Автор - Лариса Гусева, Нижний Новгород (Россия).Имя автора конкурсного произведения было оглашено в Итоговом протоколе конкурса 31 декабря 2020 года в 23:59 по Москве.
…Nolentem Trahunt
1.
Графоманит беды патефонная скрипка
на износ иглы, и подшипник стерт.
Изнутри трагедии время зыбко,
и желавший света во тьму простерт.
Архимидис запер рисунки сына,
чтобы жизнь от дедаловых мук спасти,
но пустыня сердца как есть пустынна -
в ней себя самого уже не найти.
Если слишком долго заглядывать в бездну,
можно стать прозрачным, услышать вопль
древнегреческих ужасов, что отвесно
горизонту памяти роняют акрополь.
Струны чувства вины настроены тонко.
Вся та легкость, какую в себе носил,
обездвижена стойким упадком сил,
на пластинке заезженной – крик ребенка…
твоего пропавшего сына крик…
2.
Светлое поет темному
о своих неудачливых детях,
всех небудущих нынешних,
тех или этих –
«Люди, люди мои,
рыбы, рыбы мои» –
темное не вмешивается,
извивается, плачет,
на части ломается,
голову прячет.
Светлое посылает на откуп
предрассветных дудочников,
Икара,
среброликую дурочку,
качающегося бычка,
свидетеля мирового пожара.
Ни один пропадать не хочет.
бычье сердце
дрожит, как листочек.
Темное наливается болью,
светлое доходит до края,
темное принимает вину и
всех
наконец
забирает.
Воет один безутешный старик:
«Сын мой!» -
но мрак бесконечно
велик…
Графоманит беды патефонная скрипка
на износ иглы, и подшипник стерт.
Изнутри трагедии время зыбко,
и желавший света во тьму простерт.
Архимидис запер рисунки сына,
чтобы жизнь от дедаловых мук спасти,
но пустыня сердца как есть пустынна -
в ней себя самого уже не найти.
Если слишком долго заглядывать в бездну,
можно стать прозрачным, услышать вопль
древнегреческих ужасов, что отвесно
горизонту памяти роняют акрополь.
Струны чувства вины настроены тонко.
Вся та легкость, какую в себе носил,
обездвижена стойким упадком сил,
на пластинке заезженной – крик ребенка…
твоего пропавшего сына крик…
2.
Светлое поет темному
о своих неудачливых детях,
всех небудущих нынешних,
тех или этих –
«Люди, люди мои,
рыбы, рыбы мои» –
темное не вмешивается,
извивается, плачет,
на части ломается,
голову прячет.
Светлое посылает на откуп
предрассветных дудочников,
Икара,
среброликую дурочку,
качающегося бычка,
свидетеля мирового пожара.
Ни один пропадать не хочет.
бычье сердце
дрожит, как листочек.
Темное наливается болью,
светлое доходит до края,
темное принимает вину и
всех
наконец
забирает.
Воет один безутешный старик:
«Сын мой!» -
но мрак бесконечно
велик…