом.
Мне б к родным могилам.
И хороши эти строки (я уже об авторе 112), и очень они по-хорошему «рыжИ», и это вот «обязан собой объяснять эту жизнь» перед внезапным снижением до «придурка» — просто отлично.
Но остальные пять с половиной строф прокрутились для меня совершенно вхолостую. Ахтунг, банзай, #крымнаш, абсент и прочие блёстки-пёрышки.
ЮМ:
Ничего себе, Таня, а ведь и вправду — оно, очень похожее. Только к лирическому высказыванию, как мне видится, подмешивается ещё и некий эзопов язык, который ты так метко окрестила «блёстками-пёрышками».
Речь для посвящённых. У меня нет необходимого тайного знания для этой речи))) Целиком и полностью повинуюсь, между прочим, предписанному текстом: «И не будь толмачом — / не прикладывай пульс к писанине.»
РБ (вопрос от Доктора)
«Прищурная щелка»? Звучит как «прицельная планка», то есть — так же бессмысленно и беспощадно, как приказ копать от забора до заката. Или ЛГ в армии, и привык?
Конкурсное произведение 113. "Как все..."
ЮМ:
Ого! Это же идеальные стихи для программы «Поле чудес»!
Ну знаете, там момент есть такой в программе, когда участники дарят подарки: коклюшки, пирожки, танцевальные номера, засолки, резьбу по дереву и так далее. И вдруг героиня, такая, подбоченившись: «А ещё я стихи пишу и сейчас прочитаю». И читает. И Леонид Якубович умиляется. И все танцуют.
Пушка, я вам точно говорю!
ПК:
...А чтобы гадкий утёнок-«стих для Поля Чудес» превратился в прекрасного белого лебедя, нужно не так уж много. Может быть, смена ракурса, не столь подчёркнуто самоироничный (до прямого стёба) взгляд на себя, вообще другой подход к ситуации.
Сделать ее, ситуацию, чуть менее броско-намакияженной, маску «гламурной аниматорши» — снять или хотя бы сдвинуть на подбородок.
Если позволите (а вы позволите, вы никак не сможете этому воспрепятствовать)), приведу здесь пол-верлибра Бориса Панкина на ту же тему. Он здесь очень нужен, чтобы проиллюстрировать, о каком «сдвиге ракурса» я говорю.
...
она, всё ещё сонная,
приводит себя в порядок перед зеркалом,
сушит волосы феном, делает себе прическу,
собирается на работу.
внимательно смотрит на себя в зеркало.
я заворожённо гляжу на неё,
никак не могу оторваться.
очень! очень увлекательно наблюдать за
преображением заспанной, уютной, домашней,
красивой, соблазнительной женщины
в менеджера среднего звена.
Вашему финалу, автор, не хватает какой-то фишки в подобном духе. У вас прямое и довольно банальное сообщение: «Хорошо или плохо, // но в беличьем, без тормозов, колесе // так хочется жить не такою, как все!»
С этим нельзя не согласиться, но об этом мы ведь знали и без вас ).
РБ: (вопрос от Доктора)
Не познавательнее посмотреть клип группы «Ленинград» — «Экспонат»?. Тем более, что это приятней для глаз.
Конкурсное произведение 114. " Г — Б"
ПК:
Слегка смущённая и озадаченная дружно-положительными отзывами под стихом, возьму-таки на себя смелость его покритиковать.
Речь-река — это метафора настолько универсальная, что уже даже ни хорошая, ни плохая, а просто нейтральная; ее можно назвать общепоэтическим достоянием, она ничем не хуже просто реки, с которой можно начать стих, или просто леса, просто облака, травы, дороги.
Поэтому на реке-речи даже останавливаться не буду, не считая ее ни находкой, ни штампом. А только точкой, от которой отталкивается стих.
Итак, оттолкнулся — и куда же он полетел, и полетел ли?
Для меня, на уровне ощущений, этот текст — застрял в горле у субъекта речи. Начиная от шелестяще-свистящего «она уходит смыслами сквозь связки» в первой строфе, минуя «безъязыкую темень» и «отпечатки смысла» смываемые «аперетивом слов» (в желудок?), — и до «гортань сожмется звуками прокруста» в финале.
Очень много физиологических метафор, причем данных в затруднённом, неестественном звуке, в каком-то преодолении удушья. Словно автору кто-то запретил говорить свободно и легко, на выдохе, и он говорит вот так, стреножено-шепеляво:
«И сколько ты по строчкам мир ни прячь... Кто вброд способен пересечь тот стикс!?... сквозь тьму сырыми смыслами сочась...»
Но проблема у текста не только и не столько в фонике.
Образы до оскомины вторичны. Испить лету, пересечь стикс, считать овец в бессонницу (господи, неужто этим вправду кто-то занимается?), а в финале — апофеоз велеричивой многозначительности — «И занемевшей д(л)анью мимо рта // несет Бог чашу, что полупуста».
