Донор

человек человеку - донор и реципиент.
вот он ходит, строит своё небольшое счастье.
но монетку бросает бог — выпадает другому хеппи-энд —
бац, и нет человека, есть тело б/у, запасные части.

он гонял на байке, плевал на дожди и ветра
и шутил, что на скорости въедет в ворота рая.
но чудил человек: кровь сдавал в три недели раз —
у него была положительная вторая.

он оформил карту донора органов и носил всегда с собой.
пожимали плечами друзья: зачем? а он говорил: поймите,
миллион добрых слов не спасёт и не снимет боль,
нужно делать что-то! — он был филантроп-любитель.

он подвинул очередь ждущих от смерти жизнь -—
он вчера утонул,
спасая пьяную вдрызг девицу.
господи, он был лучше меня. почему не сберёг его, скажи?
неужели, чтобы дать кому-то сердце, почки и роговицу?

я здоров, не суеверен, но я не такой святой.
не обязан я... звонят, открываю — шапка с помпоном, свитер.
девочка-парка, улыбаясь, протягивает мне листок —
карточку донора подписать не хотите?

Политеистическое

За столом с кутьёй и борщом из тины,
на холодных ликах печаль неся,
собирались рыбы на девятины —
на помин усопшего карася.

Нараспев читался кадиш раввином
о заблудшем грешнике карасе —
он не чтил шабат, но не ел свинину.
И беззвучно "амен" кричали все.

А потом мулла заходился в суре,
из Корана мудрость текла рекой —
обещал самцам семь десятков гурий,
то есть гуппи - девственниц, без мальков.

Рыбий поп был в речи своей прекрасен —
он поведал пастве прямую связь:
раб карась на Пасху яиц не красил,
а святой воде предпочёл червя.

И поймался бедный карась на ересь,
заглотил наживку — греха крючок.
А вот если б он беззаветно верил,
то сейчас бы плавал, поди, ещё...

И молились рыбы, их взгляд был светел,
воду резал солнечный луч, пречист.
И никто в экстазе и не заметил
как рыбак вокруг расставляет сети...

А карась, зараза, был атеист!

Рыба-кит

Печаль моя беседует с бокалом.
В шампанском сосчитала пузырьки.
Скажи, шампушка, сколько жить осталось?
И куковать в застенках городских?

Тоски не уникальное лекало —
запить, залить и утопить на дне,
не взбалтывать солёные кристаллы,
чтоб не случилось выхода вовне.

Так фиолетов нервный тик торшера,
в котором перемен не знает ток.
В окне — размытый город тёмно-серый,
изрешечённый вспышками зонтов.

Штрихи ложатся плотно на основу
заметно посвежевшего стекла —
даёт уроки графики де ново
художник дождь, ведущий мастер-класс.

Холодный взгляд дождя ко мне направлен —
мол, кто ты имярек и чем ведом?
- Я рыба-кит, шампанским дозаправлюсь,
сглотну печаль и впору бить хвостом.

Нырну в окно, в бубнёж зануды-ливня,
в поток воды, что к морю поспешит.
Ведь слёз кита в морской воде не видно
и можно нареветься от души.