Автор - Баранов Андрей, Яромаска (Россия). Имя автора конкурсной подборки было оглашено в Итоговом протоколе Международного литературного конкурса "10-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2021" 6 июня 2021 года в 23:59 по Москве.
* * *
Человек играет в теннис,
у него бугрится пенис.
Юбка скачет против шорт.
Май. "Торпедо". Пятый корт.
Наступает - не сдаётся!
Мячик смачно чпок да чпок!
...в туалет от сна проснётся,
в койку, шаркая, вернётся,
а под койкой - коньячок.
Для простаты это бяка,
но быстрей и мягче старт...
Май. "Торпедо". Солнце. Пятый.
Юбка. Мячик. Шорты. Хард.
* * *
жесткие диски горят камеры смывает волной телефоны тырятся и теряются
ухают в бездну пароли и явки гениальные ямбы и юные наши облики
я сохраняю все это в непостижимом неведомом облаке
хоть говорят мне что в гугле и яндексе
хочется верить что это не так и мы сохранимся не в стойках серверных
и наши лица будут обдувать не струи кондишен а ветры юга и ветры севера
и однажды когда ухнут в пропасть и забудутся эти самые яндексы
мы из облака юные и красивые явимся
Ии-уух!..
Когда начинает луна убывать,
мы каждый начнем перед сном проверять
покоцанный свой Micromax.
В Кармоне и Варке нас десять и пять,
а боссом шестнадцатый - Макс.
Мы знаем, что рано, что гады и рыбь
еще не покинули темную глыбь,
но смотрим в затертый экран:
не шлют ли нам ангажеман?..
Неделю толстушка худеет с лица,
в полночный глядится прилив.
А ночь на восьмую приходит в воцап:
“Сегодня”.
Наш босс не болтлив.
Петух закричит. Начинается гам,
в нем свиньи, собаки слышны.
И гады и рыбы идут к берегам,
мы тоже - с другой стороны.
Подкладывай да перекладывай шест,
и грудью под песню на бот.
И, хоть под уклон, и нас десять и шесть,
но бот неохотно ползет.
Он солью пропах и смоленой доской,
он черен, как дьявол морской,
шершав как брусок для заточки ножей -
но наших ладоней нежней!
Фернандес на весла, а босс на корму -
и медленно оба во тьму...
И молча канаты мы стравим из двух
разбухших от сырости бухт.
По семеро выйдет на каждый конец.
Мы песню “Ии-уух!” запоем.
Так пели и прадед, и дед, и отец,
так правнуки будут потом.
В песок упираясь, по щиколку в нем,
минута - три фута, и ком под ребром...
Но гневится прадедов дух,
“Ии-уух!” - выдыхает. “Ии-уух!” - мы поем,
и думаем тоже: “Ии-уух!”
И в медленной этой, на пятках борьбе,
мы словно полморя несем на себе!
До бота еще полчаса...
А пот заливает глаза.
И редкий турист в променадном бегу
не встанет столбом на пустом берегу,
бумажками жалко тряся,
недобытой рыбки прося.
Фернандес устал, но гребет и гребет -
и сбоку обходит и чалится бот.
Мы держимся еле на двух...
Но песня победна: “Ии-уух!”
Изломана, сломлена, только со дна,
шевелится сетка, как рыба одна,
и жабры взметает, дыша -
уже отлетает душа...
Медузы, змееныши - к черту, come back!
А Богово - это тебе, человек.
Креветки, омары, кальмар -
от щедрого Езуса дар -
по кучкам разложен.
Наш босс - справедлив,
и все мы шестнадцать равны.
И сетку распутав, и сетку промыв,
уходим по краю волны.
Макрель на обед, а на ужин тунец,
а завтра - что Езус пошлет.
Так жили наш прадед, и дед, и отец,
так правнук еще поживет!
И те, кто в Мумбаи и в Дели, у тех
и деньги, и кожа, что пух, -
но мускулы дряблы, нерадостен смех,
и песню забыли "Ии-уух!.."
А мы засыпаем на грубом белье
с детьми четырьмя и женой,
в дыре черепичной, прибоя белей,
с подобной мачете луной.
И тянем - "Ии-уух!.." - бесконечный канат
доставшейся жизни-войны...
И с нами сражаются помфрет и скат,
и лобстер - с другой стороны.