Почему у Бога занемела длань?
Почему эта строчка предполагает второй вариант — «лань»? Бог несет мимо рта занемевшую лань? Здесь автор явно переиграл со скобками.
Полупуста — это хорошо или плохо? ведь наполовину полнА же...
И нам от человека ни черта
не остается. Свято место — пусто.
Что бы это значило? И как мы пришли к этому смутно-неутешительному выводу от изначального постулата «Нельзя войти в одну и ту же речь»?
В стихотворении настойчиво повторяется слово «смысл», но смысла его я так и не ухватила, он остался для меня так же тёмен, как и смысл названия. «Г — Б». Герцен — Белинскому? Гандлевский — Бродскому?
ЮМ:
Таня, в комментариях я ухватила слово «аккуратно» и согласна с ним полностью. Это аккуратная рефлексия речи Бродского и всего постбродского, что о стихах успели нагенерить.
Недавно
«... В стихотворениях Гришаева воплощается то, что я пытаюсь декларировать уже очень давно: поэзия – это вещь, ускользающая от речи, невербальная. Поэзия возникает не там, где умело ходят строем мёртвые слова, а в лакунах, ошибках, сбоях, в маленьких ранках языка. В этих местах она просачивается сквозь барьер слов...»
Мне кажется, что именно об этом так гладко и аккуратно нам пытается рассказать текст стихотворения 114, держа при этом в себе и то, что «мир — текст» и ещё много различных и часто полярных взглядов на поэзию и стихи.
Хотя может быть это по мотивам книги Юрия Казарина «Поэзия и литература».
Слишком много вариантов у меня, если честно))
Но — аккуратно и в меру поэтично.
РБ: (вопрос от Доктора)
Не тот ли это случай, когда читателю пытаются выдать лужу — за океан, старательно изображая атрибуты оного?
Конкурсное произведение 115. "Орфей"
ЮМ:
В этой двадцатке я уже готова ко всему, буквально, но стихотворение поразило просто-таки — «От неистовой сказки ... нам остался разорванный белый хитон». Простите, где у сказки хитон? Или это про то, что совершилось насилие? Ну правда, получается — сказка была неистовой и от неё остался только разорванный белый хитон. «Нет теперича Федота / Был Федот, да вышел весь». (ц)
Ох, «натянул Аполлон на небесную раму», так натянул)
Очень далёкие от меня красо́ты, простите.
ПК:
А мне, напротив, понравилось это стихотворение. И белый хитон, оставшийся нам от времен мифа и «сказки», понравился тоже, и что лежит он «на скалах», а не где-нибудь под стеклом в качестве музейного экспоната.
И то сказать, издали — хитон, а приблизишься — пена морская; вот вам и сказочность, и «Рождение трагедии из духа музыки» (а европейской сказки — из пучин древнегреческой мифологии), и, прищурив глаза, в андерсоновской Русалочке нетрудно разглядеть Афродиту.
И вторая строфа чудесна. «Лес шумел, и прохладные струны дождя // Натянул Аполлон на небесную раму»...
Красивый же образ очень!
Арфа — струнный щипковый музыкальный инструмент, состоит из двух расположенных под углом рам, между которыми натянуто множество струн.
Между небом и землей натянуты струны дождя, струны лиры.
Да, стихотворение может отпугнуть современного читателя своим античным антуражем, но в том и дело, что античность здесь только внешняя, а сам текст очень даже современен.
Эта музыка больше самой пустоты,
Глубже бедных угодий Аида.
...
Эта музыка выше Олимпа.
...
После музыки тихо в подлунном краю,
Только пляшут со смертью менады.
В этом рефрене о музыке, возносимой над, вынесенной за скобки и божественного, и земного, и «самой пустоты», и кроется ключик к тексту. То есть не ключик, конечно, тут не заперто, всё очевидно; правильнее сказать, что это главный нерв текста, его выход на «вечную тему».
Возможно, текст слегка затянут, не буду спорить, особенно по нынешним меркам и нынешним темпам (говори коротко, уходи быстро), но мне это не помешает высоко его оценить.
Две розы.
РБ: (вопрос от Доктора)
Не тот ли это случай, когда пытаются выдать одну из стран Евросоюза — за легендарную Древнюю Грецию?
Конкурсное произведение 116. "Настроение"
ПК:
Арт-наив? Или арт-примитив? Юля, ты их как-нибудь различаешь?
ЮМ:
Таня, конечно различаю, только по другим названиям и параметрам. Есть альбомное письмо, мотивы которого укладываются в ... личный фолькор, что можно потом исследовать как современный фольклор, но не тот, который и века переживёт — мы не знаем, что века простоит, а что исчезнет вместе с сетью.
Но ты знаешь ... сеть ещё более ненадёжна, чем бумага. Хостинг кто-то должен оплачивать, за сайтом кто-то должен присматривать, он не остаётся навечно, как подумаю, сколько терабайт всего сгинуло — так становится невесело. Поэтому — а почему бы и не писать личный альбом?
Вот, например, семейные фотографии — на обратной стороне некоторых что-то подобное есть, это письменный фольклор, направленный на то, чтобы зафиксировать чувства.
В поп-культуре была песенка такая: «Женское счастье — был бы милый рядом, / ну, а больше ничего не надо» — перед нами мужская версия такого переживания. И в этом нет ничего плохого или предосудительного, у каждого может быть свой личный альбом и каждый решает самостоятельно — делиться им или нет.
В конце концов, чем «А душа. как веточка родная, / к дереву седому приросла.» хуже, чем достопамятное и превратившееся в мем «веточкой золу поворошу»?))
РБ: (вопрос от Доктора)
Чистописание?
Конкурсное произведение 117. "Успеть бы выдохнуть до августа"
ЮМ:
А вот и ещё одно гладкое письмо — всего в меру, и трагичности, и драматургии и рефлексии, ничего не будоражит, ничего не выталкивает из инерции — от самого начала и до самого конца.
«Успеть бы выдохнуть до августа» — не то, чтобы запоминаешь и будешь помнить всегда, но самая удачная строка, на мой слух.
С интересом буду ждать, что скажет Таня, потому что на меня этот текст действует как неплохое снотворное.
ПК:
Тут я с тобой целиком и полностью соглашусь, Юль.
Хотя нет, с «гладкописью» поспорю.
Тут много всяких курьёзных мест, баламутящих гладкопись. И «обессилившись», и вот это смешное «Запасы плоти и души своей» («Романтичный пузатик!» — пошутили по этому поводу комментаторы, заставив и меня саму смеяться), и страшная картина глотания якоря: «А якорь ниже опускается, // Гортань, живот и грудь спазмируют».
Посмотрим, что скажет Доктор.
РБ: (вопрос от Доктора)
Сейчас уже октябрь. Успел или не успел, как вы считаете?
Конкурсное произведение 118. "По звезду"
ПК:
«Не лепо ли ны бяшеть, братие, начати старыми словесы...»
Не угадали комментаторы, не Иванов это всплывший и даже не Чугунов. Берите выше! или не берите. То берите, то не берите, в общем.
ЮМ:
Вопрос — по какую звезду идёт субъект? Это по ту звезду, которая
«Всякое стихотворение — покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звезды. Из-за них существует стихотворение.»
[А. Блок «Дневники и Записные книжки»]
Для постконцептуального высказывания нужно что-то ещё. Хотя может это личное:
Главное иметь нахальство знать, что это стихи.
[Я. Сатуновский, 4 июня 76 Феодосия]
РБ: (вопрос от Доктора)
Что за ягоды хоть?
Конкурсное произведение 119. "Чужая полночь"
ЮМ:
Вот какой вопрос беспокоит меня: откуда взялся подол? Подол — это крутое, сильное слово. Помню на прошлом Кубке было стихотворение про подол, с точностью сейчас не воспроизведу, т.к. оно здесь не впишется в контекст.
Здесь у нас совершенно другая история. Вот кто-то себя уговаривает: «торопись закатиться — твой день подошёл к концу» — ок, допустим, будем сейчас читать или про ожидаемое развитие этой заявки или текст вывезет на неожиданное, незримое, невыразимое...
...и уже появляется «чужая полночь», видимо, в пару к «чужая ночь вливается в глаза»
Потом возрождение, солнечный поцелуй, никотин, черепная коробка с головной болью (видать, это про неё так красочно) — и ... наш герой — подол!
А потом «курка» и «измятая пачка».
Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день.
И билет на самолет с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.
Пошла гуглить что-нибудь про песню и нашла вот что:
««Пачку сигарет» и многие другие песни Цоя англоязычные слушатели относят в последнее время к жанру «Russian doomer music». Словом «doomer» в иноязычной среде обозначают стереотипных персонажей, жителей пост-советского пространства, страдающих от бессонницы, алкоголизма, недостатка денег, и увлекающихся музыкой, спортом и литературой.»
Интересно, что в этом тексте стоит считать спортом: «дежурный удар лучами» или, всё-таки «ютуб». Вот те, матушка, и подол.
ПК:
Стихотворение построено как прощание героя с солнцем, довольно чувственное прощание — аж до Свадхистана-чакры пробрало, до «срамного нерва».
Ну что тут скажешь... Курить, прихлёбывать пивко и оргазмировать на закат, устав делать это на девочек из ютуба — это ведь почти как «ешь, молись, люби», только вместо красотки Джулии Робертс надо представить типичного Russian-doomer'а, страдающего от бессонницы, алкоголизма, недостатка денег и увлекающегося музыкой, спортом и литературой.
Спасибо, Юля, кстати, за этот интересный экскурс в глубины иноментального закультурья.
Что касается стиха, то меня впечатлила идея, но не понравилось воплощение. Зачем-то «Беломорканал», розги, шипы и розы... «Всё не то, не отсюда!» — хочется сказать, морщась от досады и разгоняя клубы дыма рукой. )
РБ: (вопрос от Доктора)
Как донести до автора, что синтаксис середины стихотворения — убивает все благоприятные впечатления о целом?
Конкурсное произведение 120. "Под Алуштой"
ПК:
Текст спотыкается всю дорогу, как та кляча из него же. И дело здесь не только в «блинах», «чЕлах» и «суперах» (вперемешку с «Понтом»-морем, «верстами» и «галошами»), которые как бы призваны приближать речь к разговорной и как бы создавать флёр непринужденной все-временнОй эклектики.
Здесь глубже: суржик на уровне смыслов. «Тяга к родной земле» иллюстрируется таким образом:
Глина? — Отлично!
Супесь? — Вот супер!!
Тут же выясняется, что это не профессиональный юмор геологов и даже не способ покрасоваться, лихо блеснув каламбуром на созвучиях, а вообще, кхе-кхе, сарказм. Но это станет ясно не сейчас, а позже, в финале, когда «ты» окажешься захватчиком «блина» на полудохлой кляче.
Ладно, эту сторону текста не будем трогать: наболело у автора так наболело, что ж.
Возьмем другие стороны.
«Не вертикальный ты чел!...»- понимаешь ты.
Мало — на все четыре! — здесь горизонтов,
чтоб за околицей — сразу поля, поля!..
Сразу любой чтоб: Опаньки, блин — земля!..
Причем здесь «любой», если выше речь шла о «тебе» и только о «тебе»?
Ты стоишь на высоте. Ты осматриваешь горизонты. Ты почему-то думаешь об этом странными словами — про околицу, за которой поля-поля. (Этого места я вообще не поняла, если честно, саму логику хода мысли). И тут появляется «любой», который сразу опаньки блин земля.
Тяжело, автор. Тяжело, когда не проскакиваешь это «лёгким глазом», а вынужден вникать и распутывать, что к чему относится.
Дальше, мельком и как-то невзначай, упоминается слепой старик в компании «едва стоящей клячи», которые взобрались с тобой на эту верхотуру. Зачем, спрашивается? Зрячих в колхозе не было? Зачем — старик?
(Про клячу даже не спрашиваю: она тут понадобится для концовки, а это святое).
Дальше «любой», о котором автор начинает было говорить в третьем лице («Снизу его не слоны подпирают — лошадь») вдруг опять превращается в «тебя». И ты оказываешься в «галошах», к которым липнет ужасная по звуку строчка «Что до земли, то лишь дождь придёт из столиц».
В общем, стих для меня оказался неприятным во всех отношениях. Отталкивающим. Особенно его финал — «толстый, большой и тёплый» блин в одной связке с «клячей» (после чего консистенция «блина» уже не вызывает сомнений).
ЮМ:
Таня, меня тоже отталкивает финальная «кляча», но не самим фактом своего существования, понятно, что это такая ирония, а самой позицией.
Мне, всё-таки, ближе Толстой (сейчас я про А.Н.):
«Иван Ильич захлопнул книгу:
— Ты видишь... И теперь не пропадем... Великая Россия пропала! А вот
внуки этих самых драных мужиков, которые с кольями ходили выручать Москву,
- разбили Карла Двенадцатого и Наполеона... А внук этого мальчика,
которого силой в Москву на санях притащили, Петербург построил... Великая
Россия пропала!.. Уезд от нас останется, — и оттуда пойдет русская
земля...»
[А.Н. Толстой из трилогии «Хождение по мукам», книга «Сёстры»]
а вот
«чтоб за околицей — сразу поля, поля!.. Сразу любой чтоб: Опаньки, блин — земля! ...»
скорее нравится, но всё стихотворение прозвучало для меня чересчур иронично, если не сказать — саркастично.
РБ: (вопрос от Доктора)
А не плачет ли от зависти сейчас старик Эзоп в загробном мире?
Заключение:
ПК:
Как-то у нас негусто на этот раз.
Конкурсное произведение 101. "Коллекционер"
Конкурсное произведение 105. "Розовые лосины"
Конкурсное произведение 106. "Верхний этаж"
Конкурсное произведение 115. "Орфей"
ЮМ:
... к сожалению — да, Таня, совсем негусто.
Малый восторг — !
Конкурсное произведение 105. "Розовые лосины"